Читаем без скачивания Рождение магии. Хранитель мира - Алексей Глушановский

Он так и стоял, изо всех сил пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами, когда невысокие кусты на опушке ближайшего леска абсолютно бесшумно раздвинулись в стороны, выпуская на поле боевую звезду Туата де Данаан в полном вооружении.

- Что здесь происходит? - Строго спросил командир, приподнимая забрало, под которым виднелось красивое и строгое девичье лицо, обрамлённое короткими чёрными волосами. - Мы слышали призыв барда о помощи!

- Дини Ши, - автоматически отметил для себя Артур. - Надо же, целого рыцаря Охотников отправили… Впрочем, какая разница… - Острая тоска, захватившая его сердце всё разрасталась, поглощая собой все стремления и желания молодого Барда.

- Уже ничего… - безучастно ответил он, опуская взгляд на лежащее у его ног тело. Изломанное и разорванное, с откушенной по плечо левой рукой, оно, тем не менее, явственно принадлежало не преследовавшему его чудовищу, а человеку. Немолодой и слегка полноватой женщине лет пятидесяти, чьё лицо показалось Артуру почему-то немного знакомым. Как будто раньше он её уже видел… Впрочем, какая разница?…

Боль, - вполне реальная и физическая боль, сопровождающаяся острым приступом отчаяния, безнадёжности и безразличия ко всему окружающему накатила вновь. Накатила, захлёстывая Барда с головой, погружая его в беспросветную пучину горя, отчаяния и отвращения к самому себе. Когда же она отхлынула, позволяя ему хоть немного передохнуть и восстановить трезвое мышление, он лежал на траве, а вокруг него суетились обеспокоенные и не знающие чем ему помочь эльфы.

В первую очередь, Артур попытался разобраться, что же с ним происходит. Горе от потери друга, сколь бы оно не было сильным, просто не могло вызвать подобное. Впрочем, симптомы были знакомы… Хорошо знакомы. Те же самые ощущения, только на порядок более слабые, ему уже доводилось испытывать. Это было вскоре после того, как он осознал себя Бардом. Осознал, совершив убийство!

Но… - он перевёл взгляд на лежащее рядом с ним тело, которое, никто даже не подумал оттащить в сторонку. Её же убил не я, а Туман… Хотя… Какая разница, - ощущая как в его душе поднимается новая волна, ещё больше и страшней предыдущей, подумалось ему. Тумана призвал я, и защищал он меня. А значит, я и отвечаю за все его действия. Пусть будет, как будет… Смерть, конечно неприятная, но зато я напоследок с ним встретился… Ради такого, можно и потерпеть. Интересно, удастся ли нам встретиться там, за гранью? И сколько волн я ещё смогу выдержать?

Сейчас Артур отлично осознавал, что с ним происходит, и не питал иллюзий насчёт собственного выживания. Чистота. Благотворная, светлая энергия. Главная сила и основа могущества бардов. Чем больше добра совершал бард, чем большему количеству людей и нелюдей он помогал, тем больше Чистоты становилось ему доступно.

Но, как и любое другое явление природы, Чистота имела свою противоположность. НЕчистота. Грязь. Зло.

Малые порции Грязи, появлявшиеся, например, при использовании бранных слов, переносились Бардами довольно легко. Острая, но непродолжительная головная боль, - это вполне терпимо. Собственная Чистота легко справлялось с небольшой примесью враждебной энергии.

Большие, - например, если бард был вынужден кого-нибудь ударить, сказать неправду, или отказывал в помощи искреннее в ней нуждающемуся, - могли вызвать серьёзную и длительную болезнь.

Ну а убийство… Неправда, что барды не способны убивать. Способны - и лежащее рядом с ним мёртвое тело лучшее тому доказательство. Вот только, и сам Бард-убийца, будет наказан. Наказан собственным организмом, который просто не выдержит обрушившегося на него количества Грязи.

В лучшем случае Бард погибнет. Умрёт от болевого шока во время одного из приступов, или будет милосердно пристрелен своим же собственным агентом. В худшем… Пару раз, Артуру доводилось бывать в спецпомещениях Московской психиатрической лечебницы, где держали тела нескольких Бардов, что выжили после свершённого ими убийства. Именно тела, - потому что разума в них уже не было.

- К счастью, - подумал Артур, ощущая захлёстывающую его очередную волну Грязи, - мне это не грозит. Надо же, оказывается проблемы со здоровьем, могут иметь и свои преимущества.

Когда эта волна схлынула, он мельком ощутил, что его куда-то несут. Зачем, - вяло изумился он. - Добили бы лучше на месте… И мне меньше мучиться, и им не возиться… Полные волнения выкрики и суета обычно спокойных и надменных Туата де Данаан, немного раздражали. Особенно бросалось в глаза полное тревоги лицо молодой Дини Ши, возглавлявшей звезду, и её странные возгласы, то ли призывавшие, то ли умолявшие какую-то Хранительницу.

Впрочем, это было уже совсем неважным. Накатывала новая волна, а сил совсем не оставалось… Мельком, Артур успел пожалеть, что так и не смог сдержать обещание данное Анастасии. 'Придётся ей искать другого барда', - подумал он и тёмная, затхлая волна, нестерпимо воняющая смертью, захлестнула его с головой, вышибив мысли и оставив только боль… Боль и отчаяние.

- Пресветлая, вы желали меня видеть? - невысокий, слегка полноватый человек в епископском облачении, согнулся в низком поклоне, демонстрируя выбритую на макушке тонзуру. Глаза святого отца светились преданностью и восхищением. Ещё бы им не светиться! Не так часто простому священнику, которым он был ещё совсем недавно, доводится общаться с самой настоящей святой! Пускай она даже из природной скромности и не стремится к земным почестям, предпочитая находиться в тени и помогая людям и церкви втайне, но уж он-то, допущенный к сакральному знанию, был просто обязан оказывать ей все подобающие почести.

Вот и сейчас. Впрочем, одну небольшую вольность он себе всё же позволял. Его спина была согнута в поклоне, но глаза так и не отрывались от стоящей перед ним женщины. Рослая, статная фигура. Длинные льняные волосы, заплетённые в толстую косу, спускающуюся до уровня бёдер. Женщина, в полном расцвете сил и зрелости. А ещё - невероятная, невозможная, абсолютно нереальная красота и одухотворённость, заключённая в каждом изгибе скрытого грубым монашеским платьем тела, в каждой чёрточке невозможно прекрасного лика. Красота не человека, но ангела, ибо человек просто не может быть столь прекрасен, как это совершённое создание Господа.

- Оставь, Афанасий. - Ровный, спокойно-дружелюбный и невероятно мелодичный голос, который хотелось слушать и слушать, что бы ни говорила его хозяйка. - Ты же знаешь, я не люблю этого.

- Как прикажете, Пресветлая. - Он всегда отвечал ей этими словами. Даже если бы она приказала ему немедленно совершить харакири, или вырезать всех новорождённых детей в городе, ответ был бы тот же. Но кланяться каждый раз при встрече он не переставал всё равно.