Читаем без скачивания Ранний Азимов (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

— Клянусь Вегой! Чтоб я сгорел, если вы не правы. Отлично! Беремся за Мемориал!

Капитан отдал уставной поклон, резко повернулся и покинул дворец.

Филип Санат вернулся в зал Вечного огня, худощавое лицо его дышало яростью.

— Сектор целиком патрулируется ящерицами. Все улицы, ведущие к Мемориалу, перекрыты. Рассел Тимбалл заскрежетал зубами:

— Что ж, они не дураки. — Загнали нас в тупик, и Мемориал их не остановит. По сути дела они могут решить начать операцию уже сегодня.

Филип нахмурился, его голос зазвенел от злости.

— А мы будем их здесь поджидать, да? Лучше погибнуть сражаясь, чем сдохнуть скрываясь.

— Лучше остаться живым, Филип, — спокойно ответил Тимбалл.

Мгновение все молчали. Лоара Пол Кейн разглядывал собственные пальцы. Наконец он произнес:

— Если сейчас же начать восстание, Тимбалл, как долго вы сможете продержаться?

— Пока ласинукские подкрепления не прибудут в достаточном количестве, чтобы нас сломить. Чтобы разбить нас, земного гарнизона, даже включая весь Солнечный патруль, будет недостаточно. Без помощи извне мы сможем эффективно сражаться, по меньшей мере, шесть месяцев. К сожалению, вопрос об этом не стоит.

Его спокойствие казалось непоколебимым.

— Почему же не стоит?

Лицо Тимбалла стремительно налилось краской, и он вскочил на ноги.

— Потому что восстание — это не просто нажатие кнопки. Ласинуки слабы. Мои люди знают об этом, но остальные земляне — нет. Ящерицы владеют непобедимым оружием — страхом. И нам не одолеть их, пока народ не переборет своего ужаса перед пришельцами. — Его губы скривились. — Вы просто не знакомы со всеми практическими сложностями. Десять лет я потратил на планирование, подготовку, объединение. Я располагаю армией и приличным флотом, укрытыми в Аппалачах. Я могу привести в движение отряды на всех пяти континентах одновременно. Но что толку? Все бесполезно. Если бы я смог захватить Нью-Йорк… если бы смог доказать остальным землянам, что ласинуков можно победить…

— А если я сумею изгнать страх из человеческих сердец? — мягко спросил Кейн.

— Тогда Нью-Йорк станет моим ещё до рассвета. Но для этого потребуется чудо.

— Возможно! Вы сможете пробраться сквозь кордон и оповестить своих людей?

— Смогу, если понадобится. Но вы-то что задумали?

— Узнаете в свое время. — Кейн лучезарно улыбнулся. — И как только это произойдет — выступайте!

Тимбалл отступил назад, и в его руке внезапно оказался тонит. Его полное лицо теперь вряд ли можно было назвать добродушным.

— Я воспользуюсь этим шансом, Кейн. Удачи!

Капитан с надменным видом поднимался по опустевшим ступеням Мемориала. С обеих сторон его прикрывали вооруженные адъютанты.

Он задержался на мгновение перед огромной двустворчатой дверью. Бросил взгляд на стройные колонны, грациозно взмывающие ввысь по обе её стороны. В его улыбке ощущался робкий сарказм.

— А ведь впечатляет… все это… верно?

— Так точно, капитан, — последовал моментальный ответ в два голоса.

— И таинственно темно вдобавок, если не считать слабого желтого отблеска от этого их Вечного огня. Видите?

Он указал на цветные витражи окон, озаренные изнутри мерцающим светом.

— Так точно, капитан!

— Сейчас здесь темно, таинственно, впечатляюще… и все это будет лежать в руинах.

Он рассмеялся и рукоятью сабли застучал по металлическим узорам дверей. Резкий звук эхом прокатился по внутренним помещениям, но ответа не последовало.

Стоявший слева адъютант поднес к уху коммуникатор, вслушиваясь в доносящийся из него тихий голос, потом доложил, отдав честь:

— Капитан, людишки скапливаются в секторе. Капитан усмехнулся:

— Пусть! Прикажи, чтобы держали оружие наготове и стреляли вдоль проспекта, но только по моему приказу. Если хоть одна мартышка попробует пересечь границу, убивать без жалости.

Его лающая команда была повторена через телекоммуникатор, и в сотне ярдов позади них ласинукские гвардейцы, выполняя распоряжение, вскинули оружие, внимательно наблюдая за проспектом. Ответом им было низкое, зарождающееся ворчание — ворчание страха. Толпа подалась назад.

— Если дверь не откроют, — зло произнес капитан, — её придется высадить.

Он снова поднял саблю, опять разнесся грохот металла о металл.

Медленно, беззвучно створки двери широко разошлись, и капитан увидел суровую, облаченную в пурпур фигуру.

— Кто смеет нарушить покой Мемориала в ночь Хранителей огня? торжественно вопросил лоара Пол Кейн.

— Весьма драматично, Кейн. Отойди в сторону!

— Назад! — Слова звучали звонко и отчетливо. — Ласинукам запрещено приближаться к Мемориалу.

— Выдайте нам преступника, и мы уйдем. Станете его покрывать — мы возьмем его силой.

— Мемориал не выдает преступников. Это незыблемый закон. Можете даже и не пытаться.

— Прочь с дороги!

— Ни с места!

Ласинук раздраженно рыкнул, но тут же понял, что это бессмысленно. Улица вокруг была пуста, только в квартале от Мемориала вытянулась цепь солдат с оружием на изготовку, а дальше — земляне. Они сбились в плотную, шумящую толпу, в свете атомоламп виднелись бледные лица.

— Что, — проскрипел сам себе капитан, — этот подонок ещё огрызается?

Жесткая шкура натянулась на челюстях, чешуя на черепе встопорщилась. Он повернулся к адъютанту с коммуникатором:

— Прикажи дать залп над их головами!

Ночь раскололась надвое пурпурными выплесками энергии. В наставшей тишине ласинук громко расхохотался. Затем он повернулся к Кейну:

— Если ты рассчитывал на помощь этих людишек, то ты ошибся. Следующий залп будет на уровне голов. Если думаешь, что это блеф — проверь! — Челюсти ящера отрывисто щелкнули: — Прочь с дороги!

Тонит в руке капитана нацелился на Кейна, палец застыл на курке.

Лоара Пол Кейн медленно отступил, не спуская глаз с оружия. Капитан двинулся вперед. Но стоило ему сделать шаг, как внутренняя дверь распахнулась, открыв проход в зал Вечного огня. От притока воздуха огонь задрожал; толпа в отдалении, увидев это, разразилась неистовыми воплями.

Кейн повернулся к огню, возведя очи горе. Движение его руки было быстрым и незаметным.

И мгновенно Вечный огонь переменился. Он успокоился, а затем с ревом взметнулся к потолку слепящей пятидесятифутовой колонной. Рука лоариста шевельнулась вновь, и, отвечая её движению, цвет огня изменился, став карминовым. Окраска становилась все глубже, малиновый цвет огненного столба растекся по городу, превратив окна Мемориала в кровавые глаза.

Мучительно текли секунды, капитан оцепенел от растерянности, людские толпы погрузились в благоговейное молчание.