Читаем без скачивания 100 великих диктаторов - Игорь Мусский

Никогда сила и могущество Цицерона не были столь велики, как в ту пору.

Распоряжаясь делами по собственному усмотрению, он изгнал из Рима Антония, выслал против него войско во главе с двумя консулами, Гирцием и Пансой, и убедил сенат облечь Октавиана всеми знаками преторского отличия, не исключая и свиты, состоящей из ликторов.

Но когда после битвы, в которой Антоний был разгромлен, а оба консула погибли, победившие войска перешли на сторону Октавиана, сенат, испуганный беспримерными удачами этого юноши, попытался с помощью подарков и почестей отторгнуть от него воинов и уменьшить его силу под тем предлогом, что Рим не нуждается больше в защитниках, ибо Антоний обратился в бегство. Октавиан, встревоженный этим, через доверенных лиц стал убеждать Цицерона домогаться консульства для них обоих вместе, заверяя, что, получив власть, править Цицерон будет один, руководя каждым шагом мальчика, мечтающего лишь о славе и громком имени Октавиан и сам признавал впоследствии, что, боясь, как бы войско его не было распущено по постановлению сената и он не оказался бы в одиночестве, вовремя использовал в своих целях властолюбие Цицерона и уговорил его добиваться консульства, обещая свое содействие и поддержку на выборах.

Эти посулы соблазнили и разожгли Цицерона, и он, старик, дал провести себя мальчишке — просил за него народ, расположил в его пользу сенаторов. Друзья ругали и осуждали Цицерона еще тогда же, а вскоре он и сам почувствовал, что погубил себя и предал свободу римлян, ибо стоило юноше получить должность и возвыситься <в августе 43 года>, Октавиан, двинув свои войска на Рим, был избран в консулы, но вторым консулом стал не Цицерон, а Квинт Педий, двоюродный дядя Октавиана, как он и слышать больше не хотел о Цицероне, вступил в дружбу с Марком Антонием и Марком Эмилием Лепидом, и эти трое, слив свои силы воедино, поделили верховную власть, словно какое-нибудь поле или имение»

В ноябре 43 года возник второй триумвират — союз Октавиана, Антония и Лепила, которые официально на пять лет взяли власть в свои руки, якобы для приведения государства в порядок, и опубликовали проскрипции — списки врагов отечества, подлежащих убийству.

Триумвиры в разоренной войнами и налогами Европе, особенно в Италии, нуждались в деньгах. Вот почему они облагали тягчайшими поборами простой народ, и даже женщин, ввели пошлины на куплю-продажу и на договоры по найму. Некоторые угодили в проскрипционные списки из-за своих красивых загородных домов и вилл. Всего приговоренных к смерти и конфискации имущества было из сенаторов около трехсот человек, а из так называемых всадников 2000 (всадники составляли второе после сенаторов сословие граждан).

Далее Плутарх пишет «Большинство из обреченных на смерть триумвиры были намерены подвергнуть публичной проскрипции после вступления своего в Рим. Но двенадцать человек, или, как утверждают другие, семнадцать, из наиболее влиятельных, в том числе и Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно. Четверо из них были умерщвлены сразу. Но в то время, как по Риму разыскивали других и обыскивали дома и храмы, внезапное смятение охватило город, и всю ночь были крики, беготня, рыдания, словно во взятом неприятелем городе.

Вследствие того, что стало известно о происходящих арестах, у каждого возникла мысль, что именно его-то и разыскивают шныряющие по городу люди. Отчаявшиеся в своей судьбе уже собирались поджечь кто свои, кто общественные здания, предпочитая в своем безумии совершить что-либо ужасное прежде, чем погибнуть. Может быть, они бы это и сделали, если бы консул Педий, обходя город с глашатаями, не обнадежил их, что утром им все станет известно.

Незадолго до наступления утра Педий вопреки решению триумвиров об народовал список семнадцати как лиц, единственно оказавшихся виновными во внутренних бедствиях и потому осужденных на смерт. ь Остальным он дал официальное заверение в безопасности, не зная о решениях триумвиров. Сам Педий от переутомления скончался в ту же ночь.

Триумвиры в продолжение трех дней вступали в Рим один за другим — Октавиан, Антоний и Лепид, каждый в сопровождении войск. Рим наполнился воинами. Триумвиры официально вступили в свою должность сроком на пять лет.

Ночью во многих местах города были выставлены проскрипционные списки с именами новых ста тридцати лиц в дополнение к прежним семнадцати, а спустя немного времени — еще других ста пятидесяти человек. В списки всегда заносился дополнительно кто-либо из осужденных предварительно или убитый по ошибке, все это делалось для того, чтобы казалось, что они погибли на законном основании. Было отдано распоряжение, чтобы головы убитых доставлялись триумвирам за определенную награду, которая для свободнорожденного заключалась в деньгах, а для раба — в деньгах и свободе. Все должны были предоставить свои дома для обыска. Всякий, принявший к себе в дом или скрывший осужденного или не разрешивший обыскать свой дом, подлежал смерти. Каждый желающий мог сделать донос на любого и получить за это вознаграждение».

Рим охватила паника. Началась жестокая охота за людьми. «Одни залезали в колодцы, другие — в клоаки для стока нечистот, третьи — в закопченные дымовые трубы под самую крышу, некоторые сидели в глубочайшем молчании под сваленными в кучу черепицами крыши. Боялись не меньше, чем убийц, одни — своих жен и детей, враждебно к ним настроенных, другие — своих вольноотпущенников и рабов, третьи — своих должников или соседей, жаждущих завладеть их поместьями. < >. Происходили всевозможные злодеяния, больше чем это бывает при восстании или взятии города врагом. Толпа грабила дома убитых, причем жажда наживы отвлекала ее сознание от бедствий переживаемого времени. Более благоразумные и умеренные люди онемели от ужаса».

В полной мере оправдались пророческие слова Юлия Цезаря о том, что если он будет убит, то государство ввергнется в ужасы гражданской войны. Вместе со многими другими стал жертвой также и великий оратор Рима Цицерон, погибший от рук подосланных убийц.

Осенью 42 года триумвиры вступили в войну с убийцами Цезаря. Брут и Кассий собрали большое войско. Война развернулась на территории Греции. Обе армии встретились при Филиппах. Здесь произошло два сражения, в результате которых Кассий был убит, а Брут покончил с собой.

Таким образом, триумвиры стали полными хозяевами государства и временно поделили его между собой. Антоний взял себе самую богатую долю — восточные провинции, Лепид получил Северную Африку, а Октавиан — Испанию, Галлию (совр. Франция) и Иллирию (восточное побережье Адриатического моря), Италия также оказалась во власти Октавиана.

Лепид первым вышел из игры, а борьба с Антонием затянулась на более продолжительное время. Антоний вел себя на Востоке как истинный повелитель, утопая в роскоши и наслаждениях. Не умея и не желая владеть своими страстями, он как бы купался в волнах счастья, устремляясь к своей погибели. Ко всем природным слабостям Антония прибавилась последняя напасть — любовь к египетской царице Клеопатре.

Пока Антоний в Александрии упивался счастьем с Клеопатрой, Октавиан в Риме находился в весьма тяжелом положении, и против него стала подниматься грозная волна ненависти.

«Голод в это время терзал Рим, — пишет Алпиан, — по морю ничего не привозилось, так как море было во власти Секста Помпея, сына великого Гнея Помпея, а в самой Италии из-за междоусобных войн обработка земли почти прекратилась, если же что и произрастало, то шло для войска. В Риме по ночам целые толпы занимались грабежом, еще более осложняя положение города. Делалось все это безнаказанно, молва приписывала грабежи воинам. А простые люди закрыли свои мастерские и не хотели знать никаких властей; в обедневшем и разграбляемом городе не было, казалось, нужды ни в ремеслах, ни в должностных лицах.

Недовольство Октавианом существовало также и вне Италии. В результате проскрипций и конфискаций земель слава и сила Секста Помпея очень возросли. Кто боялся за себя, кто был лишен своего имущества, кто совершенно не признавал нового государственного строя — все они прежде всего шли к Сексту Помпею. Но Секст Помпеи предпочел не нападать, а только защищаться от Октавиана, пока в конце концов не потерпел поражение.

В 41–40 годах в Италии разгорелась война между Октавианом и консулом Луцием Антонием, братом Марка Антония. Вместе с Луцием эту войну возглавила Фульвия, жена Марка Антония, которая отличалась огромной энергией и честолюбием. Эту войну Октавиан выиграл, Луций Антоний сдался на милость победителя, а Фульвия бежала и в скором времени скончалась.

Октавиан, унаследовавший имя Цезаря, но не его характер, проявил к побежденным жестокость, недостойную Цезаря. Всех, кто пытался молить о пощаде или оправдываться, он обрывал тремя словами „Ты должен умереть!“.