Читаем без скачивания Хроники крови. Пенталогия (ЛП) - Хафф Таня

– Не люблю, ребята, портить хорошие фотографии, но хотелось бы обратить ваше внимание, что лифт уже прибыл.

С каждым биением сердца их мощь приобретала новые очертания. Селуччи чувствовал это даже собственной спиной, его бросало то в жар, то в холод. Перед глазами вдруг промелькнула картина; Вики, не прикладывая к тому особых усилий, в щепки разламывает стул. К собственному удивлению, он все еще мог двигаться, так что, переступив через порог, все-таки оказался в лифте. Повернулся к ним лицом. Как он и думал, оба вампира не отрываясь смотрели на него. Лицо женщины исказила кривая улыбка, все-таки ее чувство юмора позволило Вики оценить эту мелодраматическую сцену. Фицрой же в данный момент являл собой не кого иного, как Демона Ночи. Майк напряг все свои силы, чтобы не поддаться его завораживающей силе. Никто не смог бы иметь хоть каких-нибудь отношений с Вики, если бы не обладал сильным характером. И он не собирается падать на колени перед этим царственным ублюдком Генри Фицроем.

– Ты идешь, Вики?

Когда она, кивнув, вошла в лифт, Селуччи слегка посторонился, чтобы уступить ей место.

Она выждала пару секунд, после чего с напряженной улыбкой спросила:

– Ты едешь, Генри?

Селуччи услышал в ее словах вызов. Черт, даже глухой в соседнем здании не мог бы его не услышать.

– Вики…

Величественный взмах бледной руки. Принц, которому она принадлежала, не хотел, чтобы кто-нибудь был вовлечен в их отношения.

– Нет, благодарю.

– А почему бы и нет? Боишься потерять свое хваленое самообладание? Слишком стар, чтобы справиться с самим собой?

– Вики!

Фицрой с трудом перевел дыхание. Но было поздно. Слова были произнесены, и проигнорировать их было невозможно.

Селуччи, прислонившись к стене, наблюдал, как Генри направляется к лифту. Ему хотелось схватить подругу за плечи, потрясти и выяснить, какого черта она все это делает. Впрочем, он знал. Черт бы ее побрал, упряма как ослица! И почему мне не пришла в голову идея спуститься по лестнице?!

Двери лифта закрылись, едва не прищемив куртку вампира.

Слегка опустив голову, прикрыв серебристые глаза ресницами, Вики, не глядя на панель, нажала кнопку. Она избегала смотреть на Генри.

Это не лифт начал двигаться, это его сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Они мгновенно поменялись местами, так быстро, что ни один смертный не в состоянии был бы заметить начала этого перемещения. Пару секунд они стояли, пристально глядя в лицо друг другу, а затем между ними встал Майк. Они продолжали мерить соперника взглядами; к счастью, между ними все же было какое-то расстояние. Низкое предостерегающее рычание Фицроя было почти не слышно, но оно прекрасно чувствовалось в замкнутом пространстве лифта. На теле Селуччи встал дыбом каждый волосок – не слишком-то приятное ощущение. Прекрасно понимая, сколь эфемерно равновесие, достигнутое между этими двумя, он с трудом подавил желание чихнуть. Господи, только бы доехать до первого этажа, только бы никто не вздумал к нам подсесть…

Лифт остановился на седьмом этаже.

Двери раскрылись.

Оба вампира обернулись к непрошеным попутчикам.

Майк так никогда и не узнал, что увидела пара, ожидавшая лифта на седьмом этаже, да он и не хотел бы этого знать. Внезапно побледневшие лица и четко проявившееся мокрое пятно на шелковых брюках дамы – одного этого уже было достаточно. Сжав зубы, Селуччи всей своей массой надавил на кнопку.

Двери закрылись, и лифт продолжил свой спуск.

Им вдогонку несся тонкий всхлип ужаса. Детектив больше не мог молчать. Гнев, переполнявший его все это время, наконец-то взял верх над инстинктом самосохранения.

– Ну все, с меня хватит! – обернувшись к ним, рявкнул он. –

Я

сыт вами обоими, – он резко взмахнул рукой, – по горло! Мне осточертели все ваши игры в детей Князя Тьмы. Вы хоть видели, как напугали этих несчастных? В чем они провинились? Я вас спрашиваю! Вы замечаете вообще, что творите? Ваша мышиная возня за превосходство не дает спокойно жить обыкновенным людям! И я положу этому конец!

– Мышиная возня за превосходство?! – сдавленным голосом прорычала Вики.

Селуччи не дал ей продолжить.

– Да, именно мышиная. Мне вот, скажем, в высшей степени наплевать, кто из вас двоих окажется круче. Да хоть глотку друг другу перегрызите, только помните, что, кроме вас двоих, на свете есть и еще кое-кто! Сколько людей должны пострадать до того, как вы утолите свою жажду крови?

– Ну, ты-то пока еще жив…

Майк резко обернулся к Фицрою.

– Черт бы тебя побрал!

Детектив был настолько взбешен, что не думал о возможных последствиях своих слов. Он с вызовом посмотрел Генри прямо в глаза.

Вампир оскалил зубы и тихо зарычал.

Вики попыталась остановить его.

Мускулы Селуччи были напряжены до предела. Он выстоит! Пот ручьями тек с его лба. Майк прижал руки к груди, как бы помогая сердцу биться. Раз. Два. Три… Нет, он выстоит… В глазах начало темнеть.

Внезапно Генри с удивлением заметил, что ярость и голод отступают.

Ему вдруг вспомнилась та страшная ночь, которую им всем пришлось пережить пару лет назад, когда они усмирили мятущуюся душу матери Вики. Оба они тогда были тяжело ранены – Вики же оказалась при смерти. И Майк тогда первым сказал, что у Генри остался только один выход: поделиться с ней своей кровью, то есть превратить ее в вампира. Раненый вампир сам был настолько слаб, что не мог завершить ритуал, и тогда свою кровь предложил Майк Селуччи. Он сделал это, хотя полагал, что может с обращением подруги потерять все. Полагал ошибочно…

Для Фицроя то был самый удивительный поступок, который он когда-либо наблюдал за четыреста пятьдесят с лишним лет своего существования в человеческом мире.

Однако ныне детектив превзошел самого себя.

Сержант Майкл Селуччи был физически очень сильным человеком. Его сила духа, его смелость поистине восхищали Фицроя. Простой смертный сказал ему, вампиру: “Я этого не позволю!” И ведь детектив прекрасно знал, что у него нет ни малейших шансов выжить в схватке с Генри, единственное, что он может, – это заставить себя выслушать.

Перед Фицроем стоял человек, со всеми своими недостатками и несомненными достоинствами, и вампиру стало стыдно, что он начал о них забывать и ему еще раз нужно было об этом напомнить.

Все еще не отрывая взгляда от Генри, Вики вспомнила то же, что и вампир, и почувствовала то же самое, что и он. Впервые в его присутствии ее заставили подумать о ком-то другом. Острый стыд пронзил сердце женщины, когда, отведя взгляд от Фицроя, она в ужасе уставилась на пульсирующую на шее Майка вену.

Селуччи почувствовал, что они капитулируют, и опустил руки. Очень вовремя! Еще секунда, и он бы не выдержал. Детектив еле держался на ногах. В воздухе еще чувствовалось напряжение, но, как ни странно, исходило оно не от вампиров.

– Мне кажется, мы забыли, – произнес Майк так тихо, что его голос стал почти неузнаваем, – что обладание силой подразумевает ответственность за ее применение.

– Думаю, я действительно забыла, что это значит.

Без сомнения, этот голос принадлежал его подруге, но в нем будто бы что-то надломилось.

– Это относится и ко мне. – К изумлению детектива, Генри, человек… ну, существо, которое, как неожиданно вспомнил Селуччи, он когда-то несомненно уважал и к которому испытывал несомненную признательность, протянул ему свою бледную изящную руку. – Я должен извиниться перед вами, детектив. Я бы очень хотел пообещать вам, что сегодняшний инцидент никогда больше не повторится, но опасаюсь это делать. Могу лишь заверить вас, что в будущем я постараюсь держать себя в руках.

Рукопожатие Фицроя было холодным как лед. Таким же холодным было и рукопожатие Вики.

В следующую секунду Генри захлопнул за собой дверь лифта.

– Где мы сейчас?

– На первом парковочном уровне. Наш фургон – на втором. Тебе он сегодня еще понадобится?