Читаем без скачивания Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Далее, можно отметить, что не находит каких-либо подтверждений существование отдельного славянского племени, селившегося большей частью по реке Варнов, так чтобы название его могло происходить от названия реки, и в археологии. Археологически более-менее плотная концентрация славянских находок фиксируется в западной области «земли ободритов в узком смысле» – в районе города Висмар и от него далее на север, к современному городу Рерик и на юг, к Шверинскому озеру, на востоке не доходя до реки Варнов. В непосредственной близости от реки Варнов плотная концентрация славянских находок известны из бассейна реки Небель, восточного притока Варнова. Однако странно было бы предполагать, что жившая по реке Небель группа славян называлась по названию реки Варнов, а не той, по которой жила, и была племен варнавов. Можно бы было предположить, что в славянские времена река Небель также могла называться Варновом, но выведение лингвистами названия реки Небель из дославянского языка (Donat/Fischer 1994, S. 27) южной Балтики полностью исключает этот вариант.

Гораздо менее значительная концентрация находок известна в самом верхнем течении реки Варнов, в районе его истока и Штернбергского озера и представлена остатками валов трёх славянских крепостей разных периодов и несколькими, связанными с ними открытыми поселениями. Наиболее хорошо изучена одна из этих крепостей возле деревни Гросс Раден (Schuld 1985), где в настоящее время располагается реконструированное древнеславянское поселение и музей. Несмотря на большое число и хорошую документацию находок из этой крепости, практически полное отсутствие в ней импорта и предметов роскоши, следов дальней межрегиональной торговли или богатых захоронений, как и прочих указаний на постоянное проживания богатых и знатных лиц, не дают оснований предположить здесь княжескую резиденцию, бывшую племенной столицей, подобно Старигарду, Мекленбургу или Любеку. Так же и полное отсутствие письменных упоминаний этого места в непосредственно славянский период до второй половины XII века указывает скорее на то, что крепость эта была малозначительной, возможно, приграничной, но никак не значительным культурным и политическим центром целого племени. Первые упоминания этого населённого пункта относятся к второй половине XIII века, когда здесь была построена первая церковь. Крепость же не упоминается здесь и вовсе. Кроме того, река Варнов, берущая начало недалеко от этих мест, в районе Штернбергского озера представляет из себя очень мелкую и неглубокую речушку, перейти которую во многих местах возможно и вброд. Учитывая то, что «ободриты в узком смысле» жили в среднем, гораздо более широком и судоходном месте течения реки Варнов в районе крепости Верле, а хижане в её нижнем течении, где Варнов и вовсе разливается до ширины многих метров, выделение маленькой группы славян, живших в районе едва ли даже судоходных верховьев Варнова, и связь с рекой именно их, в то время как жизнь ободритов и хижан должна была быть связана с Варновом намного больше, казались бы не менее странным.

Не только археология, но и последующее административное деление контролируемых уже христианскими ободритскими князьями областей, не позволяет предположить какой-то исторически отдельной области на Варнове. После принятия Прибиславом саксонского подданства, ему удалось вернуть в своё управление большую часть восточной половины ободритских земель, доставшихся ранее при разделе ободритского королевства его отцу Никлоту. С конца XII и в последствии, эти земли были разделены на несколько областей, называемых «господствами» (нем. Herrschaft). Центрами новых господств стали старые наиболее значительные славянские города, а сами области были представлены традиционной «зоной влияния» этих городов и крепостей – то есть, теми землями, с которых и в старые, независимые времена собиралась дань сидевшими в этих городах князьями. Потому неудивительно, что границы новых господств христианских ободритских князей в целом совпали со старым племенным делением – в языческие времена области племени так же контролировались из тех же самых наиболее важных княжеских крепостей и платили им дань. Так границы господства Росток приблизительно соответствуют с расселением племени хижан, как археологически, так и по письменным источникам, с той только разницей, что центром их стал не пришедший в упадок город Кессин, а отстроенный в нескольких км от него заново город Росток. Господство Мекленбург включило в себя основную часть «земель ободритов в узком смысле» – области к востоку от реки Траве на северо-восток до современного города Рерик и также совпадает с наибольшей концентрацией славянских находок. Исключение составляет лишь южная часть бывших земель «ободритов в узком смысле» в районе Шверинского озера. Эти земли оказались отделены от господства Мекленбург, но лишь потому, что они были единственными, которые не удалось вернуть Прибиславу – после крестового похода на славян 1147 года они остались под контролем наместника Генриха Льва и впоследствии здесь было создано не «господство», подобно другим ободритским областям, а немецкое графство Шверин. Этому графству принадлежал и небольшой «островок» между ободритскими господствами Мекленбург и Верле, однако, как и было указано выше, причины такого разделения земель «ободритов в узком смысле» лежали в последствиях крестового похода, а не собственно славянском делении на области и племена. К западу от господства Мекленбург начиналось господство Верле, центром которого была одноимённая, известная с 1160 года, ободритская крепость н Варнове. На юго-востоке границы её доходили до города Мальхин, что в целом соответствовало границам племени ободритов середины XII века. В это господство вошла и область с большой концентрацией славянских находок в бассейне реки Небель. В начале XIII века в этой густонаселённой славянами области внуком Прибислава, ободритским князем Генрихом Борвиным II, был основан город Гюстров, ставший впоследствии резиденцией князей, управлявших господством Верле. Однако, такое развитие региона указывает скорее на то, что и область с плотной концентрацией славянских находок в бассейне реки Не-бель должна была подчиняться и платить дань ободритской крепости Верле и в языческие времена и таким образом должна была быть «ободритской землёй». Область же верховьев Варнова в районе Штернбергского озера стала северной границей господства Пархим. Центром этого господства был одноимённый город Пархим, где в славянские времена находилась крепость и значительное торгово-ремесленное поселение с многочисленными следами импорта и роскоши, также, как и окружающими их открытыми славянскими поселениями. Подчинение земель в районе Штернбергского озера Пархиму указывает на то, что центр этой группы славян находился далеко от Варнова, так что невозможно себе представить ассоциацию Пархимской области в Варновом и бывшими землями племени варнавов. Сама река Варнов оказалась по большей части разделена между тремя областями – Ростоком, Шверином (отнятыми у Мекленбурга землями) и Верле, так что верховья его представляли собой границу господства Пархим и графства Шверин. Всё это прекрасно подтверждает сообщения современных событиям письменных источников о том, что река Варнов в XII веке находилась в пределах земли «ободритов в узком смысле» и там исторически не было отдельной славянской провинции, связанной исключительно с Варновом. Потому и не было впоследствии и «варновских» титулов ободритских князей, в то время, как титулы «князь ободритов», «князь полабов», «князь кессинов» и др. хорошо известны.

Анализ всех этих свидетельств наводит на мысль, что вары, варны, варины, варнавы или какая-то близкая форма попросту и была славянским самоназванием племени «ободритов», как в узком, так и широком смысле. Хронисты, привыкшие к «учёному» названию в то же время отмечали, что название это «уже» не соответствует действительности. Само представление Адама о том, что «ободриты» было самоназванием племени в более ранние времена, могло попросту являться его интерпретацией «ободритов», к примеру, из цитируемого им текста Эйнхарда. Другими словами, прочитав Эйнхарда и Фульдские анналы, Адам, конечно, понял о ком речь, и, возможно, удивившись незнакомой ему до этого форме названия, мог принять её за более древнее название ререгов и перенять в свою хронику. Вероятно, зная, что тех славян, что правят в Мекленбурге, ранние хроники называли ободритами, а в его время их называли ререгами, ему в то же время было известно и то, что по окраинам контролируемых мекленбургскими князьями земель славяне называют себя иначе – ваиграми, полабами, линонами, варнабами. Возможно, ввиду плохого знания славянского, несколько локальных названий одного племени и «учёная» традиция старых хроник были приняты им за отдельные племена.