Читаем без скачивания Ключ к разгадке - Хельга Нортон

— Вы очень устали, Мэри. — А потом позаботился о ней с минимумом суеты и максимумом доброты и заботы, на которые она не имела никакого права рассчитывать.

Дэвид отыскал обеих бабушек и проводил их к машине. Он сказал, что утром Мэри наверняка будет чувствовать себя лучше, и просил ее не стесняться и звонить ему, если в нем возникнет какая-то нужда.

Мэри с удовольствием опустилась на мягкие кожаные подушки роскошного лимузина, прислонилась пылающим лбом к холодному стеклу и подумала: ну почему он не тот мужчина, который ей нужен?!

Этот чертов галстук-бабочка душил Патрика весь вечер. Проклиная все на свете, он зашвырнул его в дальний угол комнаты, сорвал с себя туго накрахмаленную рубашку и засунул смокинг в самый дальний угол шкафа. И все равно запах ее духов преследовал его!

Чувствуя невыносимый стыд, он рухнул на постель и зарылся лицом в подушку. Как он мог позволить себе сотворить такую огромную, непростительную глупость?!

Он овладел ею, прижав к дверце чужого автомобиля, причем с не большим изяществом или нежностью, чем жеребец, запрыгивающий на кобылу! Мэри, глаза которой в этот вечер светились от счастья, закончила ночь в слезах — и только потому, что у него не хватило мозгов или честности, чтобы справиться со своим половым влечением…

Патрик провел взмокшими ладонями по лицу и подавил вырвавшийся было стон. Ведь он же умирал в ее руках, он нашел неземное блаженство, сокрытое в ней! Почему же он не сказал ей этого, а просто отвернулся от нее?

Он знал почему.

Совершенно чудесным образом, несмотря на все потери и невзгоды, Мэри сумела сохранить в душе какую-то девическую непорочность и абсолютную веру в любовь. Ему было так страшно разочаровать ее, увидеть, что этот чудесный свет навсегда ушел из ее глаз! И поэтому он повел себя как последняя скотина…

Патрик давно уже не задавался вопросом, любит ли он ее. Вопрос был в том, хватит ли ей его любви. Он был тяжелым человеком и прекрасно знал это. Он был помешан на своей работе и поэтому отдалился от людей. Они с Лорейн в этом отношении были одинаковыми, вот почему их совместная жизнь хоть как-то, но удалась.

Но ведь Мэри совсем не похожа на Лорейн. Она потребовала бы большего, а что он мог ей дать, кроме очередного разочарования? Конечно, она чувствовала бы себя гораздо счастливее с приятным, незакомплексованным парнем вроде Дэвида Барримора, который напрочь забывал бы о своей работе в конце рабочего дня и с открытым сердцем отдавался бы дому и семье. Но даже сама мысль о том, что Барримор или кто-нибудь еще может предъявить права на нее, заставляла Патрика бледнеть от гнева и ревности.

Противный сам себе, чувствуя себя собакой на сене, он побрел к двери, потом вниз по лестнице и прочь из дома. Так больше продолжаться не могло! Чтобы им обоим было хорошо, он должен принять какое-то решение.

Слабый отблеск звезд дрожал на темной, похожей на нефть поверхности реки, протекавшей позади сада. Патрик разделся, какое-то время балансировал на кончике импровизированной подкидной доски, потом прыгнул в воду. Пусть она сомкнется над его головой, и течение утащит его в глубину, где проходит самая стремнина! Пусть река вымоет из него всю нерешительность и неуверенность, пока там не останется ничего, кроме правды, которая жила в его сердце всегда!

Мэри тоже казалось этой ночью, что она тонет. Вода заливала легкие, вымывала из нее жизнь. Все вокруг стало огненно-красным, а в ушах гремел оглушительный грохот. Она боролась изо всех сил, но ей никак не удавалось выплыть на поверхность, чтобы глотнуть хоть немного воздуха и восстановить свои силы. Водоросли оплетали ей ноги и тянули на дно.

А в это время Патрик на берегу танцевал с Минной и не видел ее. На Минне было длинное белое платье, а на нем — фрак, их лица светились счастьем. Потом Минна обернулась и посмотрела на реку. Засмеявшись, она бросила в воду букет цветов. Букет свадебных цветов! И он упал как раз на то место, где тонула Мэри…

Когда Патрик утром спустился вниз, старушки уже закончили завтракать. Место Мэри пустовало — очевидно, ее тоже измучила предыдущая ночь.

— Доброе утро! — Только Шанталь Дюбуа могла вложить в такие простые слова столько скрытого смысла.

Что она надеялась от него услышать?

— Доброе утро, — вежливо ответил Патрик.

— Ну как? Хорошо повеселился вчера вечером? — спросила Дороти, наливая ему кофе.

— Превосходно. Давно так не приходилось.

— Только чистая совесть дает человеку возможность говорить подобные вещи, — с угрюмым видом заявила Шанталь.

Что за вредная старуха! Но он не позволит ей омрачить ему грядущий день. Полуночное купание дало Патрику возможность достичь именно той цели, которой он и добивался, — наконец-то он чувствовал, что теперь знает, как решить все проблемы с Мэри.

Сегодня он планировал пригласить ее на автомобильную прогулку. Несколько миль на север — туда, где их река впадает в океан, маленький отель на отвесной скале, с обеденной террасы которого открывается вид на все четыре стороны света.

Возможно, там, вдали от любопытных глаз и настороженных ушей Вуд-Роуда, он сможет извиниться перед ней и попробовать объяснить, что прошлой ночью он отверг не столько ее, сколько себя. И если она поймет это, может быть, они действительно смогут вести себя как «взрослые цивилизованные люди». Они будут иногда обедать в ресторанах, ходить в кино, уезжать куда-нибудь на уик-энды…

Ведь все дело в том, что им необходимо узнать друг друга заново, такими, какими они стали теперь, вместо того чтобы полагаться на воспоминания о том, какими они были когда-то. Только на этом можно построить будущее, а не на сексуальном магнетизме, которому ни один из них не мог противостоять.

— Ты, наверное, голоден, Патрик, — забеспокоилась Дороти, по-своему расценив его молчание. — Пойду взгляну, как там Мэри, а потом начну печь пирожки.

Тишина в комнате, после того как она вышла, стала просто звенящей.

— Как вы вчера повеселились, миссис Дюбуа? — спросил Патрик, не в силах больше выносить этого.

— Очень хорошо, спасибо.

— Колено не слишком болело?

— Нет.

— Прекрасно. — Он побарабанил пальцами по столу. — Я вижу, вы и сегодня обошлись без своей коляски. Может быть, надобность в ней отпадет раньше, чем мы рассчитывали.

Шанталь не сводила с него проницательного взгляда своих черных глаз, как строгая учительница, отчитывающая нерадивого ученика.

— А как ты повеселился вчера, Патрик Мэйн?

— Ну… я… пожалуй, неплохо, хотя такого сорта увеселения не совсем в моем вкусе.