Читаем без скачивания Чудесный замок - Элизабет Мид-Смит

– Вы не можете разлучить ее с сестрами, – сказал Ноэль. – Она ни за что не согласится расстаться с ними. А если вы хотите, чтобы ей не удалось задуманное, вам придется сломить ее волю, тогда действительно ей будет лучше жить в богатстве, чем в бедности.

– Тебе все так ясно, Артур, – почти проворчала миссис Элсуорси. – Ты, должно быть, забыл время, когда сам жил в бедности, не понимаю, как можно такое одобрять.

– Я не забыл о тех годах, – ответил Артур, и словно облако пробежало по его ясному лицу, – но помню их как в тумане и совсем плохо помню мою мать и старую няню, которые любили меня. Помню безутешные слезы по матери, ночь за ночью, и как меня, полуголодного, били и унижали. Потом я, наверно, заболел. В моих воспоминаниях – провал, пустота… Но я навсегда запомнил тот день, когда я стоял на заснеженной улице, горько плакал и пытался просить милостыню. А потом у меня слетела шапка, я побежал за ней и тогда…

– О, как это было ужасно! – воскликнула мисс Элсуорси, закрывая лицо руками. – Меня и сейчас трясет при одном воспоминании. Кучер не смог остановить лошадей, и они пронеслись над тобой, и мы были уверены, что ты мертв. Тебя подняли и внесли в мою карету, худенького оборвыша с таким красивым лицом. К счастью, твои раны не были тяжелыми. Ты быстро пришел в себя. Со мной был мой брат, Артур. Открыв глаза, ты протянул к нему руки. Он прижал тебя к груди, и с тех пор ты стал его приемным сыном. И на мой взгляд, дорогой, богатая жизнь нисколько не повредила тебе.

– У меня не было выбора, – возразил Артур. – Богатство свалилось на меня, как Божий дар. Так случилось, что я теперь богат, и, конечно, богатым людям легче осуществить выбор жизненного пути. В настоящий момент наши девочки бедны, но, как знать, возможно, мой путь – не единственный. С какой радостью я бы помог им! Но, поверьте, даже если это произойдет, я никогда не посягну на их независимость.

Миссис Элсуорси нахмурилась.

– Если ты будешь мешать мне, Артур, я ничего не смогу сделать.

– Но разве нельзя помочь им без удочерения?

– О, дорогой мой мальчик, как я могу? Я знаю много влиятельных людей, но не могу же я им сказать: вот три очаровательные девочки; они крайне неопытны, ничего не знают о манерах и обычаях состоятельных людей; у них нет образования, но они до ужаса независимы. Не могли бы вы, дорогой друг, взять старшую в свою семью учительницей, если она ничему не может научить? А вы, другой мой друг, не могли бы поговорить с издателем журнала, который вы любите читать, и попросить его напечатать стихи, в которых нет ритма, или слабые рассказы самонадеянного ребенка? И не можете ли вы, мой третий друг, помочь одной прелестной девочке и взять ее присматривать за вашими котятами? Артур, как могут наши девочки быть независимы, если они ничему не учились?

– И все-таки им можно помочь, – сказал Артур. – Для этого надо поговорить с мисс Эгертон. Я узнаю, какую, по ее мнению, сумму необходимо затратить на их образование. Возможно, она лучше нас с вами осведомлена об их способностях. Когда мы с ней решим, как действовать, мы попросим у вас денег. Потом мисс Эгертон поговорит с девочками. Она откровенно изложит им наш план и постарается, воззвав к их здравому смыслу, убедить не отказываться от их единственного шанса обрести независимость. Если они будут действовать правильно, то смогут через какое-то время вернуть вам ваши деньги. По-моему, это лучший способ им помочь.

Миссис Элсуорси то хмурилась, то улыбалась, но в конце концов согласилась с Артуром.

В тот же день этот деятельный молодой человек отправился к мисс Эгертон. Они обсудили его план во всех подробностях, и мисс Эгертон обещала при первой возможности поговорить с Примроз.

Глава XXXV

ЕЖЕКВАРТАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ

– Вот два письма, – сказала Дэйзи, держа в руке два конверта. – Одно для Примроз, должно быть, от мистера Дэйнсфилда, а другое – для Джесмин. Оно выглядит заманчиво – толстое и, должно быть, интересное. И сзади такая красивая картинка наклеена. И надпись: «Джой-белл».

– Дай письмо, – лицо Джесмин стало пунцовым. – Дэйзи, незачем разглядывать мои письма! А может быть, там что-нибудь секретное? Боже, как дрожат руки.

– Мы совсем одни, Джесмин. Примроз ушла на работу час назад. Милая Примроз, она иногда выглядит такой бледной и усталой. О чем твое письмо, Джесмин, о нашем секрете? Пожалуйста, прочти его мне, ну, пожалуйста!

Но Джесмин уже разорвала конверт и не слышала горячей мольбы Дэйзи. Ее глаза жадно пожирали строчки официального письма. Прочтя его, она закружилась по комнате в танце, потом подбросила письмо к потолку и наконец, схватив в объятия Дэйзи, принялась расцеловывать сестренку.

– Дэйзи, это так здорово! Я так счастлива, что готова заплакать. Дэйзи, милая, он приглашает меня поговорить о романе. Пишет, в нем есть мастерские эпизоды и просит прийти как можно скорее.

– А кто он, Джесмин? – спросила Дэйзи.

– Он – издатель одного из лучших наших журналов, – ответила Джесмин. – Журнал называется «Джой-белл», ну разве не отличное название? Я сейчас же побегу к нему.

– Возьми меня с собой, – взмолилась Дэйзи. – Возьми меня с собой, милая, дорогая Джесмин. Мне гораздо лучше. Кашель почти прошел, и на улице уже весна – почти совсем тепло. Возьми меня с собой. Это же наш общий секрет. А потом, когда ты получишь свои деньги – он, наверно, даст тебе кучу денег, – мы вечером все расскажем Примроз.

Джесмин колебалась, но солнце светило вовсю, на улице действительно потеплело, и у Дэйзи был такой умоляющий вид, а. Джесмин чувствовала себя необычайно счастливой, и ей ужасно хотелось осчастливить других.

– Ладно, – вдруг согласилась она. – Думаю, Примроз разрешила бы, только оденься теплее. Но мы и Поппи возьмем с собой. Я ни в коем случае не пойду к издателю без Поппи.

Когда Джесмин и Дэйзи торопливо шли по улице, чтобы успеть на первый омнибус, идущий к Эджуер Роуд, Дэйзи вдруг стиснула руку сестры. Краска сбежала с ее лица, и она ускорила шаг.

– В чем дело, Дэйзи? – спросила Джесмин. – Ты мне сделала больно. Кто-то испугал тебя? Кого ты увидела?

– Нет-нет, ничего, – ответила Дэйзи и вздрогнула. – Мне станет лучше, когда мы сядем в омнибус. Можно, я сяду поближе к тебе и буду держать тебя за руку?

– Бедняжка, – сказала старшая сестра с любовью, – ты еще не совсем окрепла. Надо принимать больше витаминов. Мне говорили, для здоровья нет ничего лучше, чем принимать витамины.

Дэйзи снова вздрогнула и тихо вздохнула. Она понимала, что никакие витамины не избавят ее от ужаса, который охватывает ее при виде мистера Дава. Она только что увидела его сейчас (а Джесмин не заметила). Он стоял с несколькими другими мужчинами на углу. Его налитые кровью глаза словно просверлили девочку насквозь. Он поднял руку и помахал ей.

Дав не забыл Дэйзи, как она надеялась. Ее имя означало для него деньги, много или мало, но – деньги. Он был абсолютно бессовестный, порочный тип. Честный труд, порядочность, жалость к ребенку – все это было для него пустым звуком. Увидев Дэйзи, он с удовольствием подумал, что вскоре девочки получат очередной перевод. Затем, ощупав собственные карманы, убедился, что они пусты, и решил поискать пополнения в чемоданах «юных леди». Дав настолько запугал Дэйзи, что мог бы искать деньги даже в ее присутствии, но все-таки предпочел заняться этим в одиночестве.

Попрощавшись с друзьями, Дав быстро зашагал к дому мисс Эгертон, по дороге обдумывая план действий. В эти часы мисс Эгертон обычно занималась с учениками, а Бриджет возилась на кухне. Стало быть, он мог свободно орудовать в той части дома, которую сестры называли Чудесным замком. Он знал, как незаметно влезть на крышу, а с крыши – легко проникнуть в комнаты девочек. В то время как сестры ехали по направлению к Сити, Дав забрался к ним в дом и, убедившись, что входная дверь заперта, преспокойно огляделся вокруг.

Первое, что он увидел, было письмо, лежавшее на столе в гостиной и адресованное Примроз. Дав взял его и тщательно осмотрел. На одной из почтовых марок он прочитал слово «Розбери». Этого для него было достаточно. Письмо тут же перекочевало в карман Дава, а он принялся оглядывать комнату в поисках новой добычи.

Нашел он очень мало. Для него Чудесный замок не представлял никакой ценности. По мнению Дава, это были бедные комнаты. Чистые, конечно, но в его глазах чистота означала бедность. Ему больше нравились комнаты, обильно устланные коврами, и чем больше, тем лучше. Он любил также, чтобы комнаты были тесно заставлены темной, тяжелой мебелью из добротного, старого красного дерева, а окна задрапированы плотной шерстяной тканью.

Такие комнаты, по мнению Дава, выглядели солидно, хозяева подобных комнат обязательно обладали тяжелыми кошельками и, возможно, кое-чем еще, припрятанным в одном из ящиков бюро. Такую комнату интересно обследовать. А эта гостиная, с простенькой малиновой обивкой, белыми полами, несколькими гравюрами на стенах да низеньким книжным шкафом, набитым пусть даже ценными книгами, – что в ней проку? Не найдя больше ничего стоящего и слегка пнув ногой Пинк, он незамеченным покинул комнату, как и вошел, – через крышу. Письмо Примроз лежало у него в кармане, и он был счастлив, что так легко заполучил ее ежеквартальное пособие. Вернувшись к себе на Эден-стрит и закрывшись в задней комнате, он вскрыл письмо. Оно оказалось коротким и было написано, против обыкновения, не мистером Дэйнсфилдом. Дав, однако, внимательно изучил его содержание.