Читаем без скачивания Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

Каждый, кто даже краешком взгляда видел оставленный танк, испытывал острую жалость к нему, как к своему боевому товарищу, с которым немало пройдено и пережито и по жесткой несправедливости жизни покидающему их ряды.

Так горюя от понесенных потерь, отряд вышел к долгожданной точке, чтобы отдать свой долг перед Родиной. Вышел к неказистой и мало чем примечательной гряде сопок, за которой, в получасе езды, согласно данным разведки располагался искомый объект Б-24.

Под этим обозначением скрывался лагерь немецких военнопленных общим числом в две тысячи человек. Они были свезены британцами со всей провинции Финнмарк в бывший лагерь строителей дороги из Карасйок до Альты. Условия проживания заметно отличались от привычной для солдат казармы, но немцы не роптали. Они мужественно переносили отсутствие комфорта, ободренные обещаниями англичан в самом скором времени отправить их домой или на худой конец в Осло.

Таковые планы у британского командования действительно имелись, но с началом подготовки операции «Клипер» они были приостановлены. Не без основания, опасаясь, что советские войска могут вторгнуться в Норвегию, англичане решили повременить с эвакуацией немцев из Лапландии.

Лагерь под Альтой был идеальным местом, позволявший англичанам обманывать своих недавних союзников. Согласно ранее подписанным протоколам союзной комиссии, весь немецкий гарнизон Тромсе и прочих малых городков и поселков был полностью разоружен и отправлен в полевой лагерь. К подобным действиям англичан было невозможно придраться, все на букве закона. Однако ничто не мешало им в любую минуту вооружить своих пленных и с их помощью перекрыть дорогу со стороны Киркенеса.

Так, чужими руками, господа союзники хотели защитить священные интересы британской империи, но сильно просчитались. Привыкшие к правильности и комфорту, они не предполагали получить удар с финской территории, со стороны плохо проходимой на их цивилизованный взгляд лапландской тундры.

Бывший лагерь строителей, а теперь германских военнопленных представлял собой ровный строй бараков посреди уютной долины. Привычных для немцев караульных вышек и рядов колючей проволоки здесь не было, так как цивилизованные немцы, а за ними и англичане, считали, что побег в этих условиях не возможен. Это русские дикари могут решиться бежать через ужасную тундру ради сомнительной свободы. Цивилизованные европейцы не способны на подобные глупости и предпочтут решить возникшую проблему мирным путем.

Стоит ли говорить, что внезапное появление вокруг лагеря русских солдат вызвало шок, как у заключенных, так и у их охранников. Выйдя на привычную утреннюю зарядку, они стали свидетелями незабываемого зрелища. Неожиданно, из-за невысоких сопок, что примыкали к лагерю со стороны болотистой тундры, появились неизвестно откуда взявшиеся танки вперемешку с пехотой.

Затаив дыхание, смотрели они на пришельцев появившихся оттуда, где по твердому убеждению детей цивилизации просто не было дороги. Потрясенные немцы с ужасом наблюдали, как незваные гости неторопливо взяли лагерь в полукольцо, направив на них хищные стволы своих пушек, пулеметов и автоматов. Для них это был какой-то жуткий сон, сюрреалистическое зрелище, которое никак не хотело пропадать.

Первым в себя пришли англичане в лице начальника лагеря капитана Вудста. Имел ли он какую-либо информацию о действиях высокого командования или только один вид русских танков пробудил в нем неприязнь англосаксов к дикому азиатскому народу, неизвестно. Однако именно он стал подбивать немцев к активному сопротивлению отряду Кривенко.

— Это русские! Русские! Они намерены отправить вас на сибирские рудники по приказу Сталина! — истошно выкрикнул Вудст, вскочив на крыльцо комендантского барака. Слова о Сталине и Сибири моментально привели в чувство толпу пленных, и они разом недовольно загудели. Отправляться в далекую и страшную Сибирь вместо родной и близкой Германии никто из пленных не хотел.

— Это специальный отряд НКВД! Подручные кровавого палача Берии! — усердно плескал англичанин керосином на тлеющие угли недовольства, зная природную нелюбовь солдат к представителям спецслужб.

— Надо оказать им сопротивление! Не бойтесь! Вы находитесь под защитой Британии и женевской конвенции по правам пленных! Русские не имеют права уводить вас в Сибирь! — последние слова капитана придали немцам силу и уверенность и они возроптали в полный голос.

Если бы основной костяк лагерных сидельцев составляли необстрелянные солдаты, что несли караульную или какую-нибудь иную тыловую службу, они бы не представляли для отряда Кривенко серьезной опасности. Вид направленного против тебя оружия или несколько очередей поверх голов, всегда быстро отрезвляли горячие головы. Однако перед русскими стояли бывалые вояки, чей боевой путь проходил по территории Кольского полуострова, финской Лапландии и норвежского Финнмарка. Они слышали свист пуль, разрывы снарядов, они смотрели с лицо смерти, и просто так их было невозможно успокоить.

Опытный военный, майор Кривенко это сразу понял. Медлить было нельзя и он, не колеблясь, махнул рукой, высунувшемуся из башенного люка БТ-7 старшему сержанту Вележину. Согласно договоренности с командиром, он должен был привести немцев в чувство одиночным выстрелом танкового орудия. По замыслу Кривенко снаряд должен был просто разорваться за пределами лагеря, не причинив никому никакого вреда, так сказать чисто психологическое воздействие. Однако сержант Вележин решил по-иному.

Ещё только приближаясь к лагерю, он сразу заметил небольшое строение, над которым была видна радиомачта. Вне всякого сомнения, лагерная администрация имела связь с Тромсе или Тронхейм и в любой момент могла сообщить о появлении нежданных гостей.

Умение принимать самостоятельное решение, не дожидаясь команды сверху в условиях войны очень важное свойство. Зачастую оно спасает солдатские жизни, ибо высокое начальство не вездесуще и безошибочно. Поэтому, без всякого согласования с командиром, Вележин навел пушку на радиомачту и в нужный момент «выбил всю фигуру» одним выстрелом.

Увидев результат «воспитательной работы» Кривенко яростно показал сержанту кулак, но от комментариев воздержался. Перед отправкой в рейд, он получил от командования хитрый приказ: — не оказывать на немцев чрезмерного воздействия и одновременно действовать по обстоятельствам. Действия Вележина переходили грань дозволенного в приказе, но были абсолютно правильными.

Взрыв пункта связи на краю лагеря ошеломил и напугал немцев. Готовые ещё минуту назад драться с «кровавыми опричниками НКВД» не на жизнь, а на смерть, многолюдная толпа моментально утратила боевой настрой.

— Молодец Вележин. Я бы точно также поступил; и мозги проветрил и связи лишил бы. Ладно, сошлемся в рапорте на неопытность наводчика — подумал майор, глядя на то, как немцы, в страхе отхлынули от внешнего периметра лагеря в разные стороны.

— Имранов! — обратился он к приданому отряду переводчику, — отправляйся парламентером и передай, что для наведения порядка мы даем пятнадцать минут. Иначе применим силу.

— Есть товарищ майор — отрапортовал молодой лейтенант и, одернув гимнастерку, двинулся вперед решительным шагом. В глубине сердца выпускника специальных курсов, конечно же, шевелились определенные опасения и тревоги за исход своей миссии. Поведение многотысячной толпы людей всегда трудно предугадать, но он шел на неё твердо и уверенно.

Каждый шаг вперед придавал черноволосому красавцу силы и одновременно нагонял на немцев страх. К ним подходил представитель великой державы, перед которой они сложили оружие и обязались выполнять все требования победителей. Внутренне господа тевтоны уже были готовы подчиниться требованиям советского командования, но не был согласен капитан Вудст.

Выстрел сержанта Вележина застиг его в тот момент когда, набрав в грудь воздуха, он намеривался познакомить немцев с новой антисоветской страшилкой. Испуганный разрывом снаряда, он поперхнулся на полуслове, потерял равновесие и упал.

Нет ничего смешнее и глупее, чем неудачно упавший пророк, вещавший своей пастве высокие откровения. Особенно если он ещё и при погонах и лежит на грязном, заплеванном полу у всех на глазах. Единственное, что может помочь в этом случае пророку для восстановления утерянного реноме это быстрые и решительные действия.

Английских офицеров специально учили сохранению своего лица перед нижними чинами или туземцами и капитан Вудст стал действовать. Судорожно хватая клапан лакированной кобуры, он вскочил на ноги и вытащил пистолет. В этот момент Имранов приблизился к передним рядам немцев и заговорил. Его громкий и властный голос был хорошо слышан в возникшей тиши, и каждое произнесенное им слово смиряло немецкие души.