Читаем без скачивания Украинский шанс для России - Збигнев Казимеж Бжезинский

Информированных российских наблюдателей беспокоит и тот факт, что опора на доходы от экспорта нефти и газа ослабляет способность страны к поддержанию темпов технического прогресса и динамичного развития промышленности, необходимых в условие глобальной конкурентной борьбы за экономическое преобладание. Темпы обновления российской промышленной инфраструктуры – в советские времена заменялось до 8 % от имеющихся мощностей в год – сократились до 1–2 % (для сравнения: в развитых странах аналогичный показатель равен 12 % в год). Неудивительно, что, согласно докладу Всемирного банка, в 2005 году 74 % от общего российского экспорта приходилось на топливо, продукцию горнодобывающей промышленности и сельского хозяйства, а до 80 % ее импорта составляли готовые изделия.

Россия не только, как утверждается, отстала от развитых стран на 20 лет по уровню промышленных технологий; в стране внедряется в 20 раз меньше технических инноваций, чем в Китае, да и по объему ассигнований на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки она существенно уступает своему быстро развивающемуся геополитическому сопернику на востоке. Премьер-министр Китая Вэн Цзябао в ходе визита в Россию в 2007 году с удовлетворением отметил, что объем двусторонней торговли продукцией машиностроения достиг 6,33 миллиарда долларов в год. Однако из вежливости он умолчал о том, что из этой суммы 6,1 миллиардов приходится на экспорт китайского оборудования в Россию, и лишь 230 миллионов составляет китайский импорт аналогичной продукции из России. Ничего хорошего не сулит Москве и прогноз Организации экономического сотрудничества и развития на 2020 год: к этому времени Китай по объему ВНП должен превзойти Россию в 4 раза, да и Индия оставит ее позади.

Самым вопиющим недостатком путинского периода является отсутствие амбициозной программы по преобразованию России в подлинно передовое государство за счет возможностей, которые предоставляет значительное повышение цен на экспортируемые страной энергоносители. Подобная всеобъемлющая концепция отсутствует, и националистическая похвальба о превращении России в мировую энергетическую державу, естественно, не в состоянии ее заменить. Эта программа должна представлять собой нечто большее, чем простой набор задач. Необходимо и четкое понимание того, что требуется для создания динамичной, современной, обеспечивающей благосостояние общества, технологически инновационной, творческой, конкурентоспособной, юридически транспарентной системы, способной успешно соперничать на мировой арене с ведущими технически передовыми державами. Центральное место в подобной программной концепции должно занимать устранение вопиющих изъянов, ухудшающих конкурентоспособность России в мировой экономике.

Несомненно, в краткосрочном плане путинскую экономическую политику следует расценить как успешную – ее результатом стали оживление в экономике, стабилизация и рост. Но в долгосрочном плане он упустил шанс твердо вывести Россию на путь построения действительно передового общества с производительной смешанной экономикой. Этого выбора Путин не сделал…

В заключение отметим: сегодня националистический авторитаризм и корпоративный этатизм с добавлением устаревшей имперской ностальгии тормозят историческое развитие России. Появляются, однако, и некоторые обнадеживающие признаки, свидетельствующие, что даже внутри самого путинского режима время от времени проявляются более «просвещенные» тенденции. В июне 2007 года, на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге, собравшем большое число участников, недавно отправленный в отставку с поста министра экономического развития и торговли Герман Греф открыто оспорил точку зрения первого вице-премьера Сергея Иванова, считавшегося тогда наиболее вероятным преемником Путина, о том, что главную роль в строительстве инновационной экономики в стране должны играть контролируемые государством предприятия. В сценарии, разработанном самим Грефом – его министерство составило проект «Концепции социально-экономического развития России до 2020 год» – отмечалось, что ключевую роль с точки зрения будущей конкурентоспособности страны играют конституционные права, частная инициатива и защищенные законом экономические свободы.

Наконец, и это самое важное, молодое поколение россиян, которое в течение ближайшего десятилетия придет на смену ветеранам советского КГБ, отличается высоким уровнем образованием, и, напрямую или опосредованно, знакомо с западным образом жизни. По сравнению со старшим поколением молодые куда позитивнее относятся к демократии. Так, по данным российского филиала Организации Гэллапа, 71 % россиян моложе 30 лет считают демократию наилучшей политической системой; в то же время эту точку зрения разделяет лишь половина людей старше 50.

Каковы бы ни были сегодня политические взгляды российской элиты, уже вскоре контакты с Западом неизбежно возымеют политический эффект, способствуя пересмотру ее мировоззрения. Подобный пересмотр имеет важнейшее значение для будущего России. О здравом смысле россиян свидетельствует хотя бы тот факт, что 80 % граждан страны сомневается, что она управляется в соответствии с волей народа. Как отмечает российский политолог Лилия Шевцова, «основополагающая проблема России связана не с ее гражданами, а с ее правящим классом. И здесь мы сталкиваемся со следующей особенностью развития России: правящий класс в нашей стране куда менее прогрессивен, чем народ… Людям никогда не предлагалась убедительная либерально-демократическая альтернатива». И то, что ее не предложил Путин, было как его осознанным выбором, так и серьезнейшей ошибкой.

Таким образом, из разочаровывающего опыта взаимодействия с Путиным Запад должен извлечь главный урок: более продуктивного результата можно добиться, не обхаживая наперебой кремлевского лидера, не теша его самолюбие, а скоординированными усилиями создавая для России убедительный геополитический контекст. Внешние условия следует сознательно формировать таким образом, чтобы будущие кремлевские лидеры пришли к выводу: демократия и сближение с Западом соответствуют как интересам России, так и их собственным.

К счастью, поскольку российских граждан уже невозможно изолировать от внешнего мира, возникает все больше шансов, что народ сделает этот вывод еще раньше, чем Кремль.

Может ли Путина постигнуть судьба Каддафи?

(из интервью З. Бжезинского для «URA.Ru», 31 мая 2012 г.)

– Господин Бжезинский, вас издавна называют «главным врагом СССР». Вы согласны с такой оценкой?

– Да, это правда. СССР угрожал Западу экспансией. Это не секрет, что советское руководство поддерживало коммунистические движения по всему миру, в том числе на Западе. Я считаю коммунизм злом, поэтому в этом смысле я враг СССР. Но СССР больше нет. Новая Россия не ставит своей целью распространять по всему миру коммунизм. Поэтому я не враг новой молодой России. Меня всего лишь смущает стиль управления Владимира Путина, его воинственная, порой националистическая риторика, в которой оживают нотки и отголоски «холодной войны».

– Жаль, если и вы чувствуете это. Ведь «холодная война», можно сказать, похоронила СССР.

– Да, «холодная война» была последней фазой борьбы между США и СССР за гегемонию. Задачей каждой из сторон было установление контроля над Европой, что обеспечивало контроль над всем миром. Такая борьба за гегемонию не нова для истории. Ранее также было соперничество стран за доминирование в мире. Например, Испания, Англия и Франция боролись за контроль над морскими путями. Но всему приходит конец. И борьбе США и СССР также пришел конец, как и любой гегемонии.

Почему это произошло? По нескольким причинам. Во-первых, огромная разрушительная сила ядерного оружия, которым обладали наши страны, делала военные действия нелогичными, бессмысленными и не позволяла достигнуть результата. Кроме того, следует отметить, что СССР, помимо военной мощи, не представлял из себя по-настоящему мощной страны.

Во-вторых, в мире произошло политическое пробуждение. Это случилось относительно недавно – начиная с французской революции. В XX веке это новое политическое сознание распространилось по всему миру благодаря радио и телевидению. Стало понятно, что лучше договариваться, чем воевать. Поэтому в продолжении «холодной войны» никто не оказался заинтересованным. Сама Россия больше не захотела тащить на себе бремя коммунистической идеологии и в итоге сбросила его. Так закончилась эпоха «холодной войны».