Читаем без скачивания Братья Берджесс - Элизабет Страут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты серьезно? – спросил Зак.
На его лице отразился такой ужас, что Сьюзан сразу пошла на попятную.
– Конечно, нет, шучу.
– Дядя Джим предлагал мне пойти учиться. Но он не готовку имел в виду.
– Он говорил про учебу? – Сьюзан взяла брошюру муниципального колледжа. – Смотри, тебе же нравятся компьютеры, может, вот сюда?
Однако Чарли Тиббетс считал, что в колледже тоже могут быть сомалийцы; следует подождать хотя бы семестр, пока дело не закроют, а потом Зак сможет продолжать нормальную жизнь. И жизнь превратилась в ожидание.
На День благодарения Сьюзан запекла индейку и пригласила миссис Дринкуотер. Обе дочери миссис Дринкуотер жили в Калифорнии, Сьюзан их ни разу не видела. За неделю до Рождества Сьюзан купила на заправке елочку. Зак помог поставить ее в гостиной, и миссис Дринкуотер принесла ангела. Каждый год Сьюзан позволяла ей водрузить его на верхушку елки, хотя, честно говоря, он ей совсем не нравился. По словам миссис Дринкуотер, ангел принадлежал еще ее матери. На набитом ватой лице, одутловатом и потрепанном, синими нитками были вышиты слезы.
– Как мило, что вы разрешаете украсить им елку, дорогуша. Он так долго лежал без дела, муж считал его некрасивым.
Миссис Дринкуотер сидела в кресле в своем обычном розовом халате из искусственного шелка, поверх которого надела мужскую кофту на пуговицах. На ногах у нее были махровые шлепанцы и чулки, натянутые до колен.
– В канун Рождества мне бы хотелось пойти на мессу в собор Святого Павла, – добавила она. – Но я боюсь. Старушкам вроде меня лучше не бродить в той части города так поздно.
Сьюзан, которая все пропустила мимо ушей, спохватилась и стала припоминать отдельные слова.
– Вы хотите на мессу? В собор?
– Да, милочка.
– Я там никогда не была, – сообщила Сьюзан, не зная, что еще сказать.
– Никогда? Ну надо же…
– Я не католичка. Раньше я ходила в конгрегационалистскую церковь за рекой. Я там венчалась. Только давно уже не хожу.
С тех пор, как ушел муж, вот что она имела в виду.
Миссис Дринкуотер кивнула.
– Да, мы тоже венчались там. Хорошая такая маленькая церковь.
– Тогда почему же вы хотите на мессу в собор Святого Павла? – спросила Сьюзан после секундного замешательства. – Извините за нескромный вопрос.
Миссис Дринкуотер посмотрела на елку, узловатыми пальцами поправила на носу очки.
– Это церковь моего детства, милочка. Я бывала там каждое воскресенье с братьями и сестрами. Там прошла конфирмацию. – Она повернулась к Сьюзан, и та безуспешно попыталась разглядеть глаза старушки за толстыми стеклами очков. – Я ведь урожденная Жанетта Паради. А Джин Дринкуотер стала, потому что влюбилась в Карла. Его мать дала согласие на брак лишь при условии, что я раз и навсегда покину лоно католической церкви. Я так и сделала. Без сожалений. Я любила Карла. Мои родители отказались явиться на свадьбу. Некому было подвести меня к алтарю, так что я шла одна. Тогда это было не принято. А вас кто вел к алтарю, милочка?
– Брат. Джим.
Миссис Дринкуотер кивнула.
– Все эти годы я ничуть не скучала по собору Святого Павла. А теперь вдруг стала вспоминать о нем. Говорят, в старости так бывает. Тяга к тому, что связано с юностью.
Сьюзан сняла с нижней ветки красное украшение и перевесила повыше.
– Если хотите, я могу отвезти вас на мессу.
Но в канун Рождества миссис Дринкуотер крепко спала уже в десять вечера. Рождество прошло неспешно, время до Нового года тянулось бесконечно. А потом раз – и все. Короткие и холодные дни отступили перед январской оттепелью. Тающий снег искрился на солнце, капли воды сияли на стволах деревьев. И даже когда мир вновь съеживался от холода, было заметно, что дни становятся длиннее. Звонил Чарли Тиббетс, докладывал, что все идет хорошо, проволочки в окружной прокуратуре им только на руку, к тому времени, когда дойдет до суда, все это уже никого не будет интересовать. Он даже не удивится, если дело решат мировым соглашением сторон под обещание Зака больше так не делать. Генеральная прокуратура штата молчит не первую неделю, федеральная прокуратура тоже не предпринимает никаких действий. Так что полный порядок, осталось только подождать.
– Волнуешься? – спросила Сьюзан Зака вечером, когда они вместе смотрели телевизор.
Зак кивнул.
– Не бойся.
А через две недели генеральная прокуратура штата Мэн возбудила дело о нарушении Заком Олсоном гражданских прав.
2
В доме Джима и Хелен раньше всего темнело в гостиной – она была на нижнем этаже, и подоконники в ней располагались на уровне земли. От тротуара окна отделял маленький садик с подстриженными кустами самшита и изящным японским кленом, тонкие ветви которого шуршали по стеклам. Зимой Хелен рано опускала в этой комнате жалюзи – старинные, из красного дерева, они убирались в специальные углубления, скрытые в стене. Хелен нравилось опускать их. Как будто она укрывает дом на ночь и заботливо подтыкает одеяло. Но в этот вечер привычный ритуал не принес ей никакого удовольствия. Из головы не шла пустяковая тревожная мысль: они с Джимом собирались в оперу с Аланом и Дороти, которых не видели все праздники. Прежде Хелен об этом не задумывалась; на День благодарения и Рождество дома были дети (Эмили все-таки не поехала к своему бойфренду), и Хелен провела эти недели в приятных хлопотах. Сначала приготовления, потом гости, разбросанная обувь и шарфы, хлебные крошки, школьные друзья, надо сложить белье после стирки, потом вместе с девочками пойти на маникюр, всей семьей посмотреть кино, уютно устроившись рядышком на диване вот в этой самой гостиной. Блаженство… Но под блаженством тихо звучала паническая мысль: они больше никогда не будут жить вместе. А потом дети уехали, и в доме воцарилась пугающая тишина. Комнаты наполнил холод перемен.
Опустив жалюзи на последнем окне, Хелен заметила, что из кольца, подаренного Джимом на помолвку, пропал большой бриллиант. Сначала она не поверила глазам, глядя на торчащие платиновые зубцы, между которыми зияла пустота. Затем жар прилил к лицу, и Хелен стала искать. Она осмотрела подоконники, подняла и снова опустила жалюзи, поискала на полу, проверила карманы всего, что надевала. Позвонила Джиму, он был на совещании. Позвонила Бобу. Тот оказался дома, работал над запиской по сложному делу, которую требовалось предоставить на следующий день. Тем не менее он согласился немедленно прийти.
– Ого… – Он поднес руку Хелен к глазам. – Выглядит жутковато. Как будто смотришь в зеркало и видишь, что у тебя выпал передний зуб.
– Ах, Бобби, какой ты милый, вот ты меня понимаешь!
Боб перетряхивал диванные подушки, когда домой вернулся Джим – в такой ярости, что и Боб, и Хелен прекратили поиски.
– Гребаный Дик Хартли! Идиотка Диана Додж! Тупорылые негодяи! Как я ненавижу этот тупой штат!
Так Боб и Хелен узнали, что против Зака возбуждено дело о нарушении гражданских прав.
Телефон в кабинете Джима, смежного со спальней, перевели на громкую связь, и из него звучал насмерть перепуганный голос Сьюзан:
– Даже Чарли был в шоке! Я не понимаю, почему они это сделали! Прошло три месяца! Зачем они столько ждали?!
– Потому что они безграмотные кретины!
Джим почти кричал, вцепившись обеими руками в подлокотники своего откидывающегося кресла. Боб и Хелен сидели рядом.
– Потому что Дик Хартли – тормозной остолоп, и он только сейчас собрал мозги в кучу и дал своей леди Диане отмашку!
– Но я не понимаю, зачем вообще так поступать? – Голос Сьюзан дрогнул.
– Затем, чтобы самим хорошо выглядеть, вот зачем! – Джим так резко подался вперед, что кресло жалобно хрустнуло. – Затем, что Диана Додж наверняка метит в прокуроры, а то и в губернаторы или вообще в Конгресс, так что ее либеральному резюме пригодится лишняя строчка: «боролась за правое дело»! – Джим прикрыл глаза и добавил: – Мерзавка…
– Джим, перестань! – одернула его Хелен. – Это отвратительно! – Она наклонилась к телефону, бережно прикрывая ладонью кольцо. – Сьюзан? Сьюзан? Чарли Тиббетс вам обязательно поможет. – Она выпрямилась, но тут же снова приблизила лицо к телефону. – Это я, Хелен.
Ее раскрасневшееся лицо покрывала испарина. Боб никогда ее такой не видел. Даже волосы у Хелен повисли усталыми прядями и лезли в глаза. Боб попытался ее подбодрить:
– Не бойся, вы не опоздаете. Еще куча времени.
Он знал, что она волнуется по поводу совместного похода в оперу с Энглинами, она упоминала об этом, когда они вместе искали потерянный бриллиант среди диванных подушек.
– После таких новостей Джим весь вечер будет злиться, – тихонько ответила Хелен. – И… Я не могу на это смотреть, мне дурно делается!
Она повернула кольцо на пальце.
– Потише там! – Джим махнул на них рукой. – Сьюзан, а что слышно из федеральной прокуратуры?
Нетвердым голосом Сьюзан рассказала, как Чарли обращался в федеральную прокуратуру, и там ему заявили, что их собственное расследование пока открыто, а еще, по слухам, на них давят сомалийцы, которых еще больше подстегнуло вмешательство государства. Вроде бы как-то так, честно говоря, она сама запуталась. Надо явиться в суд в следующий четверг, Чарли велел Заку приходить в костюме, а костюма нет, и она не знает, что делать…