Читаем без скачивания «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова - Константин Кромиади

Пришлось сразу же распустить людей, чтобы они могли оказать помощь, где можно. Сам же я по просьбе местных жителей с небольшой группой солдат пробрался к железной дороге, где под развалинами кирпичного здания остались три семьи. Работать пришлось в ужасных условиях: кругом бушует пламя, здесь и там поблескивает фосфор, а неразорвавшиеся снаряды разбросаны повсюду, и в любой момент каждый из них может взорваться. На месте, где мы работали, два солдата с ведрами, не переставая, обливали водой из дождевой лужи снаряд, лежавший почти у края пожара и совсем близко от нас. Работали мы на этом месте до утра и спасли всех, за исключением одной женщины, которая была задавлена рельсом насмерть. Точно так же работали и остальные солдаты и офицеры.

Взрывы застали людей во сне, и каждый спасался, в чем был. Были и искалеченные, не сумевшие выбраться, из домов. Дома с имуществом сгорели полностью, десять людей погибли, искалеченных и с тяжелыми и легкими ожогами было больше сотни. Всю ночь наши грузовики вывозили пострадавших в Псков, а тяжело пострадавших сперва к нам для перевязки, а потом в больницу. Было немало людей с серьезными ожогами, но тем не менее отказавшихся ехать в больницу и предпочитавших вместе с оставшимися без крова соседями ютиться у знакомых и родственников в соседних деревнях. Можно было поражаться и тому, что как грандиозен ни был пожар и как бы молниеносно быстро он ни охватил деревню, а женщинам все же удалось спасти какие-то узелочки своего домашнего скарба.

Борьба с огненной стихией продолжалась всю ночь. А утром, когда блеснули первые лучи восходящего солнца, на том месте, где накануне стояла деревня, образовалось одно сплошное черное пятно, на котором здесь и там еще лениво дымились очаги отгоревших пожаров. От всей деревни остались беспризорные полуодетые старики, женщины и дети, без куска хлеба и крыши над головой. Тут-то и прорвалось людское горе. Вся эта людская масса, сидевшая у обочины дороги и бессмысленно глядевшая на образовавшееся перед ними черное пятно, вдруг как заголосит, как пошли женщины, каждая на свой лад, причитать — нельзя было самому не расплакаться…

Наш батальон в течение первых трех-четырех дней подкармливал погорельцев, и за это время они устроились в окрестных деревнях. В самом тяжелом положении очутились те обожженные, кто не хотел отправиться в больницу, а ютились без медицинской помощи в примитивных условиях в деревнях. Стояла летняя жара, а они были безо всяких медикаментов и перевязочного материала. Раны стали гноиться. Вот и начал тянуться каждое утро обоз крестьянских телег к нашему штабу, и наш врач, Евгений Разумовский со своими помощниками целыми днями мыл, чистил и перевязывал пациентов, пока не вылечил их. Особую благодарность за это нужно высказать офицеру связи, штурмбаннфюреру Хойнцу, который видел все происходящее и молчал.

Вернувшись домой с пожара, наша штабная группа поехала в Псков, в церковь. Это был праздник Константина и Елены, и в соборе служил митрополит Сергий, исключительно одаренный пастырь и великолепный проповедник. Собор был полон молящимися, но Владыко заметил нашу группу и пригласил нас в миссию на чашку чая. Приглашенных оказалось много. Когда за столом зашел разговор о случившемся ночью бедствии, Владыко поблагодарил солдат и офицеров РОА и дал нам свое благословение за оказанную помощь. Между прочим, оказалось, что на расстоянии 20 километров от ночных взрывов на куполе собора лопнули стекла.

Много позже, но в том же 1943 году Владыко Сергий и его спутники были убиты на шоссе из Митавы в Ригу. Девушка, случайно оказавшаяся недалеко от места убийства, видевшая все и скрывшаяся от убийц, свидетельствует, что убийцы были в форме эсэс, но говорили между собою по-русски.

Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что тогда и среди псковичей и жителей окружающих деревень Гвардейский батальон РОА приобрел очень много друзей и доброжелателей, из которых особую благодарность хочу высказать отцу Георгию Бенигсену и редакции газеты «За свободу» во главе с главным редактором, ныне покойным Хроменко. Оба они довольно часто нас навещали с любовью и заботами.

Однако были у нас и недоброжелатели из числа оставленных большевиками своих людей для работы в немецком тылу. На железнодорожной станции Стремутка начальником охраны дороги был какой-то красивый рослый молодой блондин; немцы ему доверяли во всем, а население от него плакало. Он обесчестил принудительно многих девушек, а старики и старухи за редким исключением носили на спине рубцы от его резиновой палки. Мы пробовали добром его угомонить, а он пожаловался на нас немцам, что, мол, мы ему угрожали. Тогда наши люди вызвали его на ссору и арестовали его, а его начальнику, полевому коменданту открыли глаза на провокационную деятельность его подчиненного. Комендант от него отказался, и народ вздохнул спокойно. Такими же неумолимыми были и те, кто ездил с немцами по деревням и брал на работу, кого хотел. Эти типы бывали строже и хуже немцев, от них нельзя было ожидать пощады.

В качестве иллюстрации приведу выписку из журнала СБОНРа «С народом за народ».

Власовцы и народ

В мае 1943 года в местечке Стремутка под Псковом была сформирована первая добровольческая часть, находившаяся в прямом политическом контакте с Русским комитетом Власова. По предложению Жиленкова она была названа 1-й Гвардейской бригадой РОА. Предполагалось, что эта часть явится основой для развертывания более мощных соединений задуманной Власовым Русской Освободительной Армии. Однако этим планам не суждено было сбыться. Немецкие инстанции затормозили развитие части, не дав ей перерасти за рамки батальона. А осенью того же года она вообще была расформирована.

За время пребывания в районе Пскова этот батальон РОА установил тесный контакт с местным населением. Им была проведена большая работа по пропагандированию идей комитета Власова. Командование части обследовало материальное состояние крестьянских хозяйств ближайших к Стремутке деревень. Все неимущие семьи были взяты на учет. Им оказывалась помощь продуктами и одеждой. В деревни посылались специальные отряды, которые помогали крестьянам в уборочных работах.

Ниже печатаются некоторые уцелевшие документы, свидетельствующие о характере связей власовцев с местным населением. Все фамилии, встречающиеся в документах, по понятным причинам опускаются.

«Господину начальнику Русской армии.

Господин начальник, просим мы вас — И…а Е. и А…а А. из деревни Ржовино Горбовской волости Псковского района — в том, не можете ли вы помочь нам в работе — отпустить нам ваших гвардейцев поработать, так как мы остались одинокие, с маленьким дитем, а работать некому, в чем и подтверждает наш деревенский староста