Читаем без скачивания Жизнь Замечательных Блонди - Кира Измайлова

Людвиг, несколько неприятно удивленный такой осведомленностью, поспешил распрощаться, а Себастьян проводил его долгим взглядом, усмехнулся и отправился своей дорогой. Он находил некое особое удовольствие в том, чтобы знать больше других, даже если не выпадало случая пустить эти сведения в ход.

…Увидев на пороге Людвига с довольно объемистой папкой в руках, Кристиан невольно схватился за голову и застонал. Именно в таких папках Людвиг приносил обычно сметы затрат на новые проекты. Так Людвиг что, уезжал, чтобы спокойно поработать вдали от повседневной суеты? Вот не было печали!

— Добрый вечер, Кристиан, — вполне дружелюбно произнес Людвиг.

— Добрый вечер, — обреченно отозвался Кристиан. Ему почудилось что-то новое в привычно холодных серо-голубых глазах главного «рубильника» Амои, и он никак не мог понять, что же именно. — Людвиг, если ты опять по поводу электростанции в Мидасе…

Людвиг, не слушая, прошел к окну и решительно распахнул створки.

— Душно у тебя, — пояснил он свои действия пытающемуся собрать разлетевшиеся от ворвавшегося в кабинет ветра документы Кристиану. — Что ты там говоришь?

— Я говорю, нет у нас средств на эту твою электростанцию! — вспылили Кристиан. — Или тебе опять инопланетного инвестора подавай?

Кристиан передернулся от неприятных воспоминаний.

— Станция?… — переспросил Людвиг, вглядываясь в ночной город. — Нет, пожалуй, в Мидасе не стоит строить ещё одну станцию… Она испортит линию горизонта.

— А?… — Кристиан решил, что ослышался.

— Посмотри, как красиво, — пригласил Людвиг.

Кристиан нехотя подошел к окну, вгляделся в огни ночного города, в причудливую линию небоскребов, отчетливо вырисовывающуюся на темном бархатном небе.

— Красиво, — согласился он. — Значит, не будем строить?

— Не здесь, во всяком случае, — до странного легкомысленно ответил Людвиг. «Да что это с ним? — изумился Кристиан. — Влюбился, что ли? Гм… Людвиг?! Влюбился?! Гм…» — И вот ещё что, Кристиан. Спасибо.

— За что? — удивился Первый Консул.

— За то, что отпустил меня, — просто ответил Людвиг. — Мне было необходимо побывать… там, чтобы понять, что я прожил жизнь не зря. Теперь можно и в отставку.

Он усмехнулся немного грустно, а окончательно переставший что бы то ни было соображать Кристиан резко ответил:

— Какая ещё отставка, о чем ты, Людвиг? Я, черт тебя подери, состряпал такую объяснительную для Юпитер… — Кристиан умолчал о том, что ему всё же пришлось обратиться за помощью в сочинении сего документа к Себастьяну. — Юпитер оценила твоё служебное рвение и… короче, еще лет этак двадцать тебе об отставке думать не приходится!

— Ну и отлично! — усмехнулся Людвиг. — Кстати, ты не знаешь, Рауль ещё в своих лабораториях?

— Скорее всего, — желчно ответил Кристиан. Рауль и так вечно пропадал в лабораториях, да что там, он со своим заместителем сутками оттуда не выходил! — А зачем он тебе?

— Я ему кое-что привез, — ответил Людвиг. — Скажем так, новую… культуру. Да. Что-то вроде того. Пойду отнесу, пускай выращивает. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — несколько обескураженно ответил Кристиан, провожая взглядом Людвига, и добавил вполголоса: — Подменили тебя, что ли?

И только несколько минут спустя Кристиан понял, что за странный аромат витает в его кабинете. Понял и вспомнил — к тунике Людвига была приколота не обычная жемчужная брошь, а букетик живых ландышей…

Любовь нечаянно нагрянет

Кристиан Норт терпеть не мог официальные приемы. Тем более в честь людей из Федерации. Особенно же он ненавидел серии приемов, которые длились, бывало, целыми неделями. Ну спрашивается, что делать этим несчастным людишкам на Амои целый месяц? Ну хорошо, можно посещать знаменитые мидасские бордели, но не месяц же напролет! Этого не выдержит ни один кошелек… и ни один нормальный человеческий организм!

Вот и сейчас Кристиан тихо изнемогал, делая вид, что до крайности увлечен беседой с неким господином Трейси. Тот, по счастью, был не федеральным чиновником, а всего лишь представителем местной человеческой элиты, владел довольно-таки изрядным количеством заводов и вообще считал себя важной шишкой. Кристиан этого мнения не разделял, однако вслух высказывать свои сомнения не собирался.

Кристиан с тоской огляделся, пользуясь тем, что Трейси увлекся бокалом с редким и страшно дорогим вином. Кристиана просто жаба душила, когда он вспоминал, что вынужден поить этим райским нектаром каких-то местных промышленников… не говоря уж о чертовых федералах! (Что поделать, Кристиан был самую чуточку скуповат.) Да еще изволь зал оформить, да организовать приличествующее случаю шоу… Кто он, в конце концов, Первый Консул, или распорядитель? Цветы эти живые, Юпитер побери! Сплошное разорение… И пахнут слишком сильно, у Кристиана уже голова кругом шла… А все Людвиг!

Кристиан недобро покосился на главу энергосистемы Амои. Тот выглядел до крайности умиротворенным. Людвиг вполне спокойно беседовал с каким-то рослым федералом, похоже, на тему своих любимых электростанций, и даже не слишком хамил. Во всяком случае, федерал не бледнел, не краснел и не выглядел так, словно готов Людвига сиюминутно удавить. После давешней отлучки на Старую Землю Людвиг вообще разительно изменился. Пропала у него из глаз какая-то спокойная обреченность, взгляд вновь стал по-юношески задорным… А сам Людвиг сделался вдруг значительно более приятным в общении, чему Кристиан не мог не радоваться — скандалы с главным «рубильником» Амои его давно утомили. Если бы не эти треклятые ландыши! Людвиг приволок с собой посадочный материал и заставил Рауля выращивать эти несчастные цветы в лаборатории. Кристиан ничего не имел бы против, но вовсе не обязательно ставить корзины с этими милыми, но чересчур душистыми цветами на стол для банкета! Ведь даже нежнейший паштет теперь пахнет ландышами, будь они неладны!

Что до остального высшего руководства Амои, то оно развлекалось по мере сил и возможностей. Вон у окна торчит Рауль Ам со своим заместителем. До федералов им никакого дела нет. В начале обеда они так воодушевленно обсуждали какие-то заумные микробиологические проблемы, что большая часть присутствующих людей напрочь лишилась аппетита. А уж когда Вернер Дирк подбавил жару своей любимой историей про крыс… При этом он еще нежно гладил сидящую у него на плече здоровенную крысу, чем доводил окружающих до нервного срыва. Кстати, вон они с Эмилем, сидят на диване и с жаром обсуждают нечто криминальное, и, судя по воинственному выражению лица Вернера, дело вот-вот дойдет до очередной ссоры. Правда, в последнее время эти ссоры отчего-то наводили Кристиана на мысль вроде «милые бранятся — только тешатся», хотя он мог со всей уверенностью сказать, что между «чрезвычайником» и начальником службы безопасности нет ничего, кроме крепкой, хотя и своеобразной дружбы.

А вон и Себастьян Крей, дожимает очередную жертву его экономических афер. Вообще-то сей тип терпеть не может подобных приемов и старается увильнуть от участия в них всеми доступными способами, но если уж приходит, то старается проводить время с пользой. Для себя в основном… Сейчас лицо его выражало полнейшую безмятежность, и эта маска могла обмануть кого угодно, но только не Кристиана. Он-то знал, каково истинное лицо Себастьяна в данный момент: глаза азартно горят, ноздри раздуваются, а пальцы аж подрагивают от нетерпения. К несчастью для человека, он этого знать не мог. Да ну и поделом ему!

Кристиан со вздохом обратился к своему собеседнику. Все бы ничего, но он никак не мог уловить, чего этот самый собеседник от него хочет. Идеи господина Трейси были как-то трудноусвояемы…

Кристиан совсем бы заскучал, если бы не развлекал себя мыслями о странном спутнике господина Трейси. Спутник этот, носивший гордое наименование «референт», с весьма унылым видом торчал позади кресла самого Трейси и таращился в пол. Был это мальчишка лет шестнадцати на вид, а то и меньше, рыженький, довольно симпатичный. Кристиан все гадал, каковы его функции при Трейси. Навряд ли это в самом деле секретарь-референт, больно молод, да и внешний вид неубедительный. Скорее уж, мальчик для удовольствия… Но тогда зачем называть его референтом? Кого господин Трейси боится шокировать? Большинство присутствующих (за исключением федералов, конечно), пришли в сопровождении своих петов. Было в этом Трейси с его референтом что-то неправильное, только Кристиан никак не мог понять, что именно, и это ему не нравилось. А еще ему не нравилось, что взгляд его все чаще и чаще задерживается на рыженьком мальчике за спиной Трейси.

Когда Кристиан в очередной раз с усилием отвел взгляд от склоненной рыжей макушки, он понял, что надо разобраться в собственных ощущениях, иначе это может плохо закончиться. Извинившись перед Трейси, он отлучился ненадолго, чтобы поразмыслить наедине с самим собой. Ничего хорошего он не надумал, за исключением того, что ему чертовски нравится рыжий паренек, и это было очень плохо. Прежде всего потому, что мальчик этот — вовсе не пет и даже не бродяга из Кереса, а какой-никакой гражданин. И связываться с ним означает для Первого Консула подвергнуть опасности свою кристально чистую до сего момента репутацию, коей он очень дорожил. Кроме того, Кристиан не понимал собственных побуждений. Он был не слишком-то эмоционален, крайне редко гневался (только если уж совсем выводили из себя, что чаще всего удавалось Себастьяну Крею), а на проявление прочих чувств был весьма скуп.