Читаем без скачивания Плетения конфедерации - Антон Чернов

А на дороге подпрыгивал и чуть ли не лапками помахивал ельф. Но очень нетипичный ельф. Вот как дроу-Маринка отличалась от стандартных, так и этот.

Будучи довольно высоким, до пары метров он не дотягивал. Немного покоренастее стандартных ельфов, но это ерунда.

А не ерунда — то, что у этого ельфа было натуральное пивное пузо. То есть на тощем (хоть и не дрищавом, как у станарта) теле наблюдался этакий округлый глобус пуза. И зад профессионального киберспортсмена прилагался, видно, чтоб пузо не перевешивало.

Далее, колёр у этой эльфятины был… цитрусовый. Не ярко, типа апельсина, но именно оранжевый такой. И лимонно-жёлтые волосы в хвосте. И… усики висящие, тонкие и тоже лимонно-жёлтые. И глазки, которые он закатывал — не карие, а жёлтые.

В общем — нетипичная эльфятина, факт. И в костюме клетчатом, причём брюки в высокие сапоги под колено заправлены. А на шее — галстук-боло. Амулет, как причувствовался я, но вообще — забавно.

— Вы специалисты по нечисти?! — с низкого старта подбежал он к тормозящим нам.

— Они самые, а вы… — начал уточнять я, но был… ну не то, чтобы перебит.

Меня перебивать — перебивалка у ельфятины не выросла, факт. Но я сам примолк, потому что тип изобразил мордой облегчение, принял телом «возвышенную позу» и в боян-стайле, чуть ли не напевая затянул:

— Сколь отрадно, что вы явились. Нестерпимые муки испытывает моё сердце! Убытки разорительные, ужасные… — трагично заломил он лапки.

— Ага, — оценил я перформанс. — Коля?

— Николай Разин, если позволите! — надулась поэтичная эльфятина.

— Позволяю, — дозволил я, слезая с Ленкой с байка. — Что-то добавить к данным в заказе есть? Да, Кащей я, — пробился мозг сквозь поэтические выкрутасы.

— Зелёнка, — сообщила зелёнка. — Есть какие-то особенности места-источника древесины? — уточнила она.

— Да какие особенности?! Обычный поставщик, из Низомальинериена. Постоянно поставляет, раз в месяц. И никаких проблем, до раза сего, не было, — опять впал в трагедию апельсин.

— Меллорн недалеко отсюда, — вполголоса уточнила мне Ленка, на что Коля закивал, всё так же в трагедии.

— Привёзший брёвна в городе? — уточнил я, на что апельсин помотал башкой. — Ладно, тогда не будем время тратить, — решил я. — Условия?

— Пятьдесят гривен. И ущерб товару — с вас, — вылез из трагедии апельсин. — И время, уважаемые.

— Да ладно, время, — добросердечно отмахнулся я. — Экскурсию устроили, прокатились. Мы не в претензии, — развёл я лапами, неспешно топая к байку.

— Приятно было познакомиться, — ехидно дополнила Ленка, топая туда же.

— Куда же вы?

— По своим делам, конечно.

— А поторговаться?!

— А мне лень, — честно ответил я. — С таким началом тратить на трёп надо часы. А у нас и без этого дела найдуться.

— Да погодите! Так дела…

— Я так делаю, — улыбнулся матёрый кащеюга я.

— Ваши условия? — впал в практическую эпичную трагедь ельф.

— Лен, назовёшь? — уточнил я, на что зелёнка сосредоточенно нахмурилась и согласно махнула ушами.

Поклацала по кнопочкам с четверть минуты и выдала:

— Раньше полудня вы никого не найдёте. Работа барьера стражи обходится вам в пятнадцать гривен в час. Средняя стоимость склада в торговом квартале — полторы тысячи гривен…

— У меня больше! — возмущённо заподпрыгивал Коля, через секунду сам себе закрыв лапками пасть.

— Тем более, — злодейски улыбнулась зелёнка, переглянувшись со злодейски улыбающимся мной. — Кроме этого, оплата стерилизации, штраф за…

— Сколько? — перестал заламывать лапки торгаш.

— Полторы сотни гривен…

— Согласен!

— Половина оценочной стоимости ВСЕГО товара — возможный побочный ущерб. За исключением уже испорченного. Всё что выше — вычитается из гонорара, но не переходит в долг.

— Так вы же всё разнесёте!

— Не всё, — отрезал я. — И вообще — не истери…те. Нам репутация так же важна, проще не связываться с вами.

— Вы… — подпрыгнул эльфятина.

Обежал вокруг склада, взглянул на браскомм, аж зашатался, ещё раз подпрыгнул и вернулся к нам.

— Согласен. Быстрее только!

— Идём, — не стал я глумиться над апельсином.

Стражники (гнум и эльф «традиционный») не выделывались, но предупредили, что без щита склад может существовать только выжженом виде. В смысле что выпустить нас впустят, но тут же активируют барьер.

Ленка на это поморщилась, на ухо мне уточнив, что сеть «вне» будет недоступна. Но «внутри» будет, хотя и «неудобно, но справлюсь».

И потопали мы к складу, сегмент барьера мигнул, нас пропуская. И тут же встали на месте — надо хоть что-то понять, всё-таки. Дуром я и сам бы… ну не факт, что полез. А с зелёнкой — точно не полезу.

И некрос был. И витал был. А вот метазверей я ни хрена не чувствовал, вот совсем. Именно «живым» в складе была древесина, а вот копошение осуществляла нежить, по небольшой площади. И довольно нетипичная «на ощущение», стал я пытаться понять, что я там чую.

— Метазверей точно нет. Насекомые — есть. Вроде бы неживые, но странно. Нет данных из сетки, а сама не сынтерпритирую, — аж повесила ушки зелёнка.

— Ничего, Лен. Ты хоть что за червяки, в плане формы, сказать можешь?

— И даже показать! — оживилась зелёнка, через десяток минут показывая мне белую голограмму.

Не небывальскую, точнее — небывальщина создавала световой каркас, как и на ряде вывесок.

А на голограмме был не червяк. А скорее бабочка-бражница, ночной мотылёк — ну что-то такое. С совсем небольшими крылами, так что, может, и не летает, понадеялся я. Я-то как-то на червяков-древоточцев рассчитывал каких, а не на летучую пакость.

— И их там дохрена, — констатировал я свои ощущения. — Правда, в одном месте копошатся.

— Да, похоже в брусьях древесины, по складу не распространились.

— Сможешь что-то разом сделать? Так-то, думаю, проблем не будет, но разлетятся же, сволочи, пока я доски крошить буду.

— Против некроса, — задумалась Ленка.

— А огонь — не вариант?

— Склад.

— Выкину поленья, раскидаю, если уж совсем разгорятся, — помотал я тросами. — Ущерб всё равно меньше будет, чем если я за ними по всему складу гоняться буду, — продемонстрировал я лютую мухобойку, сплетённую из тросов.

— Это да, — улыбнулась зелёнка. — Восемь брусьев, сделаю, — кивнула она. — И какие эти мерзкие бабочки… и толстый эльф — противно, — заворчала она под нос, нанося специальный гоблинский мат на болты.

А я всё пытался вчувствоваться, но не понимал. Оттенок железа в ощущениях небывальщины. Кибернежить?

— Ты, кстати, что за тварюшки, не знаешь? — уточнил я у Ленки.

— Нет. Но думаю — те же бабочки, перерождённые в поле некроэфира.

— В эльфийском дереве? — скептически уточнил я.

— Вряд ли… а если подарочек от конкурентов?

— Если так — то возможно. В них ничего металлического нет, Лен?

— Нет, — проверила девчонка. — Обычные насекомые, чуть деформированные, пузо видишь? — потыкала