Читаем без скачивания Последняя зима - Алексей Федоров

- Все в порядке! - сказал он. - Пусто... Никого нет!

Партизаны поползли снова. У насыпи группа прикрытия, разделившись на две части, стала подниматься по откосу слева и справа от Глазка и его "второго номера". Через минуту они тоже двинулись вверх.

Уже на рельсах Миша вдруг увидел прямо перед собой пламегаситель немецкого пулемета-универсала. Дальше, за характерным дырчатым кожухом, обрисовывались в темноте приникшие к земле человеческие фигуры.

Засада! Реакция Михаила была мгновенной. Не поднимаясь, одним резким и сильным движением он оттолкнулся от подвернувшейся под руку шпалы и покатился вниз. Голова ударялась о камни, которыми был выложен откос. Миша не чувствовал боли, но, оказавшись внизу, сразу заметил посланную ему вдогонку и упавшую рядом гранату с длинной деревянной ручкой. И снова не растерялся Глазок. Мигом подхватив гранату, он бросил ее обратно к фашистам. Там, наверху, и грянул взрыв.

Вряд ли кто-нибудь из немцев был ранен. Сразу же заработал пулемет, застучали автоматы, а затем взвились в небо осветительные ракеты. Партизанам пришлось туго. Уходили от дороги, петляя, низко пригнувшись, а больше ползком, ползком... Наконец выбрались в безопасное место.

Просто чудом все остались живы. Только у Миши голова была в ссадинах и синяках, а у командира отделения Смолина пулей рассечена кожа на лбу. Возле насыпи пришлось бросить полупудовый заряд тола... Жаль, конечно! Однако тол - это лишь обычное взрывчатое вещество, а вот секретный механизм мины не попал в руки врагов. Его спас Миша Глазок. Он и с откоса катился, прижимая к груди драгоценный ящичек.

Почему минеры напоролись на засаду? Что произошло? Партизаны не успели задать друг другу эти вопросы. Ходивший в разведку высокий губастый парень побледнел и повалился остальным в ноги:

- Простите! Струсил... Не был на полотне...

За подобную трусость полагается расстрел. Но смалодушничавший разведчик раньше ни в чем плохом не замечался, а теперь клятвенно обещал, что загладит свою вину. Ребята просто надавали ему хороших тумаков.

Невеселыми вернулись партизаны в лагерь. Пришлось отвечать на очень неприятные расспросы, отворачиваться от укоризненных взглядов... Больше всех переживал неудачу Глазок, хотя совершенно не был в ней виновен.

Заминировать участок все-таки нужно. Не смогли сегодня - значит, придется минировать следующей ночью.

- В каком месте будешь ставить? - спросил Мишу командир группы.

- В том же самом!

- Почему не в другом?

- Место хорошее: насыпь высокая, поворот начинается. Да и не сделают фрицы засады там, где уже делали!

- Добро! - сказал командир.

И опять с наступлением ночи ползут партизаны через поле, переваливают по одному через шоссе, крадутся, прикрытые лишь темнотой, все ближе к железнодорожному полотну. На этот раз ни засад, ни патрулей нет. Глазок быстро проверил надежность контактов и осторожно опустил механизм в яму под шпалой, куда его напарник уже положил заряд. Еще через несколько минут мину хорошо замаскировали.

До ближайшего хутора партизаны добрались вполне благополучно, но там-то и начались у Михаила терзающие всякого минера сомнения. А вдруг не взорвется? А вдруг не сработает детонатор? Вдруг утренний патруль обнаружит мину?

Знает человек, что все проверено, все надежно, знает, что и сам теперь не найдет поставленной мины, а успокоиться не может. Минеру еще надо видеть результаты своей работы.

Глазок упросил товарищей задержаться на хуторе до полудня. Впрочем, особенно уговаривать их не пришлось. Каждому участнику операции интересен ее итог. Тем более что ждать долго не придется: замедлитель установлен на девять часов утра.

Партизаны остановились в одинокой хате, откуда хорошо просматривалась железная дорога. Балагурили с хозяйкой, подкрепились предложенными молоком и хлебом, а сами все посматривали в окно.

Часов в семь утра показался паровоз, медленно тащивший за собой два товарных вагона. Это, должно быть, проверка линии. Но проверяй тут не проверяй, а раньше девяти мина не взорвется! Еще через час проследовал эшелон из 25 - 30 товарных вагонов. Вот ему следовало бы появиться позже! Ну да пойдут еще...

Наконец срок наступил. Партизаны приникли к окнам... Нового поезда все нет и нет. Где же он? Когда же?..

Но вот показался вражеский эшелон. Все ближе, ближе... Хорошо видно, что идет смешанный пассажирско-товарный поезд. Он совсем уже недалеко от места, где лежит мина. Стучит кровь в висках Миши.

И тут паровоз качнулся, из-под колес вырвались рыжеватое пламя и темный дым, от грохота взрыва тонко задребезжали оконные стекла. Все увидели, что вагоны, громоздясь друг на друга, падают с насыпи.

- Блеснула! - ликующе выкрикнул Михаил излюбленное минерами словцо.

Теперь возвращение партизан в лагерь было радостным, веселым.

Наша агентура донесла позже, что взрыв вывел из строя локомотив, а большая часть вагонов превратилась в щепки. Трупы гитлеровцев увезли с места крушения на трех платформах.

На трех!

Так заплатили фашисты за смерть братьев минера, за гибель Николая, Ивана и Семена Глазков.

Но война еще не кончилась. Минер Михаил Глазок продолжал подрывать вражеские эшелоны. Ездовой Максим Глазок правил доверенными ему конями. Санитарка Полина Глазок спешила на помощь к раненым.

Слава боевой партизанской семье Глазков! Слава всем партизанским семьям!

ЛЮДЯМ НУЖНА ПРАВДА

Молодой черниговский артист Василий Яковлевич Коновалов стал партизаном в конце августа 1941 года, когда многие районы Черниговщины еще не были захвачены врагом. Но оккупанты продолжали продвигаться вперед. В ту тяжелую, напряженную пору областной комитет партии днем и ночью занимался организацией партизанских отрядов. Тщательно подобранных, хорошо проверенных людей к нам направляли отовсюду. Городской драматический театр прислал трех своих артистов, в том числе Васю Коновалова.

До этого мне приходилось видеть его только на сцене: то передовым инженером, обличавшим рутинеров и вредителей, то в облике стриженного под скобку купчика из пьесы Островского, а иной раз и в роли гордого испанского графа в шляпе с перьями и высоких ботфортах. И вот передо мной оказался Василий Коновалов без грима и в обычном костюме. Это был рослый молодой человек с приятными чертами смуглого лица и внимательными карими глазами. Кандидат в члены партии. Свое решение остаться в тылу твердо обдумал. Отзывы о Коновалове были самые положительные. Мы зачислили его в отряд рядовым бойцом.

Воевал Вася отлично. Вскоре стал командиром взвода, а затем политруком одной из рот 1-го батальона. Участвовал в рейде из Черниговской области на Волынь. Награжден боевыми орденами. И вдруг я узнаю, что Коновалова собираются привлечь к партийной ответственности. И за что! За оскорбление религиозных чувств жителей села Угриничи.