Читаем без скачивания Ледяной ад - Хол Клемент

— Но зачем было все это?

— Ну, если не вдаваться в подробности, таким образом я вычислил молекулярный вес вещества. Я не ожидал, что результат будет слишком информативен, но таковым оказался — для столь малого веса возможен очень небольшой набор участвующих элементов. Там точно нет ничего тяжелее фтора и, как я подозреваю, ничего тяжелее кислорода. Я, правда, мог ошибиться где-то на единицу, поскольку аппаратура и условия наблюдения были отнюдь не идеальны, но серьезная погрешность маловероятна.

— И что же в итоге получилось?

— Вы про молекулярный вес? По-видимому, между восемнадцатью и девятнадцатью.

— У чего может быть такой вес?

— Ни у одного привычного для нас соединения. Тут мне надо будет посмотреть по справочникам. Такие легкие элементы очень редки.

— Если они такие редкие, то они вряд ли существенны для живых организмов.

Кен подозрительно глянул на Драя — не шутит ли тот? Убедившись, что босс совершенно серьезен, ученый объяснил:

— Во-первых, редкость сама по себе не означает, что для жизни они не нужны. Наш организм, к примеру, использует фтор, не говоря уж о цинке, мышьяке и меди. С другими жизненными формами может быть то же самое. Во-вторых, если какой-то элемент редко встречается на Сарре, это еще не значит, что на Третьей планете будет то же самое. Она, кстати, по размерам значительно крупнее, так что при ее образовании могло участвовать куда больше легких элементов — хотя бы и в состоянии чистых газов.

Вся компания по ходу разговора двигалась в каюту Кена, где тот держал большую часть аппаратуры. Как раз в этот момент они вошли, и Кен, рухнув на единственное сиденье, начал торопливо перелистывать страницы химического справочника — ту его часть, которая была посвящена неорганическим соединениям. Он обнаружил, что неизвестная субстанция могла содержать углерод — но в любом случае не более одного атома на молекулу. Словом, не было никакого риска, что это окажется какая-то сложная органика.

Собственно, присутствовать там могли только восемь элементов, а законы химии налагали жесткие ограничения на их возможные комбинации. Самым легким элементом, естественно, оказался водород, и именно к его соединениям в первую очередь обратился Кен — благо как раз с них и начинался этот раздел справочника.

Драй устроился так, чтобы иметь возможность смотреть в книгу через плечо Кена. Менее любопытный (а может быть, просто более сдержанный) Ли остался у дверей и молча ждал. В отличие от своего босса, он гораздо больше был готов к долгому ожиданию каких-либо результатов работы ученого — поэтому он и удивился гораздо сильнее, когда Кен, только начав чтение, внезапно застыл. Было видно, что он опять обнаружил что-то интересное.

— Так что же там такое? — немедленно спросил Драй. И Кен, и Ли поняли, что вопрос относился не к тому, что Кен обнаружил в справочнике, а именно к пресловутому белому веществу. Драй даже не усомнился, что Кен нашел то, что нужно.

— Минуточку. Тут кое-что не совсем согласуется — но остальное подходит потрясающе… Так-так… Он ненадолго замолк, затем продолжил:

— Ну конечно, это при нормальном давлении. — Тут он оторвался от книги и поднял глаза на присутствующих. — Судя по всему, это вещество… на Сарре оно почти неизвестно, у него слишком малый молекулярный вес — большая его часть улетучилась из атмосферы миллиарды лет назад, если даже когда-либо и присутствовало. Согласно этому справочнику, при таких температурах оно должно быть жидким, но это верно лишь для нашего атмосферного давления. Совершенно естественно, что тут оно должно сублимироваться именно так, как это происходило в вакууме.

— Да что же это такое?

— Один из оксидов водорода — по-видимому, Н2О. Если он действительно окажется необходим для интересующих вас растений, мы здорово с ним намучаемся.

— У нас есть грузовые модули, которые могут работать снаружи на дистанционном управлении, — заметил Драй.

— В этом я не сомневался, — ответил Кен. — Но условия у поверхности Первой планеты почти наверняка заставят это вещество испаряться — с ним это случилось даже от того слабого тепла, которое излучал мой скафандр. Модули обязательно должны быть герметичными, а вы, как я уже предсказывал, здорово намучаетесь, пытаясь переправить их содержимое в выбранную нами пещеру.

Поначалу Ладж Драй имел растерянный вид. Затем он вроде бы что-то вспомнил, и его лицо тут же вновь приняло довольное выражение.

— Ничего, — сказал он. — Я уверен, что вы с этим справитесь. Для этого и нужны ученые, ведь верно?

На сей раз растерялся Кен — хотя к этому времени он был достаточно хорошо знаком с Драем, чтобы ожидать от него подобных высказываний.

— Вы хоть когда-нибудь сами решаете свои проблемы? — едко спросил он.

Драй неспешно кивнул:

— Да, иногда. Я обдумываю их некоторое время, и если они носят научный характер, а у меня не хватает знаний с ними разобраться, тогда я нанимаю людей вроде вас или Фета. И спасибо, что напомнили мне — у меня сейчас как раз возникла одна проблема, над которой мне требуется как следует поразмыслить. С вашего позволения я вас покину. Можете пока оставаться здесь и работать над своей.

— На этой планете нам пока больше делать нечего.

— Охотно верю. Тогда мы летим сейчас на Первую, к вашей лаборатории. Пойдем, Ли, — оставим науку ученым.

Кен, не слишком подозрительный по натуре, даже не поднял голову, когда эти двое покидали комнату. Он как раз добрался по списку до аммиака и размышлял, не может ли погрешность в его измерениях оказаться столь большой, чтобы молекулярный вес мог равняться семнадцати. Окончательно разубедила его лишь температура плавления. На всякий случай он все же просмотрел все водородные, литиевые, бериллиевые, борные, азотные и кислородные соединения, имевшиеся в справочнике. Мягкий толчок, сотрясший корпус корабля, совершенно его не отвлек. Когда дверь его комнаты тихонько приоткрылась, он тоже не обратил на это внимание.

Впрочем, дверь закрылась с глухим щелчком, прежде чем до его сознания смогло добраться что-то кроме изучаемого текста. А затем в тишину ворвался голос:

— Салман Кен! — гулко звучащие слова исходили из динамика над входом, и голос этот принадлежал Ладжу Драю. — Перед тем как мы расстались, я сказал вам, что иногда сам решаю собственные проблемы. К сожалению, недавно в проблему превратились вы. И мне видится только одно решение, которое позволит вам по-прежнему приносить пользу. Мне до некоторой степени жалко применять это средство, но вы можете пенять только на собственное неуместное любопытство. Когда вы проснетесь, мы с вами снова поговорим — и вот тогда вы скажете мне, что вы думаете о нашем товаре!