Читаем без скачивания Потомки скифов - Владимир Владко

Пациент мычал и стонал, изредка хватаясь рукой за подбородок. Лекарь раздраженно приказывал ему не двигаться, локтем запрокидывая его голову назад.

— Какое варварство! — возмутилась Лида.

— А что особенного? — возразил ей Иван Семенович. — Разве у нас в прекрасной поликлинике не так же варварски выдирают зубы? Разница не так уж велика, должен вас заверить. Сидит ли пациент в кресле или на земле, никелированы ли клещи лекаря или нет — какая разница в конце концов?.. Характер операции не изменился на протяжении тысячелетий — вот что главное…

На Дмитрия Борисовича эта сцена произвела огромное впечатление. Он внимательно следил за работой зубодера, как бы не веря своим глазам. Наконец он воскликнул:

— Нет, это замечательно! Вот оно, подтверждение знаменитого рисунка на электровой вазе из кургана Куль-Оба! Там как раз изображено лечение зубов у скифов! Изумительно!

— Электровая ваза? — переспросил Артем. — Вы не ошиблись, Дмитрий Борисович? Что это за штука такая — электровая? Электрическая, что ли?..

— А, — отмахнулся археолог. — Электровая — это значит сделанная из электра, или электрона, — естественного сплава золота с серебром. Знать надо, товарищ студент геологического института!

Артем только пожал плечами: откуда он мог знать какой-то там редкий сплав?

В этот момент что-то громко хрустнуло, и лекарь извлек изо рта больного обломок зуба. Лида вскрикнула и отвернулась. Лекарь внимательно осмотрел обломок, недовольно покачал головой и, пригрозив кулаком больному, который уже собирался встать, снова сунул ему клещи в рот. Операция продолжалась.

— Нет, друзья, довольно этого зрелища! — воскликнул Иван Семенович. — Поехали дальше!

Он повернул коня, посмотрел вперед и добавил:

— Вот это мне кажется более интересным! Поглядите, как весело и непринужденно обедает эта компания!

Шесть бородатых скифов сидели на земле у костра. Они сняли свои меховые и войлочные башлыки, положили их около себя и забыли, казалось, обо всем на свете, кроме еды. Большой бронзовый котел висел над костром, от него валил пар, далеко распространяя острый запах какой-то похлебки. Каждый из скифов держал в руках большой кусок дымящегося вареного мяса. Они раздирали мясо зубами, со вкусом ели его и запивали кислым кобыльим молоком, по очереди наклоняясь над вместительной посудиной.

Люди ели молча, словно священнодействовали. Варкан бросил им несколько слов. Скифы на миг перестали есть и посмотрели в его сторону. Узнав Варкана, они пригласили его и спутников разделить с ними трапезу. Варкан вопросительно посмотрел на чужеземцев.

— Нет, нет, — отказался Иван Семенович. — Спасибо. Мы сыты. К тому же нам некогда.

А Дмитрий Борисович задумчиво проговорил:

— Какой гостеприимный народ! Смотрите, ведь это по всем признакам совсем небогатые люди. Мясо у них, видимо, бывает не так уж часто. И вот приглашают, рады поделиться…

Артем обратил внимание на то, с каким интересом рассматривают встречные скифы Лиду. Даже он, Артем, прославивший себя победой над Дорбатаем, не вызывал такого интереса. Случалось, что кто-нибудь из скифов разинув рот смотрел на девушку, даже не замечая ее друзей. Артем терялся в догадках. Его недоумение разрешила Лида.

— Но ведь это совсем просто, Артемушка! — сказала она, не задумываясь. — Скифские женщины все в головных уборах с поднятыми вверх краями. А я простоволосая.

— Ну и что?

— Глупый! Для их глаза это, должно быть, все равно, что для старого турка увидеть женщину без чадры, с открытым лицом.

— Стало быть, ты шокируешь их? Нехорошо, Лида! На твоем месте я повязал бы чем-нибудь голову.

— Чудак ты, Артемушка! Пускай смотрят!..

Друзья подъехали к небольшой кузнице, где работал здоровенный, обнаженный до пояса скиф в широком кожаном фартуке. Можно было залюбоваться его четкими, размеренными и сильными движениями. Красные отблески огня падали на его блестящее от пота лицо. Тугие выпуклые мышцы ритмично перекатывались под глянцевитой темной кожей рук. Небольшие бруски металла лежали около горна. Кузнец работал, нисколько не обращая внимания на зрителей.

Варкан удивленно переводил взгляд с кузнеца на своих спутников, он не понимал, что могло заинтересовать здесь чужестранцев. Но он удивился еще больше, когда Иван Семенович соскочил с коня; подбежал к горну, схватил холодный брусок и стал внимательно изучать его. Кузнец, положив молот на наковальню, уставился на странного посетителя. Молча положив брусок на место, геолог взобрался на коня и, тронув поводья, сказал:

— Я вспоминаю наши беседы о возможности использования скифских памятников для поисков руды. Так вот, Дмитрий Борисович, эти бруски возле наковальни — настоящая бронза! Интересно было бы узнать, где скифы добывают руду? Если где-нибудь поблизости, то…

— Сейчас, сейчас! — археолог повернулся к Варкану и о чем-то быстро заговорил. Выслушав ответ молодого скифа, он сказал геологу: — Так и есть! Варкан говорит, что они добывают руду совсем недалеко отсюда. Он даже предлагает, если только мы желаем, поехать туда.

— С большой охотой! — воскликнул геолог, жестом приглашая молодого скифа показать дорогу. Варкан круто повернул коня и, пригнувшись к его шее, пустил его в галоп. Друзья едва поспевали за ним.

Варкану, должно быть, надоело томиться во время частых остановок. Теперь он решил развлечься быстрой ездой. Иван Семенович с наслаждением отпустил поводья; его конь не хотел отставать от варкановского. Точно так же поступили и другие всадники. Артему, по правде говоря, было немного страшновато, но признаться в этом друзьям он не хотел и отдался на волю коня. Лида закусила губу, крепко держась за поводья, но даже не делала попытки остановить свою кобылку.

И все они только через несколько минут вспомнили о Дмитрии Борисовиче. Где же он? Археолог исчез!

Они уже успели миновать становище и теперь неслись степью. Своей грудью кони рассекали высокую желто-розовую траву, которая могла с головой скрыть человека. Но где, в самом деле, Дмитрий Борисович?

— Варкан! Варкан! — закричал Артем. — Стой! Дело есть! — Он тяжело дышал после быстрой езды.

Скиф остановил коня.

— Дмитрия Борисовича потеряли! — воскликнул Артем.

— Действительно, где он? — оглянулся вокруг и Иван Семенович.

Варкан всматривался назад. Но и там он нигде не видел археолога.

— Дмитрий Борисович! Дмитрий Борисович! — раздались дружные возгласы.

Откуда-то донесся едва слышный ответ:

— Я здесь…

— Где?

— Здесь… в степи…

— Давайте сюда, к нам!

— Не выходит…

— Почему? — удивился Артем, всматриваясь в сторону, откуда доносился голос. Но перед ним была только ровная степь, на которой волновалась высокая и густая розовая трава.

— Подъезжайте ко мне!.. — снова донесся голос Дмитрия Борисовича.

Артем вопросительно посмотрел на геолога, тот кивнул головой, и юноша, натянув поводья, поскакал назад.

Первым, что Артем заметил среди густой травы, была голова лошади археолога. Эта голова поднялась на мгновение, посмотрела на приближавшегося юношу и снова скрылась в розовой траве: выходит, в ней было нетрудно спрятаться даже лошади, такая она была высокая. А вот и сам Дмитрий Борисович. Его лицо было рассерженным, в голосе звучало явное раздражение. Дмитрий Борисович гневался! На кого же? Все стало ясно с первых же слов геолога.

— Такое, значит, у вас отношение к старшим, молодой человек? Ускакали, а что случится со мной, вам безразлично?

— Дмитрий Борисович, да я…

— Молчите! Эта проклятая лошадь вовсе не такая уж спокойная, как все уверяли меня. Она понесла, и я не мог удержать ее… Я просил ее, умолял, но ничего не подействовало…

Артем едва удержался от смеха.

— Чего я только не делал! Я сжимал ей бока ногами, кричал на нее. Куда там! Проклятое животное мчалось как ветер, стараясь сбросить меня…

— Да это она просто шла галопом.

— Молчите, говорю я вам! Галоп я прекрасно знаю, видел в кино. Это когда конь хоть и быстро, но размеренно скачет, а человек ритмично подскакивает в седле вместе с ним. Если б это был галоп! Но разве тут можно ритмично подскакивать, когда, говорю я вам, это чудовище все время стремилось сбросить меня через голову?..

Артем отвернулся, чтобы археолог не заметил, как его душит смех.

— Тогда я ухватился обеими руками за ее шею, выпустив поводья, которые уже были ни к чему. И тут же потерял попону, заменяющую у них седло. Кстати, ничего смешного тут нет, Артем! Это неучтиво и бестактно — смеяться, когда вам рассказывают о таких ужасных неприятностях!

— Я… я не смеюсь, Дмитрий Борисович… Я внимательно слушаю и даже сочувствую вам… Это я просто тяжело дышу после быстрой езды…