Читаем без скачивания Какая еще любовь? - Кейси Майклз

Она лежала на спине, он все еще был глубоко в ней, и тут Молли сделала нечто невероятное — грациозно подняла ноги и закинула их ему на плечи. Доминик впился пальцами в ее бедра, по его телу прошла огненная судорога — каждый мускул, каждый нерв отозвались на нее — и выплеснулась в Молли. Еще, и еще, и еще.

Он хотел открыть глаза и взглянуть на нее, но не смог, его переполняли впечатления. Впечатления, сила которых почти пугала.

Потянуться. Он потянулся к ней, его руки обнимали ее, всю целиком, ее колени почему-то оказались рядом с его головой. Она прошептала его имя, и он даже застонал в ответ:

— Молли… Молли…

— …Молли, — сонно пробормотал он, переворачиваясь в кровати. Его рука потянулась к ней, но нашла только пустоту. — Молли?

Он сел, моргая от ослепляющего солнечного света.

Утро. Она исчезла.

Обхватив голову руками, он упал обратно на подушки.

— Господи, Молли…

Все тело ныло. Но — приятно.

Молли сказала, что принимает таблетки, и в конце концов они махнули рукой на презервативы. Черт, что нашло на них прошлой ночью? Он помнил все как в тумане, сплетенье рук и ног, и…

На кровати. Они занимались любовью на кровати. Дважды. Он запомнил. И на полу тоже, когда свалились с кровати. И в душе, который так его освежил, что они даже не успели добраться до постели и занялись любовью прямо в кресле.

Ладони, губы… Каких только способов они не перепробовали. Все. Черт, к четырем утра они изобрели такую позу, которую не встретишь даже в «Камасутре». Хорошо, что у него в спальне нет люстры, а то они забрались бы на нее.

Но теперь Молли ушла, и он не знал, что будет с ними дальше.

Нужно ли ему обнять и поцеловать ее, когда они увидятся? Или они станут разыгрывать безразличие днем, а ночи проводить в жарких схватках? А потом она исчезнет, как и предупреждала, без слез и сожалений?

Он этого хочет?

Конечно. На сто процентов. Только это ему и нужно. Женитьба, дети, семья — о таком всегда мечтал Тони. Доминику на семейные радости наплевать, чего он никогда не скрывал.

Ему тридцать восемь; почти тридцать девять. У него карьера, спектакли — вот его настоящие дети; и этого в жизни ему вполне достаточно.

Он счастлив и полон творческих планов.

Тогда почему на тумбочке возле кровати лежит начатая упаковка «Ксанакса»?

Доминик выбрался из кровати, чтобы принять душ, и оглядел комнату. Вернее, то, что от нее осталось. Повсюду разбросаны подушки. Простыни оказались на полу, вместе с несколькими еще влажными полотенцами. Там же валялась растерзанная одежда. Он наступил босой ногой на какой-то предмет. Пуговица от рубашки.

Надо здесь прибрать до появления миссис Джонни, иначе она обо всем догадается. Экономка служила у него больше десяти лет, и расставаться с ней Доминику совершенно не хотелось.

Хотя за такую ночь ничего не жалко.

— Прекрати, — сказал он, нагнувшись, чтобы поднять с пола простыню. — Перестань болтать сам с собой, а то приедут санитары, поймают в сеть и засадят в палату с резиновыми стенами.

Он бросил простыню на кровать и направился в душ.

— Эх, что мы с Молли устроили бы в резиновой комнате…

Одевшись, побрившись и усмирив разбушевавшуюся фантазию, Доминик взглянул на часы. Пять минут двенадцатого. Он спустился вниз. Дом был пуст, на входной двери желтела записка. «Дядя Ник, мы поехали в церковь». Почерк Лиззи. Под ее округлыми буквами приписано бисерным почерком: «Эй, лежебока, ты витамины пробовал принимать? Молли».

Он скомкал записку. Витамины. Очень остроумно. Он старше ее на десять лет. Так что, если она может всю ночь прокувыркаться в постели, потом вскочить ни свет ни заря, с аппетитом позавтракать и помчаться в церковь, чему тут удивляться?

Вторая записка ждала его на кухне, возле кружки с кофе: «После обеда катаемся верхом. Не поедут только старики и инвалиды». Он узнал мелкий четкий почерк. Снова Молли.

Может, ему на самом деле попить витамины?

Грохнула входная дверь. От неожиданности Доминик вздрогнул и пролил кофе на рубашку. Не успел он обернуться, как на него уже налетела Билли Уайт. Глаза у нее были как у маньяка в период весеннего обострения.

— Вот вы где! — рявкнула она.

Доминик оторвал бумажное полотенце и принялся вытирать рубашку.

— Нам надо поговорить!

— Билли, сегодня воскресенье. Поговорим завтра.

— Нет, сегодня. — Она выдвинула стул и уселась перед Домиником.

«Как там у меня с дыханием? — подумал Доминик, приложив к груди руку. — Вроде не слишком часто. Главное, не сорваться и не заорать. Это работа, не забывай».

— Билли, я же сказал, поговорим завтра. В кабинете, в девять. Я хотел еще раз прочитать контракт Бетани.

Ее глаза сузились.

— Это еще зачем?

Он и сам не знал, зачем так сказал. Но, судя по реакции, ход верный, и Доминик решил продолжать в том же духе:

— По нескольким причинам. Во-первых, ваше, Билли, присутствие здесь. Я хотел уточнить, нельзя ли пригласить вместо вас кого-то еще. Может, отца Бетани?

— Ричарда? Мы не общаемся.

Хороший, наверное, человек этот Ричард, мысленно сказал себе Доминик.

— Так или иначе, придется кое-что поменять. Кажется, нам с вами тяжело переносить общество друг друга? Или я ошибаюсь?

Лицо Билли покрылось красными пятнами.

— Я и не собиралась становиться вашим другом.

— Ну вот, хоть с чем-то мы разобрались. — Доминик отпил кофе.

Так гораздо лучше. Ни воплей, ни визга. Пьем кофе, беседуем, наблюдаем, как Билли Уайт становится то пунцовой, то белой как мел.

— Я упоминала судебное разбирательство. — Билли встала со стула. — Беру свои слова обратно. Просто Бетани, бедняжка, была так расстроена… Но я скажу ей, что все произошло случайно.

— И правильно сделаете. Потому что все действительно произошло случайно.

— Да. Да, конечно. Мы же у вас в гостях. Мы очень благодарны за приглашение. И потом, у вас так красиво. Бетани и я с удовольствием отдохнем здесь пару недель, тем более что вы все оплатили.

Доминик нахмурился.

— Простите? Что я оплатил? Какие еще две недели отдыха?

— Как же, отпуск. Для Дерека, Синары, Бетани. Меня. Ваша подружка мне про него вчера рассказала. Две недели до возвращения вашего брата все отдыхают.

Молли. Это она про Молли говорит, про кого же еще.

— Это она вам так сказала? Вчера вечером?

— Она что, наврала?

— Нет, — ответил Доминик, опустив голову. Ладно, Молли он убьет чуть позже… или скажет ей «спасибо»? — Нет, Билли, она сказала правду. А с чего вы решили, что она солгала?

— Потому что Дереку и Синаре вы предложили провести отпуск здесь, а меня с Бетани хотели отправить домой. Я подумала, вы хотите выпереть нас отсюда, а потом обвинить в нарушении контракта.