Читаем без скачивания Империя, не ведавшая поражений - Кук Глен Чарльз

Мы, кавелинцы, окружили Тень. Ченит пощекотал ее за бока.

— Прекрати! — взвизгнула она. Она страшно боялась щекотки. Любому другому она дала бы пощечину, ему же лишь сказала: — Он до сих пор живой. Лорд Хаммер боялся, что он умер.

Удивительно. Ни с кем другим она не была столь словоохотлива.

Лорд Хаммер слегка повернулся, и Тень переключила все свое внимание на него. Он шевельнул локтем, двинул пальцем. Я не заметил, чтобы они обменялись чем-либо еще.

Тень повернулась к нам.

— Слушайте все! Вот правила для тех, кто хочет остаться живым и здоровым. Следуйте за лордом Хаммером, словно тень. Не перелезайте через стену, даже не прикасайтесь к ней. Иначе умрете.

Черный всадник проехал вдоль иззубренной стены до проема, где, возможно, когда-то стояли ворота. Развернувшись, он выехал на середину лужайки.

Тень побежала за ним, не отводя от него взгляда больших карих глаз.

Не знаю, каким образом общался с ней лорд Хаммер. Шевеление пальцем, легкое движение руки или головы, и она начинала говорить. Вслух мы это особо не обсуждали. Он был колдуном, и стоило избегать любого, что могло бы его рассердить.

— Нужно поставить палатку позади каждого костра, — заявила она. — Пять во внешнем круге, пять во внутреннем. Остальные здесь, посередине. И расставить часовых.

— Да? — проворчал Брэнди. — А дрова мы откуда возьмем? Посадим желуди и будем ждать?

— Там, снаружи, есть два упавших дерева. Пустите их на дрова. Подберите упавшие ветки. Они будут влажные, но других все равно нет. Но не проходите рядом с живыми деревьями. Лорд Хаммер не уверен, сможет ли он столь далеко распространить свою защиту.

Я не обращал на ее слова особого внимания, как и остальные. Здесь было по крайней мере тепло. Я скинул мешок и бросился на землю, катаясь по траве, хватая ее горстями и вдыхая запах свежего сена.

Этот круг наверняка оживляло некое ужасное колдовство, но никого это не волновало. Здесь было настолько уютно, что казалось, будто наше путешествие уже закончилось.

Но за любую магию нужно платить. Иначе не бывает.

Старый Тоамас лежал на спине на своем мешке, счастливо улыбаясь. Глаза его были закрыты — он спал. И Брэнди ничего не говорил о том, что он тоже должен делать свою долю работы.

Лорд Хаммер позволил всеобщей эйфории продолжаться десять минут.

Тень начала обходить лагерь.

— Брэнди, Расс и Литтл, поставьте свою палатку здесь. Уилл, Ченит, Тоамас, ваша будет здесь. Келпи… — и так далее. Когда всем были назначены места, она поставила черную палатку своего хозяина. Все это время лорд Хаммер сидел на своем жеребце с рубиновыми глазами, глядя на северо-восток и всем своим видом демонстрируя глубокую сосредоточенность. Может, читал след?

Казалось, ничто не может застать его врасплох.

Куда он нас вел? Зачем? Для чего? Мы не знали. Даже самой малости. Возможно, даже Тень не знала. Ченит ничего не смог у нее выудить.

Мы знали только две вещи. Лорд Хаммер хорошо платил. И в пределах известных только ему ограничений заботился о тех, кто шел вместе с ним. Каким-то образом, который я не могу выразить словами, он завоевал нашу преданность.

В качестве доказательства вполне хватало того, кем являлся он сам, но он завоевал наше доверие настолько, что мы сами считали себя участниками его миссии. Мы хотели, чтобы у него все получилось. И хотели ему в этом помочь.

Странно. Очень странно.

«Я взял его золото», — подумал я, вдруг вспомнив человека, которого знал когда-то давно. Он был членом Белого отряда Гильдии Наемников — монашеского ордена солдат, с самыми странными, как я тогда считал, понятиями о чести…

Интересно, почему я вспомнил о Михаиле?

Лорд Хаммер неожиданно спешился и направился к Чениту и ко мне. Мне он показался грозовой тучей — огромной, черной, неумолимой.

Я не трус. Я пережил кровавые сражения Великих Восточных войн, ни разу не дрогнув. Я стойко сражался при Второй Баксендале, когда тервола каждую ночь насылали на нас всепожирающих чудовищ саван-далаге. Я не лишился отваги после Дихары, где мы потерпели худшее из всех поражений. И я был столь же стоек в Пальмисано, хотя трупов были горы и погибло столько людей, что мудрецы позже объявили, что в течение нескольких поколений больше не может быть никаких войн. В течение трех лет я, не колеблясь, противостоял величественной и ужасной мощи Шинсана.

Но когда лорд Хаммер приблизился ко мне, в мрачной маске смерти, смотревшей на меня словно наконечник стрелы с выгравированным на нем моим именем, я скользнул в сторону, словно побитый пес.

Такой уж был у него вид. Все знали, что он столь же могуществен, как любые из сил природы, столь жесток, как сама смерть. И это заставляло инстинктивно съеживаться.

Он посмотрел мне в глаза. Сквозь маску я ничего не видел, но почувствовал холод, по сравнению с которым холод этой земли казался летним теплом.

Он посмотрел и на Ченита. Мой младший брат даже не дрогнул.

Полагаю, он был слишком юн и потому не знал, когда следует бояться.

Лорд Хаммер опустился на одно колено рядом с Тоамасом.

Руки в перчатках ощупали ребра старика. Тоамас весь сжался, затем выражение ужаса на его лице сменилось блаженной улыбкой.

Лорд Хаммер вернулся туда, где Тень совершала свой ежевечерний ритуал, сражаясь с палаткой.

— Ты чертова идиотка, — пробормотала она. — Могла бы выбрать себе что-нибудь такое, с чем бы смогла справиться. Но нет, тебе хотелось целый дворец. Ты знала, что парни в тебя влюбятся и станут наперебой предлагать помощь. Рыцари с повадками мартовских котов. Просто гениально.

Эйфория добралась и до нее. Обычно речи ее звучали громче и грубее.

Ченит вызвался помочь ей с палаткой, оставив меня одного сражаться с нашей.

Эта маленькая женщина могла заставить любого мужчину делать что угодно — либо пристыдив его, либо обольстив.

Я проверил, как дела у Тоамаса. Он спал. Судя по улыбке, боли он не чувствовал.

— Спасибо, — тихо бросил я в сторону лорда Хаммера. Никто меня не слышал, но он наверняка понял. От него не ускользало ничего.

Когда палатки были поставлены, Тень назначила сборщиков топлива. Я оказался среди них.

— Черт побери, это нечестно, Брэнди, — пробормотал я, когда мы шагнули на лед. — А эти сукины сыны сидят там себе на заднице…

Он рассмеялся. Такой уж он был человек — без тени сочувствия, даже к самому себе.

Некоторые уроки тяжело даются.

Пребывание в кругу сделало меня чуть более ленивым. Притворство — великое искусство среди ветеранов. Я решил побыстрее покончить со сбором топлива.

Я направился к отличной мертвой ветке, лежавшей прямо за первым стоящим деревом. Разве так уж трудно найти путь назад, когда все, что тебе требуется, — повернуться кругом?

Я орудовал топором, вырубая ветку изо льда. Позади слышались возгласы и ругательства Брэнди и остальных, рубивших мертвое дерево.

Я повернулся, собираясь пойти обратно.

Ничего.

Я не видел ничего, кроме льда, сучковатых старых деревьев и еще льда. Никакого круга. Никаких дровосеков.

Единственным звуком был треск льда на ветках под порывами ветра.

Я закричал.

Зазвенели осколки льда, падая с ближайшего дерева. Проклятая тварь смеялась! Я это чувствовал. Она говорила мне, что я у нее в лапах, но она собирается немного со мной поиграть.

Я даже чувствовал зависть соседних деревьев, ненависть к завладевшему добычей собрату…

Я не стал паниковать. Я поворачивал то в одну сторону, то в другую, делая несколько шагов в каждом направлении, не поддаваясь страху. Когда ты противостоял легионам Империи Ужаса и пережил ночи нападений неубиваемых саван-далаге, бояться уже почти нечего.

Повернувшись в очередной раз, я услышал голоса остальных. Они что-то кричали мне, друг другу и лорду Хаммеру. Они думали, что я сошел с ума.

— Уилл, — крикнул Брэнди. — Что ты скачешь туда-сюда?

— Дерево, — сказал я, — похоже, этот раунд ты проиграешь.