Читаем без скачивания Страсть и тьма - Александра Айви

— Значит, ты… удовлетворен?

Цезарь поперхнулся — словно пытался подавить смешок. Разве она не чувствует его насыщенности и удовлетворенности? Казалось, эти ощущения буквально заполнили все вокруг.

Затем граф понял: Анна опасалась, что он, дабы насытиться, присоединится к другим вампирам и направится к феям.

Проклятие! Лучше уж прождать еще две сотни лет, чем лечь в постель с кем-нибудь, кроме Анны Рэндал.

— Я совершенно удовлетворен. Полностью… — пробормотал граф, касаясь пальцами крошечных отметин от укуса на ее шее. Вид этих красных точек пробудил в нем чувство собственника, и Цезарь, повинуясь древнему инстинкту, утробно зарычал, заявляя миру о своих правах хозяина. — Но ведь я вампир. И поэтому я всегда готов для нового удовлетворения. Когда тебе будет угодно. Ты ведь не сожалеешь о том, что произошло между нами?

Анна долго молчала. Наконец со вздохом пробормотала:

— Полагаю, что нет.

— И это все, что ты можешь ответить? — Цезарь помрачнел. О Боже! Ведь то, что они только что пережили… Это было потрясающе! А она «полагает», что не сожалеет об этом. — Не помню, чтобы когда-либо удостаивался столь скромной похвалы, — проворчал граф.

Она попыталась отодвинуться от него.

— Цезарь, чего ты от меня хочешь?

— Во-первых — откровенности.

— Прекрасно. — Она подняла голову и пронзила его сверкающим взглядом. — Правда заключается в том, что я знаю: мне следует сожалеть о том, что произошло. И в то же время я знаю, что «совершенно удовлетворена». Теперь ты доволен?

Его губы растянулись в хищной улыбке.

— Отчасти. Почти.

Она в раздражении пробурчала:

— Откуда в тебе столько самодовольства?

Граф опустил руку под воду и погладил бедро Анны. Перед его глазами уже оживала картина: оседлав его, Анна вместе с ним мчится навстречу блаженству.

— Я был бы еще более самодовольным, если бы ты…

Не успел Цезарь договорить, как его голова ударилась о край ванны. Темнота тотчас окутала его, глаза закрылись, и, уже теряя сознание. Цезарь услышал знакомый скрежещущий голос.

Глава 10

Анна вскрикнула и в ужасе уставилась на графа. Он почти сразу очнулся, но выглядел так, словно испытал сильнейшую боль.

— Цезарь!.. — Она обхватила его лицо ладонями. — Цезарь, что с тобой? — Неужели на него напали? Может, какой-нибудь маг, которого она не заметила или не смогла почувствовать?

Анна перебралась к графу на колени, и ее силы вихрем закружились по комнате. Но она даже не заметила, что тяжелые статуи зашатались под действием этой силы, а картины свалились на пол. Все ее внимание было сосредоточено на Цезаре, лицо которого было искажено мучительной болью. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он наконец-то пробормотал:

— Анна, ты здесь?

— Да, конечно. Тебе больно? Позвать Вайпера?

Он поднял руку и ощупал затылок. Затем его глаза прояснились, и он начал освобождаться от странной силы, удерживавшей его в рабстве.

— Ничего… кроме трещины в черепе и бешеной злости, — пробормотал Цезарь. — Но все это — вполне в духе оракулов.

Анна вздрогнула в предчувствии чего-то ужасного.

— Оракулы?.. — спросила она.

— Si. — Граф поморщился и отвел с лица мокрые пряди волос. — Им следовало бы перейти на сотовые телефоны. Правда, я не смог бы им пользоваться, даже если бы они на это решились.

Хотя вода в ванне была горячая, Анна почувствовала, как по телу ее пробежал холодок. Она соскользнула с колен Цезаря и, поеживаясь, обхватила плечи руками.

— Что они сказали?

На лице графа словно появилась маска.

— Я должен тебя ненадолго покинуть.

— Покинуть?

— Надеюсь, что буду отсутствовать недолго, но…

Анна резко поднялась на ноги.

— Нет, Цезарь, только не это, — прошептала она.

Он тоже поднялся и теперь стоял перед ней словно божество, вышедшее из вод.

— Анна, я должен уйти. Когда призывают оракулы, никто из демонов не может ослушаться их приказа.

Если только он не торопится улечься в могилу.

— Оракулы?! — в ярости воскликнула Анна. — Господи, придумал бы новую отговорку, чтобы оправдать свое бегство. Какая же я идиотка! Я же всегда знала, что ты настоящий мастер игры под названием «секс на скорую руку». И все же я позволила тебе…

— Черт побери, Анна! Это не уловка! И если бы была хоть какая-то возможность послать оракулов к черту и остаться с тобой, то я бы так и сделал. Клянусь жизнью: как только освобожусь, сразу вернусь к тебе.

— Как в прошлый раз, через двести лет?

Цезарь дернулся, словно от удара. Потом вдруг опустил руку и снял с пальца массивный золотой перстень-печатку.

— Вот. — Он вложил перстень в ее руку и, как крышку шкатулки, закрыл ладонь девушки. — Это кольцо было на моем пальце с того момента, как я стал вампиром. Оно стало как бы частью меня самого.

— И что же?

— В тебе течет кровь древних, и ты владеешь магией стихий. С помощью этого кольца ты сможешь найти меня, где бы я ни находился. Более того, перстень позволит тебе связаться со мной даже в других измерениях.

Анна хмурилась, глядя на тяжелое золотое кольцо, исчерченное странными письменами. Наконец спросила:

— А я сумею?

— Да, конечно. У меня нет способностей к магии, но я знаю, что у тебя есть этот дар. — Он приподнял ее подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. — Анна, я вернусь. Клянусь, что вернусь.

Она молча вышла из ванны и протянула руку к лежавшему на полке махровому халату. Одним движением Анна накинула его на себя и, обернувшись к Цезарю, смерила его хмурым подозрительным взглядом.

В глубине души она понимала, что он говорил правду — просто физически ощущала искренность, идущую из его сердца. Но ведь в течение двух веков она взращивала в себе недоверие к этому мужчине, поэтому ее по-прежнему терзали сомнения.

— Цезарь, но чего оракулы хотят от тебя? И почему именно сейчас?

— Кто знает?.. — Он тяжко вздохнул. — Как правило, они не считают необходимым объяснять свои действия.

— Они очень сильны?

Странная и загадочная улыбка заиграла на губах графа.

— Они самые могущественные из демонов, — ответил он.

Могущественные? И тут ее осенило. Она воскликнула:

— Тогда пусть помогут мне.

Цезарь вышел из ванны и потянулся к полотенцу.

— Я попрошу их о помощи, но не питай особых надежд. Оракулы вмешиваются только в том случае, когда считают это своим долгом.

Ее надежда умерла, едва зародившись.

— Очень удобно, — пробормотала она.

Граф пожал плечами и вышел из ванной. Анна последовала за ним. Вернувшись в комнату, они начали одеваться. И оба молчали.