Читаем без скачивания Людоеды - Cepгей Mиxoнoв

Ясюлюнец понял всё без лишних слов и опрокинул залпом.

— А где — спасибо, Фашист?

— Не обляпайся…  — заявил Ясюлюнец.

— Что ж ты хотел от него…  — уподобился Мих Зубу. — Хи-хи…

— Тебе ещё и весело после того, что уже поведал. А этот где был, словно в заднице у звероящера!? И выглядит как ожившая мумия…  — ляпнул не к месту напарник.

Ясюлюнец затребовал зеркала или любую иную отражающую поверхность, желая разглядеть собственную физиономию.

— Похоже, тут без пол-литра не обойтись…  — предложил Мих напоить Ясюлюнца, чтобы тот не проболтался про Лаптя. В лагере и без того хватало слухов и проблем. А тогда и вовсе начнётся разброд и шатания. Уж лучше пусть всё происходит, так как идёт — решил обустроить жизнь в лагере Вежновец.

— Хрен, я останусь тут с ним! — заявил Зуб, выбив у Маковца бутылку спирта, заявляя, дескать: на замену той, которую частично ополовинил ночью, а затем ещё приветил ей напарника — благо не по голове. — Мне тоже понравились твои доспехи…  Хи-хи…  Я такие же хочу!

— Какие проблемы, Зуб…  — огрызнулся странным образом Мих — напарник и впрямь изменился — его словно подменили. — Иди и добудь…  Сам…

У крайнего барака с юга стал собираться народ. В передних рядах значилась Ворона с Баки и Саком. Там же Кислый с Лёликом и Морозом. Маковец с Вежновцом находились внутри и также в комнате у Миха, где его стерегли как зеницу ока не сводя глаз — Зуб, Фашист и Ходок, а в окне торчал Вый-Лох.

— Народ требует хлеба и зрелищ…  — прозвучала из уст Паштета фраза присущая глашатаю Древнего Рима на арене Колизея.

— На счёт пищи — не знаю, да и относительно зрелищ — тоже не всё так просто…

— Да ты сам оно в своих латах…  Ха-ха…  — заявил Зуб.

— И чё я им скажу, а как на глаза покажусь в этом…  — смутился Мих.

— Смелей, Сергей! Не робей! Ты ж не воробей…  Ей-ей…

— Просим! — присовокупил Паштет. Сумел съязвить, а без ложки мёда в бочке дерьма никуда — факт.

— Да ну вас! — понимал Мих: его неправильно поймут, скорее как за отъявленного головореза типа тех варваров, кои побеспокоили их в первую же ночь тут. Всё же уступил и вышел на крыльцо. Сокурсники встретили его громогласным ором, перемежевавшимся с улюлюканьем и хохотом. Он уже было, собирался повернуться и уйти, да не позволил Зуб. А тут ещё Ясюлюнец и…  без содрогания до сих пор не взглянешь, словно его покрыла плесень, а кожа местами оказалась избита ало-багровыми пятнами.

Пришелец с далёкой планеты — не иначе.

— Хоть бы шапку какую ему на плешь натянули…

— Пидарку? — отказался Фашист.

Рассмешил.

Мих стал серьёзнее. Его лицо приняло оскал той твари, в шкуру которой облачился сам.

— Ах так…

И выдал всё, что думал относительно обитателей лагеря и не только, рассказав им часть правды о тех тварях, с коими столкнулся в этом мире.

— Так что дикари не самые лютые наши враги!

— Ы-ы…  — подтвердил Вый-Лох.

Ручная зверюга практикантропа заставляла сокурсников считать: любую тварь в этом мире можно приручить, если очень захотеть, а её хозяин пытался это опровергнуть.

Ясюлюнец как лишнее тому подтверждение — и ему не пришлось ничего даже говорить. Вид говорил о многом, а главном — выжить из ума ещё за счастье, а прожить неделю здесь не всем удастся.

— И это ваша оборона, — указал Мих на растительность. Да дикари выжгут её вместе с бараками!

Он вспомнил со слов Ясюлюнца, как людоеды расправились с Лаптем. Стоит им подпалить свои дубинки и использовать на манер факелов, и…  думать о том даже не хотелось, чем всё может закончиться. А явно плохо для многих, если не всех.

Требовалось по настоящему обустраивать оборону лагеря, и обзаводиться достойным оружием, а не только — без пищи также никуда. Голод грозил начаться уже к концу первой недели проживания в неведомом диком крае.

— И что ты предлагаешь? — решил Зуб принизить Пашу с его жалкими усилиями.

— У нас же имеются необходимые геодезические приборы! Мы ж какие-никакие, а геодезисты! Воспользуемся нивелирами и разобьём лагерь в качестве строительной площадки! А и лопаты с топорами, даже пилы имеются! Соорудим частокол!..

— Так это работать надо…  — послышались недовольные голоса из толпы предательской направленности.

— А за чужой счёт не получится выжить! В рай на чужом горбу не въехать! Тут ад! — озадачил Мих своим очередным заявлением толпу. Говорить что-либо дальше — бессмысленно. И так всем всё очевидно: ну, переживут одну ночь, таким образом, как-нибудь, а дальше что? Вопросов много, а ответа ни одного. Следовало задуматься — и серьёзно.

Паша поманил Миха назад в барак на пару слов. Зуб присутствовал на состоявшихся скоротечных переговорах. Вежновец предложил разделить частично власть, а точнее возложить на Михея ответственность за оборону лагеря. Как ни странно было слышать Зубу, но напарник согласился — и с его доводами.

— Как ты мог? — озадачил он своим вопросом его, когда Паша покинул их.

— Уметь надо, а подкинуть идею так, чтобы тому, кто её озвучил, казалось: сам же и придумал, а поступил мудро…

— Бры-ыр-ред…  — мотнул головой Зуб на заявление Михея. — И несёшь, аки птица яйца! Поясни — нормально, а ахинею не неси!

— Вывод очевиден и напрашивался сам собой — надо что-то делать, а я уже прилюдно сказал: без обороны никуда. Да и оружие нам не помешает! Хотя бы луки! Лишними точно ничто не будет…

— С одной стрелой много не навоюешь, Мих…

— У меня было три, да две использовал на тех, голову кого грыз Вый-Лох, а жрать горазд и больше нашего! Ещё попробуй прокормить! Кстати, пора бы