Читаем без скачивания Сепаратисты - Марик Лернер

   - Абсолютно.

  - Вот и прикрой бурную деятельность по поводу налетов на отделения Сельскохозяйственного банка. Уголовные деяния не красят образ предводителя народа.

  - Владыко!

  - Вранья не потерплю! - ощутимо треснув его по макушке, повысил голос. - Больше потеряешь.

   Архиепископ еще раз благословил, обведя солнечным кругом над его головой и не спеша удалился в сопровождении свиты.

  Ха, подумал, поднимаясь Шаманов. Вернусь, непременно Лайсу уши оборву. Уверял все чисто и нас никак не коснется. Кто ж сдал? О! А не сболтнул ли кто на исповеди? Тайна исповеди не для всех существует? Занятная мысль. Полиция за нами не приходила, значит сведения поступают в очень определенные уши и не идут дальше. Без серьезнейшей причины. А это дело опасное. Сегодня мы в дружбе, завтра нет. Но ведь раскрылся Владыко достаточно откровенно. Или я выдумываю и информация пришла из другого источника? Не может не иметь Церковь кучи доброжелателей самого разного уровня. Разведка просто обязана существовать.

  Ладно. Примем к сведению приказ. Тем паче третий случай - это уже система. Рано или поздно начнутся проблемы. Не на этом этапе с полицией лягаться. Закрыли дело. А вот собственную службу проверки давно пора организовать. Иначе как выяснить, кто засланный или по доброте душевной освещает для Храма, губернатора, жандармерии или лично короля Шиола нашу деятельность изнутри. Доверяй, но проверяй!

Интерлюдия

  В последнее время среди определенного сорта людей появилось моднее поветрие. Обычные кражи с грабежами криминальных элементов уже не устраивают. Видимо получив подпитку из получивших боевой опыт и не боящихся крови людей, уголовный мир вышел на новую ступень.

  Выбирается жертва, как правило, это был человек, демонстрирующий признаки преуспевания - например, если становилось известно, что кто-то приобретает собственность, то этот человек тут же становился мишенью для вымогателей. Для начала он получал письмо с подписью типа 'Черная рука'. Надо заметить существуют разные варианты, все чаще появляются подражатели, но первые случаи связаны именно с 'Черной рукой'.

  По большей части письма данной банды представляли собой не просто инструкции, предписывающие положить определенную сумму денег, обычно в пределах от тысячи до пяти тысяч, в определенное место в определенное время, а отличались грамотностью и исполнением в правилах этикета. Привожу одно из них, не указывая адресата по его просьбе:

  'Глубокоуважаемый ХХХ!

  Надеюсь, Вас не слишком затруднит моя просьба: вышлите мне, пожалуйста, 2000 'корон', если, конечно, Вам дорога Ваша жизнь. Нижайше прошу Вас положить их на Ваше крыльцо в течение четырех дней. Если Вы этого не сделаете, то через неделю от Вашей семьи даже праха не останется.

  С наилучшими пожеланиями и заверениями в дружеских чувствах'.

  Шутками здесь и не пахло. Полиции и читающим 'Вестник' известно несколько случаев, когда дом, офис или магазин жертвы взрывали. Насколько мне известно, до прямых убийств не дошло, во всяком случае, в отношении 'Черной руки'. Люди исправно платили.

  Кстати, за защитой лучше всего обращаться в Лигу Ветеранов. Правда, бесплатно они трудиться не станут.

   'Вестник'. Криминальные новости.

Глава 10. Создание профсоюзов доброе дело. 2697г.

  Пристроившись прямо на подоконнике Лайс с глубоко вдумчивым видом доставал из банки хорошо знакомой еще с фронта ложкой, с вырезанными на ручке инициалами куски мяса и отправлял их в рот, тщательно пережевывая.

  - Хочешь? - спросил, заметив взгляд.

  - Я не понимаю, как ты можешь это есть с аппетитом, - отмахнувшись от предложения, удивился Макс. - Мне осточертел вкус еще там!

  - Сразу видно, - ничуть не удивившись, заверил Лайс, - ты не голоден всерьез, а то бы про вкус не рассуждал. Очень даже прилично на вкус и удобно. Свинина в подливе, говядина в подливе, бобы с мясом. Что еще требуется нормальному человеку? Сухарик.

  - Вот удобно - я согласен. Варить не требуется, пихнул того же перца для отбивания привкуса...

  - А еще ты никогда всерьез не голодал, - пропуская мимо ушей, утвердительно заявил Рудов. - До армии, я имею в виду. Да и там нас вполне прилично кормили, правда консервами все больше, отчего кое у кого и вырабатывается желание опорочить пищевую промышленность. Представляешь, вместо трех-четырех банок с консервами, тащить на собственном горбу мешок картошки, пованивающую солонину, котелок. Дрова, правда не требовались. В джунглях их вроде бы полно. Но не горят по человечески! Сплошь зеленые.

  Макс невольно кивнул. В многодневных маршах без дорог они предпочитали взять с собой лишние патроны, чем даже одеяло. Каждый лишний килограмм имел значение. Лошадям (их было не так много) было чего тащить, а автомобили без дороги были практически бесполезны и постоянно ломались. Имея огромное преимущество на море и уничтожив в первые пол года практически весь вражеский флот Шиол на суше ничего оригинального в качестве средств передвижения, кроме выносливости своих солдат продемонстрировать не сумел.

  Лайс сейчас не обманывал. Ему нравилась еда и никаких отрицательных эмоций консервы не вызывали. Дешево, быстро и желудок набить. К гурманам его отнести было крайне сложно. Вполне способный изготовить из любых доступных продуктов удобноваримую пищу и написать нечто вроде справочника: 'Сто блюд из картошки и мелкой рыбешки, раздаваемой в порту практически даром, как наиболее дешевой еды', он знал только одно основное качество для продукта - питательность. Вкус или красота стояли даже не на втором месте, а где-то в задних рядах длинного списка. Для него в этом не было ничего странного.

  Все дело было в его происхождении и воспитании. В отличие от очень многих он замечательно помнил, что такое настоящий голод. Ощущение вечного желания съесть хоть кусочек не покидало его в детстве никогда. И не из-за большой семьи и маленького земельного участка, как у других. Ничего подобного. Папаша у него был образован, числился в почтовом ведомстве и теоретически состоял в сословии интеллигенции. Мало того, он вдобавок имел некие аристократические корни, уходящие в глубину веков, о чем нередко любил поведать собутыльникам.

   Все дело в том, что он пил без просыху. Началось это по его словам после смерти матери, в чем Лайс всерьез сомневался после парочки встреч с ее родственниками, крупно недолюбливающими отца и перенесшими отрицательное отношение на него. Кроме недоумения и злости, он вынес из общения твердое убеждение, что отец и в молодости изрядно закладывал за воротник и погуливал. Мать терпела и только благодаря ей он и не пошел вразнос. Что с успехом восполнил практически сразу после похорон.

  С работы его очень скоро выперли и жили они, перебиваясь случайными заработками. Хлеб, чай при отсутствии сахара и заваренный не меньше трех раз и самое важное - пара варенных с кожурой (ни грамма не должно пропасть) картошек - это их нормальный рацион.

  Чем мог похвастаться подобный человек? Грамотностью и некоторым знанием законов. За советом по поводу полиции или суда, не частым, впрочем, к нему забегали со всей округи. А грамотность он использовал в роли ночного корректора в захудалой газетенке, получая за это сущую мелочь. На выпивку ему хватало, а вот кормить ребенка уже нет. Лайсу приходилось вертеться в основном самому, с утра до вечера пропадая в порту. Там всегда можно было заработать несколько сантимов или получить кусок хлеба с селедкой. Случалось и красть по мелочи.

  Он не один был такой умный и места где монету легче зашибить всегда находились под контролем местных подростков, сбивающихся в банды. Со временем из многих вылуплялись натуральные уголовники и больше половины из старых знакомцев загремело по тюрьмам. Кто за воровство, а кто и за вещи похуже.

  Слава Богу Лайс так и не превратился в одного из них. Чистое везение. Жили Рудовы в большом доходном доме в каморке под лестницей, снимаемой за сущие гроши. У них там кроме койки, стола и стула вообще ничего не имелось. Когда отец уходил на ночь в газету Лайс мог спать на пружинах, в прочее время, не имея другой возможности, как лежать на матраце под столом. Для него это было вполне нормально и до четырнадцати лет не удивляло. Ему просто не приходило в голову, что можно жить по другому. Негде было увидеть.

  Остальные жильцы были ничуть не лучше. Проститутки, профессиональные нищие, мелкие торговцы, едва сводившие концы с концами и продающие всякую мелочь с лотка таким же беднякам. Все нередко в целях экономии снимали комнаты втроем или вчетвером, а то подснимали у официально живущих, появляясь исключительно в темноте, чтобы хозяева не прознали и не потребовали увеличить плату за комнату.