Читаем без скачивания Реинкарнация сильнейших. Лирическая сказка об управлении кризисом организации - Вилена Смирнова

– Да, понимаю, но кто говорит об остановке? Пусть работают, правда, денег они в этом месяце не увидят… Весело будет смотреть, как будут выкручиваться!

– Вы решили затянуть гайки?

– Да, надоело все, милая моя Гадкоутенкова, надоело! Хочется прорыва и прыжка такого, чтобы – бздшщь! – президент изобразил праздничный салют. – Понимаешь, это все дохлое уже: свистульки-шмистульки, кони-шмони… нужен прорыв, чтобы креатив такой!! Мы, такие, понимаешь, выходим… И на утро просыпаемся знаменитыми! Вот так надо. А Бейбаклушкина – все, ее время кончилось. Пусть тянут там свою лямку, а Пионерогероева сделает мощный красивый бизнес!

– Но мы не можем допустить, чтобы произволство остановилось, – промямлила Гадкоутенкова, понимая, что удар никак не достигает цели. Президента унесло в космические дали, а ей в этих мечтах места нет.

– Пусть работают, кто их останавливает? Выставка опять же скоро. О, мы на выставку поедем! Все поедем! Круто там будет, надо, чтобы все прониклись идеями, красотой, понимаешь? Вот сейчас запустим проект сумасшедший, все силы туда!

– Да, кстати, она поставила вас в известность, что идет подбор кандидатов?

– Каких кандидатов?

– Да-да, директора по профурсетингу, директора по бродажам. Ваша Пионерогероева уже собирается вам представлять своих кандидатов.

– Ладно, пусть… А что там эта девица… как ее – Глаша?

– Ну… Пионерогероева ее посмотрела, но говорит, что не знает, что с ней делать, куда ее пристроить. Структуры-то пока нет.

– Ладно! – президент быстро поставил какую-то закорючку на листке. – Придумаем, чем госпожу Остолопнер занять. Пусть будет у Пионерогероевой, там посмотрим. Во, будет офис подбирать и администрировать пока. Офис надо подобрать тщательно. Пока мы их разместим где-нибудь временно, так, на годик-полтора, а потом уже постоянно. Возьмем под них особнячок какой-нибудь. Надо, чтобы красота в красивом месте развивалась. Представляешь, Агриппина, проект будет в особняке, а на фабрике такая совдепия – пьяные работяги, какие-то втулки-предохранители перегорают. А туда приезжаешь, в офис проекта, – там салон, экспозиция, шампанское, икра и красота такая!

– Босс, как мне ни жаль, но именно мне приходится спускать вас с небес на землю. Мне кажется, набирать персонал для проекта Пионерогероевой еще рано. Пусть пока огладит тех, что есть. Они только-только немного расслабились, а тут опять с этим объявленным кризисом – все под откос. Опять же, она говорит, что будет весь отдел бродаж формировать с нуля. Но там же есть менеджеры, пусть сначала с ними поработает.

– Кто там есть, Гадкоутенкова? Три хромых, два одноглазых? Они же не умеют ничего, а те, кто умел – ушли.

– А вот пусть она с них и начнет, их надо сохранить.

– Кстати, что там этот красавец Пустовой?

– Так занимается она с ним… Что-то там рисует – какие-то процессы. Говорит, что пока будет выступать в качестве наставника.

– Лучше бы он бродажи так рисовал, – Безбашнев на минуту задумался. – Ты сама-то веришь, что из него что-то можно выжать?

– Я не знаю, с ним же Пионерогероева работает. Пока результатов нет.

– Все, увольняй его. Спроси только у Пионерогероевой, сколько ему заплатить, учитывая, что он тут на санаторно-курортном лечении находился. И увольняй, поняла? Завтра же.

Вострикова ожидала Пионерогероеву у входа в отдел бродаж.

– Пустового уволили! – сразу сообщила она, как только консультант быстрыми шагами приблизилась к двери.

Пионерогероева по инерции продолжала стремительно двигаться и вдруг остановилась как вкопанная.

– Что значит – уволили?

– Сегодня к нему подошла Бейбаклушкина и велела немедленно покинуть рабочее место. Приказ президента.

В этот момент по коридору медленно проплывала долговязая фигура бывшего руководителя по бродажам.

– А это что – тень отца Гамлета? – бросила Пионерогероева, кивая в сторону бредущего Пустового.

– Так он никуда не торопится. Он сидит, названивает Гадкоутен-ковой, хочет объяснений и денег.

В этот момент у Пионерогероевой зазвонил телефон.

– Это Гадкоутенкова. Слышишь, значит, босс просил тебя определить, сколько заплатить Пустовому. Сегодня мы его уволили. Платить он будет, только не за его курортное пребывание на рабочем месте.

– Агриппина, это что за экстренное решение? Я ведь просила сейчас не трогать Пустового. Он столько времени и денег прожрал, неужели от его показательного увольнения сейчас что-то изменится? Он у меня был определен на рутинную техническую работу, хоть оправдал бы часть зарплаты.

– А ты допускаешь, что руководитель сбыта может заниматься рутинной технической работой? Он ведь топ-менеджер, между прочим.

– Возможно, он нанимался как топ-менеджер и платили вы ему в первые месяцы как топ-менджеру, а в работе он и на офис-менеджера не тянет. Поэтому использовать его надо там, где он реально справляется. Вот именно поэтому я и хотела, чтобы заодно он ранее полученные деньги отработал.

– Ой, знаешь, это уже не мои проблемы. Есть приказ босса. А у меня вообще сейчас другие задачи. У меня елки надвигаются, поэтому прошу меня не трогать. Подумай, сколько денег ему выплатить – и на все четыре стороны!

– Заплатите половину того, что было положено. И занимайтесь своими елками.

Пионерогероева отключила связь и, резко развернувшись, пошла по коридору в обратную сторону.

Пустовой сидел на рабочем месте и тихо перекладывал бумажки. Телефон Гадкоутенковой не отвечал. Бейбаклушкина уже трижды заглядывала в отдел и, красноречиво глядя мимо Пустового, давала распоряжения по оборудованию его рабочего места для нового менеджера, который выходит завтра.

Из диагностического отчета Пионерогероевой. Раздел „Сформированные корпоративные ценности“

В качестве „мифологии“ на фабрике передается из уст в уста: „привычка все ставить с ног на голову“, „исчезновение неугодных людей“, „появление нужных кому-то людей“, „правильная и общеупотребимая формулировка неприятных событий, чтобы не было хуже“ и пр.

Вострикова была готова зарыдать из-за очередного срыва без-башневского заказа. Гойда, как могла, утешала подругу, но та уже утратила всякую надежду на то, что этот заказ когда-нибудь будет исполнен.

Присоединившаяся Пионерогероева тоже участвовала в утешении артикулярного директора и искренне недоумевала, почему эта ситуация срыва должна стать полной неожиданностью для босса.

– Понимаешь, это его личный заказ на юбилей какого-то „випаря“. Сроки и так были поставлены такие, что ни один здравомыслящий лепульптор за это бы не взялся. Но мой взялся, – Вострикова неизменно гордилась наличием наработанных и проверенных связей с известными лепульторами и незайнерами. – Это, заметь, – объясняла она Пионерогероевой уже в который раз, – при том, что им не выплатили до сих пор деньги за предыдущий заказ, за то, что они сюда приезжали и вручную шлифовали то, что наши мастера запороли при отливке форм.