Читаем без скачивания Исчадье - Елена Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ева, я хотел тебе кое-что показать. – Леон мялся на пороге, кусал губы и выглядел весьма неуверенным.
– Надеюсь, что-то хорошее? – спросила его Ева.
Она села поудобнее, подобрав под себя ноги и облокотившись на подушку.
Ангел вошел и сел на край кровати.
– Когда человек испытывает сильные эмоции, я могу это чувствовать, – начал он, – потому что это всегда связано с какими-то желаниями. Твоя главная эмоция в последнее время – это гнев.
– Пожалуй, – усмехнулась Ева. – Мне что-то трудно испытывать другие чувства в сложившихся обстоятельствах.
– Да, – кивнул Леон, – ты очень злишься на Киана, считаешь его поступок ужасным, не можешь простить, ты разочарована, расстроена.
– Все так. – Ева не могла понять, к чему он клонит.
– Я вижу образы, что мелькают в твоей голове. – Леон прикрыл глаза и чуть поморщился, будто ему было неприятно. – Я чувствую твои желания.
Ева напряглась и инстинктивно отодвинулась от собеседника.
– Какие желания? – спросила она осторожно.
Обычно мягкий, взгляд ангела посуровел, из глаз пропал золотистый свет. Девушка едва узнавала его сейчас, даже черты миловидного лица парня стали жестче.
– Ты хотела бы убить Киана, – сказал Леон резко, – и раз за разом выдумываешь для него способы жестокой расправы. Разве нет?
Ева ощутила, как кровь отхлынула от ее лица.
– О дьявол! – еле слышно произнесла она, с ужасом глядя на ангела. – Леон, что ты сделал?!
Парень сунул руку за пазуху своей светлой куртки из тонкой замши и вытащил пухлый конверт.
– Вот, – сказал он, протягивая его Еве.
– Что это?
– Исполнение твоего желания, взгляни.
Девушка не сразу заставила себя взять конверт. Рука ее дрожала, и поэтому содержимое почти тотчас же высыпалось на покрывало кровати. Это были цветные фотографии, и на всех изображен Киан. Едва Ева взглянула на них, как вскрикнула от ужаса.
– Что ты наделал, Леон? – Она принялась лихорадочно перебирать снимки. Сердце билось как сумасшедшее, а кровь стучала в висках.
Киан на фотографиях был мертв. На одном снимке в его груди торчал здоровенный нож и кровь заливала его рубашку, на другом его голова была отделена от тела, а лицо представляло собой жуткую маску. Еще на одной фотографии демон был четвертован, на следующей повешен, на другой сожжен.
– Что это? – повторяла Ева, не в силах осознать то, что видит. – Что ты наделал?
– Я всего лишь исполнил твое желание, – Леон пожал плечами. – Оно было столь явным, жгучим, что у меня не оставалось выбора.
– Ты что, убил его? – девушка вскочила на ноги, фотографии посыпались на пол. – Ты, чертов ангел, убил демона?
– Разве ты не этого хотела?
По лицу Евы непроизвольно потекли слезы.
– Нет, – прошептала она, чувствуя, как горе заполняет ее всю целиком.
– Он так поступил с тобой, отобрал у тебя жизнь, обманом заставил служить тьме. Разве Киан не заслуживает всего этого?
Девушка закрыла лицо руками и зарыдала. На нее нахлынула волна боли и отчаяния. Заслужил ли Киан смерти за то, что сделал с ней? Определенно, да. Хотела ли Ева его смерти? Его реальной смерти, как на всех этих фотографиях? Только сейчас она поняла, что нет. Она ненавидела этого демона и, несмотря ни на что, любила мужчину, каким он мог быть только с нею.
– Я хотел, чтобы ты посмотрела на свои исполнившиеся желания и решила, действительно ли хочешь этого.
Ева внезапно перестала рыдать. Она громко шмыгнула носом, жалобно всхлипнула и уставилась мокрыми глазами на сидящего ангела.
– Ты не убил его, – сказала она и вытерла нос рукавом халата. – Ты, сволочь такая, меня разыграл.
– Я бы не назвал это розыгрышем, – снисходительно усмехнулся Леон. – Ты права, я не в силах убить демона. Поэтому я просто показал тебе, чтобы ты поняла…
Ева с рычанием бросилась на парня, опрокинула на кровать и принялась беспорядочно молотить по его телу руками.
– Идиот! – кричала она. – Ты почти заставил меня поверить!
– Так, значит, ты совсем не хочешь этого? – Леон отбивался, стараясь увернуться от разъяренной девушки. – Зато теперь ты это знаешь. Знаешь, что любишь Киана и сможешь когда-нибудь его простить.
Внезапно обессилев, Ева прекратила избивать ангела и опустилась на кровать.
– Леон, – произнесла она тусклым голосом человека, вымотанного до предела, – уйди отсюда. И постарайся в ближайшее время не появляться поблизости, иначе, клянусь, в отношении тебя у меня тоже возникнет желание убивать. Оно уже сейчас почти нестерпимо.
Леон скатился с кровати, поспешно собрал все фотографии и вышел из спальни.
– Господи, – Ева возвела глаза к потолку, – за что мне все это? Я настолько проклята, что даже ангелы рядом становятся сущим наказанием.
Утром на ясную голову Ева решила, что прежде, чем приступать к выполнению своего задания, ей следует решить проблему с Люси. Расставаться с девочкой и отдавать ее в чужие руки было тяжело, но необходимо. Тянуть дальше не было смысла.
Сегодня в подготовительной школе Люси возобновлялись занятия. Ева отвезла ее туда, а на обратном пути заехала в полицейский участок и написала заявление о пропаже человека. С девочкой она собиралась поговорить вечером и весь день мысленно подбирала слова. Нужных слов не находилось, Ева несколько раз заново пыталась представить свой разговор, но каждый раз досадливо морщилась. Все, что она хотела сказать, выходило либо сухим, либо жалким. Как вообще можно сообщить ребенку о смерти матери? Мелькнула мысль поручить все Леону, но девушка сразу отбросила ее. Она взяла на себя ответственность за эту девочку и обязана сделать все правильно.
Зимний день быстро угас, за окном начало темнеть, и Ева засобиралась за Люси в школу. Она решила, что сначала сводит ее в кафе, а потом уже дома все скажет. Ева накинула пальто и взяла ключи от машины, когда в комнате вдруг резко запахло озоном и свежескошенной травой. Ангельская аура ощущалась за несколько секунд до появления его самого.
– Я запретила тебе появляться у меня, – строго сказала Ева, но тут же осеклась, подавилась воздухом и, с трудом справившись с дыханием, спросила: – Твою ж мать, Леон, что с тобой случилось?
Ангел, появившийся в ее гостиной, выглядел так, словно подрался с кошками. Лицо исцарапано, волосы всколочены, один глаз почти заплыл, губы разбиты, а его любимая замшевая куртка порвана. Она никогда еще не видела Леона в таком состоянии. Ева в принципе не могла представить, чтобы этот добряк с кем-то мог подраться или что кто-то может
