Читаем без скачивания Я не твоя собственность-2 - Джорджия Ле Карр

У меня начинает дрожать подбородок.

Я до сих пор не могу поверить, что ей уготована такая ужасная судьба. «Если бы я не взяла ее тогда с собой». Я чувствую, как слезы готовы политься у меня из глаз, но я сжимаю губы и улыбаюсь, хотя знаю, что она не может увидеть мою улыбку.

— Ты никогда не догадаешься, что я тебе принесла — парфюмерию и косметику. Да, знаю, ты готова мне сказать, что никто тебя не увидит и т.д., и т.д., но, честно говоря, ты не должна так выглядеть, — говорю я на одном дыхании.

Открыв сумку, я достаю новый палетку теней.

— Не думай, они все протестированы дерматологами, поэтому однозначно подходят для Сони, — я очень аккуратно наношу тонким слоем коричневые тени, смешивая их с небольшим количеством хайлайтера, и немного отодвигаюсь, чтобы посмотреть на достигнутый эффект.

— О, вау. Ты даже себе не можешь представить, но я действительно хорошо справилась.

Я копаюсь в своей сумке.

— Теперь малиново-розовый блеск для губ. Да, ты почувствуешь малиновый вкус, если только захочешь облизать губы или... Зейн лизнет, — говорю я, нанося ей на губы блеск, обходя трубку, через которую она дышит.

— О, да. Так однозначно в десять раз лучше.

Потом я открываю коробку с румянами и небольшое количество втираю в бледные щеки. Удивительно, как быстро ее щеки лишились естественного румянца. Я убираю руку и критически осматриваю свою работу.

— Ты выглядишь потрясающе. Мне кажется я на самом деле выбрала не ту профессию, однозначно должна стать визажистом. Я думала о тебе — лак для ногтей, но потом решила, что скорее всего не стоит. Ну, знаешь сильный запах и все такое. Если ты на самом деле хочешь покрасить свои ногти, то тебе следует поднять свою американскую задницу и выбраться из постели, причем быстро.

Далия молчит, слышится только постоянный свист ее дыхания через аппарат, поэтому я снова залезаю в сумку.

— Смотри, что у меня еще для тебя есть.

Я достаю браслет, сделанный из органического хлопка с маленьким розовым сердечком, на котором написаны слова: «Обними меня».

— Хммм ... он действительно тебе подходит, Далия. Я очень рада, что надела его на тебя. Я нашла его в новом магазине, который открылся за углом от моего дома. Он мне так понравился, что я купила нам с тобой по браслету, видишь у меня тоже есть такой же, — я показываю ей руку со своим браслетом, словно она может его увидеть.

Я укладываю всю косметику в сумку и сажусь рядом.

— Марк пришел в себя. Он очень переживает из-за того, что случилось с тобой. Он даже плакал. Я была в ярости из-за него, и готова была наорать, но мне хватило одно лишь взгляда в его лицо и весь мой гнев угас. Он выглядел просто ужасно.

Я смотрю на ее пальцы, и мне показалось, что ее средний палец дернулся. Я продолжаю внимательно смотреть на ее палец, говоря:

— Мне так стало его жалко, когда я увидела, в каком он состоянии. Должно быть это ужасно, осознавать какую боль и трагедию ты причинил человеку, которого любил. Мы вышли с ним выпить кофе и говорили все время о тебе, потому что именно ты нас связала. Мы оба пережили торнадо по имени Далия. Мы оба чувствуем вину перед тобой. Мне все кажется, что если бы я настояла в тот момент, чтобы ты отключила телефон, а он бы тебе не дозванивался то, все было бы иначе.

Я несла всякую чушь, и мне было тяжело смотреть на ее руку, но я даже ни разу не моргнула.

— Он рассказал мне все — оказывается он полицейский, и относится к управлению, которое занималось расследованием деятельности какого-то парня по имени Ленни, они взяли его под наблюдение и выяснили, что он собирался избавиться от Зейна, и Марк вдруг случайно увидел, как ты выходила из дома Зейна, когда отправилась ко мне. С одной стороны, это выглядело немного жутко, потому что он следил за тобой, а потом сделал вид, что случайно столкнулся в супермаркете на следующий день. Знаю, звучит это не совсем правдоподобно, но в глубине души, он очень хороший парень. Он ужасно хочет навестить тебя, но, конечно, Зейн никогда не допустит этого.

Я по-прежнему не отрываю глаз от ее пальцев, но они не двигаются. Должно быть, мне показалось. Разочарованная, я опускаюсь на стул рядом с ее кроватью.

— Я виновата перед тобой в том, что винила во всем Зейна. На самом деле я тоже виновата и мне кажется тебе следует знать об этом — я изменила свое мнение о Зейне. Я точно знаю, что он действительно любит тебя, хотя держится таким же холодным и отстраненным, но я чувствую, как сильно он тебя любит. Зейна, которого мне довелось сейчас увидеть, теперь я понимаю, что ты никогда не останешься со мной. Очевидно же как ад, вы оба однозначно поженитесь и будете счастливы, поэтому я нашла себе соседку. Она из совершенно непроизносимого названия маленькой деревушке в Гане.

Я вздохнула и быстро возвращаю радость своему голосу.

— Думаю, я смогу к ней привыкнуть. Я водила ее вчера вечером к Jamie’s, но она не очень то и пьет, взяла лишь бокал белого вина и просидела с ним весь вечер, и ей не понравилась музыка. Поэтому, ты мне просто необходима, ты должна проснуться и пойти со мной потусить.

Я вхожу в комнату, медсестра вежливо улыбается и встает. Я жду, пока за ней закроется дверь, потом иду к кровати. Я тут же замечаю макияж на Далии. Могу только предположить, что приходила Стелла. Ближе подойдя к кровати, горько отмечаю: насколько она красива, в этих белых простынях, она лежит словно в стеклянном гробу, а я не в состоянии разбудить ее и поднять на руки.

Я наклоняюсь, чувствуя тепло ее кожи и наблюдаю за крошечным пульсом, бьющемся на шеи. Она еще не мертва, все еще жива. Мне нужно разбудить ее и найти выход, чтобы вывести ее из этой тьмы.

— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — говорю я ей. — Хочешь послушать музыку?

Естественно, она не отвечает. Я иду к пианино, открываю крышку и начинаю играть для нее.

Декабрь

35.

Зейн

Наши самые лучшие песни, рассказывают о печали.

Перси Биши Шелли

Как только я заканчивая разговаривать по телефону, тут же бегу в комнату Далии. Медсестра делает ей зарядку для ног, я готов прийти позже, обычно так и делаю, но сегодня не могу ждать.

— Вы не могли бы закончить позднее? — спрашиваю я.

— Конечно, — говорит она, медленно опуская ногу Далии на кровать и прикрывая ее одеялом, выходя из комнаты.

У Далии на два дюйма уже отрасли волосы, и Стелла заколола их розовыми заколками. Честно говоря, мне не нравятся заколки. Я никогда не видел, чтобы Далия использовала их, она никогда не носила ничего, настолько девчачьего. Она всегда была насквозь женщиной, а теперь благодаря Ольге, Стелле и медсестрам, она всегда одета и выглядит как ребенок.

Я прохожусь пальцем по ее щеке.

— Ах, Далия, Далия, — тихо вздыхаю я. — Когда ты проснешься и вернешься ко мне?

Стараясь не касаться трубочек, подающих ей кислород, я опускаю свой лоб на ее. Мои губы едва касаются ее ресниц. Я закрываю глаза от такого привычного и родного ощущения. Настолько счастливый момент, но он омрачен грустью.

— Тебе удалось. Ты действительно сделала то, что хотела. Понимаешь, что ты сотворила, мой маленький ангел воровства? — шепотом спрашиваю я ее. — Я только что разговаривал по телефону с великим Андре Рейю. Сначала решил, что это розыгрыш, пока он мне не сообщил, что ему дал телефон скрипач Элиот Скарборо. Я знаю, что ты вместе со Стеллой ходила к клиенту, которого звали Элиот, поэтому я навострил уши и стал внимательно слушать.

Острый край пластика врезается мне в щеку. Я поднимаю голову, вытаскиваю заколку и разглаживаю ее волосы.

— Он сказал, что Элиот переслал ему несколько копий симфонии, которую я напил. По-видимому, их ему отдала моя девушка. Все это стало для меня большим сюрпризом. И поверь мне, это именно так. Скорее всего, невероятный сюрприз, — говорю я.

— Андре сказал, что хочет лично поблагодарить мою девушку. В течение многих лет, пока он является знаменитым композитором и дирижер своего оркестра, он не успевает отвечать на вал звонков, сообщений и писем с ариями, увертюрами и вальсами, все умоляют его сыграть их произведение. Он пришел к выводу, что в ближайшее время не появится новый Иоганн Штраус или Моцарт, которые стали историей, поэтому решил исполнять исключительно классику.

Я улыбаюсь ей. «Пожалуйста, послушай, Далия. Пожалуйста, ответь мне».

— Он сказал, что чуть не упал в обморок, когда услышал кусочек моего произведения. Он думает, что это грандиозно, захватывающе, романтично, волшебно и увлекательно... и, очень ожидает получить все произведение, он хочет сыграть мою симфонию!