Читаем без скачивания Шерлок Холмс против марсиан - Генри Олди

На наше прибытие солдаты, занятые словесной перепалкой, не обратили никакого внимания. Капитану Уоллесу пришлось напомнить им, кто здесь командир.

– Всем молчать! – рявкнул он, выпрыгнув из ландолета. – Смиррр-на! Открыть ворота!

Дисциплина вернулась в армию. Все умолкли, в мгновение ока выстроившись в одну шеренгу. Сержант подбежал к воротам и распахнул створки перед нами.

– Что здесь происходит? – Уоллес не спешил сменить гнев на милость.

– Разрешите доложить, сэр!

– Докладывайте, сержант.

– Задержана американская шпионка!

– Вы за это ответите! – не замедлил откликнуться женский голос, в котором кипело возмущение.

Из-за спин солдат объявилась мисс Пфайфер. Облаченная в оливковую амазонку для верховой езды, дочь человека-мутоскопа гордо прошествовала вдоль строя с видом проверяющего на смотру. Солдаты, которым никто не давал команды «вольно», лишь проводили ее откровенными взглядами. Остановившись перед Уоллесом, Адель смерила его яростным взглядом. На щеках ее играл румянец, глаза метали искры – мисс Пфайфер была просто диво как хороша! Амазонка очень шла ей, полностью оправдывая свое название.

– Хотите скандала, капитан? Так я устрою! Мало вам межпланетного, будет еще и международный!

Уоллес даже попятился под натиском бешеной мисс.

– Сэр! – вмешался сержант. – Она проникла на охраняемую территорию!

– Ворота были открыты! – не замедлила парировать Адель. – Меня никто не остановил!

– Это правда, сержант?

– Так точно, сэр!

– Тогда почему они были закрыты сейчас?

– Чтобы шпионка не сбежала, сэр! У нее неизвестное оружие!

– Оружие?

– Адская машинка, сэр!

– Это не оружие, идиот! Сколько раз вам повторять!

– Оружие! – упрямо стоял на своем сержант. – Вроде марсианского, только меньше!

– Это…

– Где ваша адская машинка? – прервал обоих капитан.

– В тарантасе!

– Р-р-разойдись! – рявкнул Уоллес.

Солдаты прыснули во все стороны, открыв нашим взорам лакированный тарантас цвета красного дерева. На заднем сиденье лежал камень преткновения – частью металлический, частью деревянный короб с ручками и торчащей из него короткой трубой. Внутри трубы что-то явственно отблескивало.

– Я же говорил, сэр! Сравните!

Сержант указал на короб, а затем вскинул руку, указывая на ближайший треножник. Действительно, бессильно обвисшие щупальцы накрепко обвились вокруг схожего аппарата, только куда большего размера: короб из металла, труба…

– Это не оружие, – отчетливо прозвучал в наступившей тишине голос Шерлока Холмса. – Это камера для съемки фильмов. Если не ошибаюсь, американской системы «Урбан», по патенту братьев Люмьер.

– Вторая модель! – с гордостью уточнила мисс Пфайфер. – Самая новая!

– Я ручаюсь за эту мисс! – поспешил я прийти на помощь девушке. – Она – старший техник нью-йоркской студии синематографа. Компания «Эмэрикен Мутоскоп энд Биограф».

– Сержант, вы слышали о синематографе? – через плечо поинтересовался Уоллес.

– Так точно, сэр!

– Но никогда не видели камер для съемки?

– Никак нет, сэр!

– Отныне этот пробел в вашем образовании исправлен. Того, что я вижу своими глазами, и рекомендации двух уважаемых джентльменов мне более чем достаточно. Мисс Пфайфер, приношу вам извинения за досадное недоразумение. Впредь подобное не повторится.

Он галантно поклонился Адели.

– Извинения приняты, капитан. Теперь я могу осмотреть треножники?

– Простите? Вы, наверное, хотите их заснять для фильма?

– Да. Вы против?

– Я не возражаю.

– Премного благодарна! – похоже, едва успокоившись, Адель была готова вновь вскипеть. – Разумеется, я воспользуюсь вашим любезным разрешением. Но я хочу не просто заснять – я хочу изучить эти машины! Понять, как они устроены!

– При всем уважении, мисс Пфайфер, машины, тем более инопланетные – это не женское дело. С треножниками уже неделю разбирается группа военных техников; им помогает консультант. Снимайте, сколько угодно, но с машинами мы разберемся сами.

Мисс Пфайфер возмущенно фыркнула:

– И каких же успехов вы добились, позвольте узнать?

– Кое-какие успехи есть, – к капитану вернулась его обычная невозмутимость: в этом он старался подражать Холмсу. – Вы даже сможете заснять некоторые из них. Теперь мои люди займутся своим делом, а вы – своим. Не будем друг другу мешать.

– Как скажете, – с подозрительным миролюбием согласилась Адель.

Она направилась к тарантасу за камерой. Когда девушка отошла шагов на десять, капитан с облегчением выдохнул, снял фуражку и быстро вытер платком вспотевший лоб.

– Ватсон, – поинтересовался Холмс, – вы не находите, что мы попали в рай?

И пояснил в ответ на мой недоуменный взгляд:

– Мы видим дивные машины – творение научного и инженерного гения другой планеты. Очаровательная девица снимает их на камеру – последнее слово земной техники. Военные изучают марсианские механизмы, и мы имеем возможность к ним присоединиться. Вот оно – торжество науки, логики, рационального мышления и чувства прекрасного! А главное, никакой чертовщины и сомнительных чудес в радиусе видимости. Разве это не великолепно?

– Вы абсолютно правы, друг мой! – с воодушевлением согласился я. – Здесь поистине отдыхаешь душой!

И мы с легким сердцем двинулись к треножнику.

Интермедия

По Сеньке каска

– Хорошенький какой, – сказала Тюня. – Ми-ми-ми. На Есенина похож. Нет, на Ди Каприо. Так бы и съела.

Принтер выдал прелесть неописуемую. На нас томно глядел красавец мужчина. Волна кудрей посередине разделялась надвое – и парой крыльев опадала вниз, закрывая виски и уши. Безупречный овал лица, брови вразлет. Рот, ясное дело, взывал о поцелуях. Левой рукой нарцисс подпер щеку, изящно устремив указательный палец к уголку глаза. На безымянном сверкало кольцо с крупным камнем. Шейный платок, пушистая оторочка рукавов и воротника пальто – легкая, эскизная графика превращала намек в искусство.

– Не ешь его, Тюня, – предупредил я. – Подавишься.

– А что?

– А то. Что нам пишут про добра молодца?

– Оскар. Не человек, а кинопремия. Оскар Уайльд.

Тюня задумалась. Кажется, вспомнила о сексуальных предпочтениях литератора Уайльда. Лицо ее мрачнело с каждой секундой.

– Не буду есть, – согласилась она. – Несъедобен.

– Что нам еще пишут из-за рубежа? Кроме Уайльда?

– Портрет. Портрет Дориана Грея.

– Еще?

– Ничего. Больше ничего, – с каждым звуком голос Тюни понижался и замедлялся. Казалось, старая виниловая пластинка останавливается при неснятой игле. – Снегирь, откуда портрет? Зачем портрет? Это же фактор, Снегирь! Фактор привлечения третьего рода…