Читаем без скачивания Отель - Артур Хейли

– Какой чудесный мы провели вечер, – сказала Кристина. – А теперь пора и домой.

Они шли пешком к Ибервиллю, где оставили машину, и где-то на полпути к ним подошел мальчик-негр с картонной коробкой и щетками.

– Ботинки почистить, мистер?

Питер покачал головой.

– Сейчас не время, сынок, слишком поздно.

Однако мальчуган, глядя блестящими глазами на ноги Питера, продолжал стоять посреди тротуара.

– Спорю на двадцать пять центов, я знаю, откуда у вас такие, как зеркало, ботинки. Могу назвать город и штат. И если верно назову, вы дадите мне двадцать пять центов, а если ошибусь, я вам их дам.

Год назад Питер купил эти туфли «тинэфли» в Нью-Джерси. Он заколебался, понимая, что имеет преимущество над ребенком, потом кивнул и сказал:

– Ладно, по рукам.

Сверкающие глазенки взметнулись вверх.

– Мистер, ботинки у вас блестят как зеркало, потому что вы ходите по асфальтовому тротуару города Новый Орлеан в штате Луизиана. А теперь вспомните, я обещал сказать, откуда у вас такие ботинки, а не где вы купили их.

Все расхохотались. Пока Питер расплачивался с мальчишкой, Кристина просунула руку ему под локоть. Так, продолжая смеяться, они доехали до ее дома.

Сидя в столовой Уоррена Трента, Кэртис О'Киф наслаждался сигарой. Он взял ее из ящичка вишневого дерева, который поднес ему Алоисиус Ройс, и теперь крепкий аромат сигары приятно смешивался у него во рту со вкусом коньяка «Людовик ХIII», поданного к кофе. Слева от О'Кифа, во главе стола, за которым им был подан роскошный ужин из пяти блюд, восседал с видом благожелательного патриарха Уоррен Трент. Напротив него сидела Додо в облегающем черном платье и с удовольствием дымила турецкой сигаретой, которую предложил ей Ройс и поднес спичку.

– Уф, – произнесла она, – до чего объелась… будто уплела целого поросенка.

О'Киф снисходительно улыбнулся.

– Отличный ужин, Трент. Пожалуйста, передайте благодарность повару.

Владелец «Сент-Грегори» любезно поклонился.

– Он будет польщен, узнав, от кого исходит похвала. Кстати, вам, видимо, будет небезынтересно узнать, что сегодня в главном ресторане отеля можно заказать такие же блюда.

О'Киф кивнул, хотя это не произвело на него особого впечатления.

По его мнению, меню с изысканными блюдами ни к чему в ресторане отеля – все равно что положить шахтеру в ведерко гусиную печенку на завтрак. К тому же, когда он незадолго до ужина заглянул в главный ресторан, где в это время уже должен был бы начаться час «пик», то обнаружил, что огромный зал на две трети пуст.

В империи О'Кифа ужины готовили простые, стандартные, выбор блюд был ограничен несколькими ходовыми, весьма прозаическими кушаньями. Это объяснялось убеждением Кэртиса О'Кифа, подкрепленным практикой, что вкусы публики в еде более или менее единообразны и незатейливы. Зато во всех его заведениях пища была всегда отлично приготовлена и подавалась на стерильно чистых тарелках. О гурманах здесь заботились редко, ибо они считались невыгодным меньшинством.

– В наше время, – заметил магнат, – не так уж много найдется отелей с такой кухней. Почти все, славившиеся изысканностью блюд, вынуждены были изменить своим традициям.

– Многие, но не все. И почему все должны ходить по одной веревочке?

– Да потому, что со времени нашей с вами молодости, Уоррен, наше дело коренным образом изменилось, нравится нам это или нет. Дни, когда вас называли «мой хозяин» и ждали от вас индивидуального подхода, отошли в прошлое. Возможно, в свое время люди это и ценили. Но не сейчас.

Оба стали говорить без обиняков: ужин окончен и можно отбросить любезности. Додо следила за их перепалкой, переводя взгляд с одного на другого, словно смотрела, не вполне понимая, какую-то пьесу на сцене.

Алоисиус Ройс стоял у буфета, повернувшись к ним спиной.

– Найдутся такие, которые с вами не согласятся, – резко возразил Уоррен Трент.

О'Киф посмотрел на рдеющий кончик своей сигары.

– Что ж, пусть эти люди посмотрят на мой баланс и сопоставят его с балансом моих коллег. Например, с вашим.

Уоррен Трент вспыхнул и крепко сжал губы.

– То, что происходит у нас, – явление временное. Так уже бывало. И этот период пройдет, как проходили другие.

– Нет. И если вы пытаетесь себя в этом убедить, значит, сознательно вкладываете голову в петлю. А вы ведь заслуживаете лучшей участи, Уоррен, – после того, как отдали этому делу столько лет.

Трент упрямо молчал, потом буркнул:

– Не для того я старался всю жизнь, чтобы увидеть, как дело моих рук превратится в низкопробную ночлежку.

– Если вы намекаете на мои предприятия, то среди моих отелей нет ни одной ночлежки. – Теперь уже О'Киф покраснел от негодования. – И к тому же, я не совсем уверен, что ваш отель – такое уж образцовое предприятие.

В наступившем ледяном молчании раздался голос Додо:

– Вы сейчас и вправду подеретесь или только так – побросаетесь словами?

Мужчины рассмеялись – Уоррен Трент несколько принужденно. Кэртис О'Киф поднял обе руки, как бы сдаваясь противнику.

– Она права, Уоррен. Нам ни к чему ссориться. Каждый из нас пойдет и дальше своим путем, что не мешает нам оставаться друзьями.

Человек сговорчивый, Уоррен Трент кивнул. Вспышка раздражения, затуманившая было его рассудок, отчасти объяснялась внезапным приступом ишиаса. Но даже если бы и не возникла боль, с горечью подумал он, все равно вряд ли можно сдержать обиду на этого уверенного в себе, преуспевающего дельца, чье финансовое положение столь выгодно отличается от его собственного.

– Вообще говоря, – заявил О'Киф, – можно в нескольких словах выразить то, каким хочет видеть публика современный отель – она хочет, чтоб это был «эффективный, рационально продуманный комплекс». Однако мы в состоянии это обеспечить лишь в том случае, если будем тщательно все считать – и каждый шаг наших гостей, и свои собственныи; все должно быть эффективно: и расходы на содержание обслуживающего персонала – минимальные; следовательно, необходима автоматизация, сокращение штатов и отказ от старого стиля обслуживания.

– Только и всего? Значит, то, чем гордились хорошие отели, клиенту больше не нужно? Вы считаете, что хороший хозяин не должен накладывать отпечаток своей личности на отель? – Владелец «Сент-Грегори» раздраженно фыркнул. – Да, конечно, человек, останавливающийся в отеле вашего типа, не чувствует себя как дома, нет у него и впечатления, будто он вдруг стал важной персоной, ибо к нему проявляют больше тепла и гостеприимства, чем он мог ожидать, судя по ценам.

– Это никому не нужная иллюзия, – колко заметил О'Киф. – Если постояльцу в отеле оказывают гостеприимство, так он за это платит – чего же тут такого уж ценного? Люди сразу видят фальшь. Когда же все по справедливости, – это они уважают: доходы отеля – по справедливости и цены с приезжающих – по справедливости, а как раз этим и славятся мои отели.

Могу заверить вас, что для тех, кто хочет особого обслуживания и готов за это платить, всегда найдется несколько «Тускани». Но это заведения маленькие, рассчитанные на узкий круг. А владельцы больших отелей, вроде вашего, если они хотят выстоять в конкуренции со мной, должны и думать, как я.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я еще какое-то время буду думать по-своему, – буркнул Уоррен Трент.

О'Киф решительно замотал головой.

– Я вовсе не вас имел в виду. Я же говорил о тенденциях, а не о личностях.

– К черту тенденции! Инстинкт подсказывает мне, что до сих пор множеству людей нравится путешествовать с комфортом. И они хотят иметь в отеле не просто отсеки с кроватями.

– Вы искажаете мою мысль, но подавать на вас в суд я не стану. Кэртис О'Киф холодно улыбнулся. – А вот приведенный вами пример позволю себе оспорить. За исключением незначительного меньшинства, никто с комфортом больше не путешествует, кончено.

– Почему же?

– Да потому, что реактивные самолеты поставили крест на путешествиях с комфортом, а заодно и на подобных умонастроениях. До их появления путешествия первым классом считались чем-то исключительным. Реактивный же самолет продемонстрировал всем, сколь это неразумно и разорительно.

Путешествия по воздуху занимают так мало времени, все происходит так быстро, что ездить первым классом просто-напросто нет смысла. Поэтому люди втискиваются в кресла туристского класса и перестают думать о престиже слишком дорого это обходится. Очень скоро путешествие туристским классом стало нормой. Все стоящие люди стали ездить так. Первый класс, говорили они за ленчем, упакованным в стандартные пластмассовые коробки, – это для дураков и мотов. И то, что люди получили благодаря реактивным самолетам удобства при наличии экономии, – они требуют теперь и от отелей.

Додо зевнула, прикрыв ротик рукой, и ткнула папиросу в пепельницу.

Алоисиус Ройс мгновенно подскочил с пачкой турецких папирос и ловко поднес ей огонек. Она тепло улыбнулась, и молодой негр ответил ей сдержанной, но дружелюбной улыбкой. Бесшумно двигаясь, он убрал со стола полные окурков пепельницы, поставил чистые, налил Додо кофе, затем наполнил чашки мужчинам.