Читаем без скачивания Две Цены (СИ) - Йенч Вацлав

От Карнажа не ускользнула та издевка, с которой было сказано последнее. Пришла пора выкладывать главный козырь, чтобы этот агент под гвардейской формой не торопился праздновать победу. Сыскарь и вправду торжествовал, меж тем смутно представляя, кто именно попался в его руки, так как об этом типе ничего не говорилось в задании канцелярии. Но чем черт не шутит, если этот всадник не был заодно с тем, кого пытались изловить сильванийцы? Одно смущало: по виду это был ран’дьянец, а с ними шутки плохи.

Всадник соскочил с лошади и раскрыл мешок притороченный к седлу, жестом пригласив гвардейца ознакомиться с содержимым. Тот с любопытством заглянул внутрь и отшатнулся, хватаясь за саблю. В руках ран’дьянца тут же возник кусок кожи с клеймом объятого огнем дерева.

— Потрудитесь объяснить, — прохрипел агент, давая знак солдатам подождать с расправой.

Теперь, когда должный эффект был достигнут, Карнажу стоило хорошенько взвешивать каждое слово:

— Темный эльф убил нашего посланца и ускользнул от эльфов.

— Какого посланца?

— Dra. Я думал, вы призваны помочь нам, если узнаете символ, который я вам показал?

— Так это его голова? Зачем она вам?! — гвардеец стиснул зубы, готовый в любой момент исполнить приказ.

— В его глазах я видел лицо убийцы. Я послан отомстить. Уже несколько дней я иду по следу. Он оборвался где-то здесь.

— Я ничего об этом не слышал.

— Аватары почувствовали потерю среди детей драдэивари. Они не ошиблись. Возможно, ваши люди еще не обнаружили следов того побоища, которое устроили служители демонов.

— Где это произошло? — по лицу сыскаря проскользнуло едва заметное удивление.

— Три дня пути отсюда на северо-запад.

Гвардеец осекся, собираясь с мыслями.

«Эге, сударь, что-то больно рано вы заткнулись», — подумал Феникс, усмехнувшись под маской. В сущности, эту карту полукровка разыграл совершенно спокойно, приписав на счет темного эльфа всех сильванийцев вместе с злополучным dra. Карасу и Гюрза, скорее всего, были уже далеко и вряд ли вернуться, чтобы сплясать на телах убитых. Хотя, зная нравы темных эльфов, Карнаж бы этому не удивился. Меж тем сказанное отлично подействовало на сыскаря. Теперь дело касалось всей его миссии в целом, коль скоро предоставили столько интереснейших сведений. И он размышлял. Конечно, сказанное могло оказаться и враньем, но откуда тогда голова dra у этого ран’дьянца? И зачем он потащил её с собой? Тем более смущало, что столько сведений предоставил одинокий путник. Однако драдэивари почти всегда действовали в одиночку и, к их чести, строго соблюдали союзные договоры с людьми.

— Так что же, черт возьми, понадобилось этому всаднику?! — не выдержал капитан.

Гвардеец замешкался. Ставки были слишком высоки для него, простого исполнителя. Тем более агент имел за плечами неплохое образование и прекрасно знал, что будет, если сильванийцы первыми обнаружат трупы своих на феларских землях. Король Фелара обещал содействие, а в результате его гвардия ни сном ни духом о том, что творится под самым носом. В конце концов, этот ран’дьянец, кто бы он ни был, не стоил особого внимания, а вот если его задержать, то хлопот могло возникнуть немало.

— Всё в порядке, это один из отряда сильванийцев, — ответил гвардеец по-феларски.

— А я бы сказал, что это ран’дьянец! Вы там ослепли? — возразил капитан.

Сыскарь твердым шагом подошел к нему и, не скрывая раздражения, высказал на ухо пару слов. Лицо офицера стало багровым от гнева, но он отдал приказ пропустить. Карнаж вскочил в седло и двинулся к болотам, краем глаза заприметив, как гвардеец торопливо засобирался. Феникс был искушен в шпионских играх по роду своей профессии. Ведь, если бы полукровке пришлось бегать от всех, кому выполненные им заказы стали боком, то уже сейчас было бы просто некуда деваться. Поэтому пришлось научиться таким вот нетривиальным способам решения задач.

Покровительство магов «ловцам удачи», особенно в Феларе, было всем известно, так как там чародеи стояли очень близко ко двору его величества, но до этого покровительства Фениксу еще нужно было добраться, сохранив голову на плечах. Отчего, выиграв эту партию, Карнаж и не думал успокаиваться, а продолжал держать ухо востро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Винить сыскаря было особо не за что, прошлая война погубила большинство действительно опытных агентов северного Фелара, и теперь канцелярия всеми силами пыталась восстановить былое могущество, часто перегибая палку и требуя от своих людей невозможного. Феникс знал об этом и использовал против сыскаря, поставив того в довольно затруднительное положение. Будь у того «гвардейца» больше опыта и свободы действий, а также не опасайся он жестокой кары, которая грозила ему за ошибку, возможно, все решилось бы иначе.

Выбравшись на тропу, ведущую вдоль болот, и отдалившись от солдат, готовивших у костров свой нехитрый харч, Карнаж спешился, взял лошадь под уздцы и уверенно направился вглубь шааронских топей, известных на всю округу, как прибежище беспокойных духов, а так же обыкновенных разбойников.

Пока «ловец удачи» пробирался на восток, сыскарь пришпорил своего коня и что было духу поскакал на север, в Шаарон. Дело не терпело отлагательства. Едва он вскочил в седло, к нему подбежал запыхавшийся солдат и сообщил, что недалеко от побережья на западе изловили лошадь феларской породы с седлом, но без седока. Также капитан просил гвардейца поспешить со своим донесением и давал слово, что никого более не пропустит, пока тот не вернется из города.

Сыскарь едва не загнал коня, но на следующий день, к полудню, измотанный и уставший, оказался в городе и направился к городской ратуше. Город бурлил. Везде слышался стук молотков и монотонная песнь пил. Тут и там сновали подмастерья, торговцы, солдаты, плотники и каменщики. В воздухе витала смесь из запахов свежей древесины, смолы, выпеченного хлеба и едкого дыма от костров. Площади были заполнены повозками, откуда кудахтала, хрюкала и гоготала заключенная в клетки живность. Жители постепенно возвращались в это, некогда безжизненное, кольцо каменных стен, что только и остались от былого величияюжной столицы. Снова улицы заполнил южнофеларский говор. Они больше не были пустынны, как несколько лет тому назад, когда никто не верил в то, что Шаарон сможет подняться из руин. Никто не верил. Но вот уже подняли стенами первые постройки, покрыли крышу собора и с колоколен аббатства снова доносился звон, призывающий верующих к мессе. С гербов над дверьми домов знати стерли копоть и сажу, и служанки каждое утро выходили с корзинами на рыночные площади, где купцы наперебой предлагали всевозможные товары.

Шаарон оживал, снова обрастая пригородами. К нему потянулись нищие и калеки, которые просили милостыню на паперти и, если они оставались там, значит милосердие все еще не изменило жителям. Некоторые опальные ученые мужи перебирались сюда из северного королевства в надежде, что здесь, на волне перемен и возрождения, они смогут привнести в сердца людей плоды своих размышлений. По иронии судьбы обосновались они как раз в небольшом здании, недалеко от ратуши, где раньше помещался дом одного придворного чародея. Извечный спор философии и магии здесь был очевидно проигран последней, так как отважились отправиться в Шаарон лишь ученые, а не волшебники. Поэтому первые так уверенно считали, что по праву займут покинутую обитель своих идейных противников и утвердятся здесь, создав столп новой эпохи, которая, по их мнению, наступила не только для магов. Пора была и простым людям шагнуть дальше и шире взглянуть на окружающий мир.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гвардеец вошел в «Сады Возрождения», которые заботливо воссоздали для людей эльфы, насадив цветов и деревьев, пока приглашенные швигебургские мастера занимались фонтанами и беседками. Немалую сумму пришлось взять у купцов и банкиров на то, чтобы, едва оживший от бесконечных войн, цветок просвещения не завял окончательно и распустился здесь, за стенами Шаарона, где не было засилья магии и церкви. Войти в «Сады Возрождения» мог любой, но в повседневной суете людям пока не было дела до того, что там происходило. Агент шёл и удивлялся тому, как в садах в преддверии зимы благоухают цветы, на ветвях еще зеленых деревьев поют птицы, а в фонтанах журчит кристально чистая вода. Вокруг слышались разговоры ученых, поглощенных спорами и беседами, слишком мудреными в ораторских изысках, чтобы их понимать на ходу. Посему гвардеец лишь кивал в ответ на редкие приветствия, направляясь к неприметному домику в глубине аллеи. Приблизившись и оглядевшись по сторонам, он постучал условное количество раз. Заслонка на зарешеченном оконце со скрипом отодвинулась, громыхнул засов и он исчез в темноте коридора.