Читаем без скачивания Король сусликов - Гоян Николич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обратитесь к вашему врачу, если увидите, как плавятся часы на стене, если вас будут мучить жуткие видения, если вам станут сниться кошмары о том, как вы тонете в зыбучем песке, как пожираете грязь, если почувствуете онемение в больших пальцах, если ваши ногти поменяют форму и цвет, если у вас возникнет неодолимое желание комкать страницы в телефонной книге, лопать пузырики на оберточной пленке или нюхать машинное масло. ну еще и в случае обморока.
Я вслушивался в надвигающуюся на меня знакомую лавину голосов. Кто-то кричал, кто-то смеялся. Кто-то на заднем плане произнес низким баритоном, растягивая слова, словно пьяница: «ЭЙ ТЫ! ДРИСНЯ! СЛЫШЬ, ТЫ, ДРИСНЯ ЕБАНАЯ!»
Вы уж поверьте, я-то знал, о чем он.
Сердце так и заходилось. Обеспечь проходимость дыхательных путей. Так мне всегда твердили. Останови кровотечение, введи внутривенно через капельницу питательные растворы, береги сосуды и следи за давлением.
Если сейчас кто-то остановится и заговорит со мной… Клянусь, я убью его.
Вы можете расслабиться, взорвав что-нибудь у себя в голове.
Так, сосредоточься и представь, что ты все еще в джунглях: …просто соедините проводами два артиллерийских снаряда сто пятьдесят пять миллиметров. Сверху примандячьте крепко-накрепко изолентой баллон бутана. Когда температура взрыва ненадолго, но все же достигнет семи тысяч градусов, а это, между прочим, в два раза больше, чем нужно, чтоб расплавить камень, ударная сила будет составлять тысячу атмосфер. Но самое сладенькое — это воздух, который со страшной силой затягивает в зону низкого давления, что образуется в месте взрыва. Вот этот вакуум и есть главная головная боль. Вот что оплавило бронзовые статуи Будды в том храме в Хиросиме. В случае мигреней обратитесь к вашему врачу. Но где мне сейчас взять артиллерийские снаряды? Я их у себя дома не держу.
Теперь остается только ждать. Ждать, пока лекарство подействует. Ну а пока я дам мозгу какое-нибудь задание, чтобы его занять. В конце концов, я всегда могу принять еще одну таблетку. Сраное лекарство, от которого ощущение, будто тебя завернули в хлопковую ткань. Синенькую такую, красивую, китайскую, там еще бирка с красивым шрифтом: я как-то такой увидел на полу и любовался им часами. Это сработает, должно сработать. Кто управляет дурацким серым студнем в моей черепной коробке? Я! Я тут главный. В конце концов я всегда беру верх. Я главнокомандующий своей личной армии нейронов.
Да, пока мне удается обманывать мозг, но проблема в том, что он быстро учится и долго так продолжаться не может. Скоро он уже вызубрит все мои фокусы и приемчики, и что тогда? Я зажал уши ладонями. Господи, как бы хотелось сейчас раствориться облачком пара. Я почувствовал острый приступ тоски по веревке, раскачивавшейся под потолком моей кухни.
Я зажмурился. Голоса в голове сделались тише, они теперь просто шептали, будто это общались между собой люди, что проходили мимо меня. Шепот… шепот… Он словно тихий крик цикад… Перед моим мысленным взором снова возникла раскачивающаяся веревка. Почему она порвалась? Этого не должно было случиться.
Ее кто-то подгрыз.
Я услышал, как топочут тяжелые ботинки по сухой траве. Заревели басом турбины еще одного вертолета, шедшего на взлет. Господи, только бы никто со мной сейчас не заговорил. У меня рвет крышу. Господи, дай еще хоть чуть-чуть времени, пока подействует красивая голубенькая таблеточка доктора Нгуена.
Молодые пожарные, с изумлением вытаращив глаза, смотрели на меня, на мой антикварный рюкзак и старые ботинки. Они взирали на меня так, словно перед ними на траве сидел бомж, неведомо как оказавшийся здесь. Это кто еще тут? В их взглядах читалась досада и жалость. «А сейчас я лягу и посплю. Надеюсь, смерть заберет меня прежде, чем я проснусь», — подумалось мне. На кой черт мне еще один бесконечный день.
Будь моя жена рядом, она бы знала, что делать.
Я попытался снова начать думать о короле сусликов.
ГЛАВА 19
Когда Бюро землепользования объявило о намерении провести пресс-конференцию, посвященную лесным пожарам, я понял — не отвертишься, придется на нее идти. Не так уж часто у нас в Булл-Ривер Фолз, городишке с населением восемьсот семьдесят пять человек, проводят пресс-конференции.
К нам устремились новые караваны телевизионщиков в белых грузовиках со спутниковыми тарелками. Единственная гостиница в городе впервые за всю историю своего существования повесила табличку: «МЕСТ НЕТ». Середину Мейн-стрит отгородили желтой полицейской лентой, расставили там столики и приготовили угощение для журналистов — пончики и кофе.
У одного из фургонов, обвешанных спутниковыми тарелками, стояла брюнетка в черном коротеньком платье и туфлях на высоком каблуке и брала интервью у мэра. Журналистка была очень привлекательна, хотя и болезненно худа, словно страдала анорексией. У нее были огромные светло-зеленые глаза, спутанные волосы, создававшие впечатление, что она буквально минуту назад встала с постели, и чувственные губы, уголки которых кривились вниз, отчего казалось, что девушка на что-то обижена. При виде нее у меня тут же возникло спонтанное желание накормить бедняжку. Репортер из «Ю-эс-эй тудэй» что-то строчил в блокноте, дробя текст на аккуратные короткие абзацы. Неподалеку от него корреспондент «Нью-Йорк таймс» с бешеной скоростью лупил по клавишам своего ноутбука. Со стороны он напоминал сумасшедшего пианиста. Бейсболка на его голове была сдвинута козырьком к затылку, а на сигарете в уголке рта успел образоваться длинный столбик пепла.
Пока оставалось время, я решил покемарить, балансируя на той грани, где реальный мир соприкасается с миром грез.
Суслики объявились, прежде чем пресс-конференция успела начаться.
На момент описываемых событий мы уже достаточно давно не виделись с Чазом. За это время он вместе с отрядом своих коммандос, вооруженных бензопилами, повалил две вышки мобильной связи. Полиция объяснила падение вышек ударом молний, которые, как они совсем недавно уверяли, также являлись причиной возгораний леса. Теперь, впрочем, даже ребенок знал, что лесные пожары устраивает пироманьяк, который, по словам полиции, скрывался в холмах. В статье о происшествии с вышками, рискуя навлечь на себя недовольство Чаза, я все же не стал высказывать своих подозрений о том, что случившееся является саботажем, устроенным сусликами-спецназовцами.
Девушка-репортер первой заметила несущихся в бой грызунов.
Она сорвала с себя туфли на высоком каблуке и принялась гоняться за тяжеловооруженными сусликами. За ней носился звукооператор с двадцатиметровым мотком кабеля.
Нападение было стремительным и тщательно продуманным.
Волна сусликов накрыла белый шатер, специально поставленный
