Читаем без скачивания Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

В его душе бушевал пожар, а внешняя оболочка оставалась ледяной. Эти разные стихии, смешиваясь, вызывала обостренную реакцию на все движения противника; мало того, Паленый даже предвосхищал его действия, весьма удачно контратакуя.

Бандит тоже был ранен, два раза. Раны были легкими, но они несколько озадачили его. Видимо, он даже не мог предположить, что богатый ферт в дорогом иностранном прикиде так ловко будет управляться с клинком.

Чувствуя, что не все идет как должно, он начал злиться и терять необходимую в драке на ножах собранность. А Паленый увеличивал и увеличивал скорость исполнения фехтовальных приемов, заставляя бандита уже не нападать, а защищаться.

Решив, что нужно заканчивать схватку как можно скорее, обозленный бандит выбрал удобный, как ему показалось, момент и пошел в решительную атаку.

Наверное, с человеком, который имеет слабое представление о схватке на ножах, этот номер прошел бы. Но в Паленого словно вселил бес, доселе дремавший в самых темных местах подсознания.

Он пропустил колющий (и, по идее, неотразимый) выпад бандита в опасной близости от своего бока, молниеносно крутанулся, как юла, и вогнал клинок сначала в печень врага, а затем полоснул им по горлу. Все эти движения заняли у него от силы секунду.

Быстро отскочив в сторону, Паленый вперил свои холодные беспощадные глаза в лицо бандита. Тот тоже глядел на него, все еще не понимая, что он уже покойник.

Этот миг длился, как показалось Паленому, целую вечность. Во взгляде бандита дикая злоба сменилась недоумением, затем пониманием ситуации, хотя она и показалась ему невероятной, а потом пришла боль. Из раны на шее фонтаном ударила кровь, и он упал на землю.

Коротко вздохнув, Паленый обернулся к Анне Григорьевне. Она была очень бледна, но уже опомнилась, успела поднять оброненный Паленым "ТТ" и готова была стрелять, хотя руки ее дрожали. Дуло пистолета было направлено прямо в живот Паленому.

"Молодец баба, – мелькнула в голове Паленого равнодушная мысль. – Быстро среагировала…" Шагнув в сторону, чтобы уйти с линии прицела, он забрал у нее пистолет и проверил, все ли с ним в порядке.

– Спрячься за машину, – сказал Паленый устало. – Обращаться с пистолетом умеешь?

– Умею…

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых плескался страх.

– Держи… – Он отдал ей готовый к стрельбе "ТТ". – Увидишь чужака, жми на спусковой крючок без раздумий. Понятно?

– П-понятно…

– Ну и ладушки.

Паленый нагнулся и поднял автомат, оброненный бандитом. Магазин был полон. Видимо бандит только что сменил его.

– Жди меня, я сейчас… – сказал он, прислушиваясь к выстрелам, которые все еще доносились со стороны "джипа"

– Ты куда!? – всполошилась Анна Григорьевна.

– Нужно ребятам помочь.

– Тебя убьют!

– И тебя тоже… если мы их не прикончим. Нам не позволят убежать. Притаись и жди. Все, я пошел.

С этими словами Паленый перебежал дорогу и зарослями начал заходить бандитам в тыл – он уже разобрал, с какой стороны была устроена засада.

Метров двадцать ему пришлось ползти на животе по влажному грунту. Он лишь ухмыльнулся, представив, во что превратится костюм Князева, стоивший не менее трех "штук" американской "зеленью". Этот вопрос волновал его меньше всего.

Бандитов было двое. И оба с автоматами. Им отвечали охранники, спрятавшиеся за перевернутым "джипом". В отличие от бандитов, поливавших машину пулями как водой из лейки, они стреляли редко – наверное, экономили патроны.

К тому же, их пистолеты не шли ни в какое сравнение с мощью АК. А именно "калашниковы" и вели шумный "разговор" в утренней тишине.

Паленый подполз к бандитам сзади почти вплотную. Они не ждали с этой стороны какихлибо неприятностей. Ведь бой длился всего ничего, от силы пять-семь минут, и помощь попавшим в засаду ждать было неоткуда.

"Интересно, почему дорога словно вымерла?" – мельком подумал Паленый. Обычно в это время машины дачников постоянно сновали туда-сюда; но большей частью в направлении города – боссы и шефы разных калибров ехали на работу.

Скорее всего, дорогу спереди и сзади перекрыли, решил Паленый. Возможно, поваленными деревьями. Это наиболее вероятный и простой для бандитов вариант.

Она дал две короткие очереди почти в упор и мгновенно сменил позицию – вдруг где-то неподалеку сидит еще один хмырь со стволом?

Но вокруг неожиданно воцарилась тишина, прерываемая лишь стрекотом возмущенных сорок. Хитрые птицы не стали летать над самим местом схватки, а барражировали поодаль, но их галдеж от этого тише не становился.

– Вы живы? – окликнул Паленый охранников, не высовываясь из засады.

– Кто говорит? – раздался в ответ знакомый голос.

– Володя, ты?

– А то кто же… Александр Игнатьевич!?

– Он самый. Я иду к вам, не пальните по запарке.

Пригибаясь – на всякий случай – Паленый приблизился к "джипу". Из-за него выглядывали две закопченные физиономии – начальника охраны Володи и его подчиненного.

– Как вы тут очутились? – продолжал изумляться Володя.

– Это потом… – Паленый смотрел вниз, где лежали еще два парня. – Что с ними?

– Контужены, – ответил Володя. – И осколками немного посекло. Будут жить.

– Хорошо… Сколько человек вело по вас огонь?

– Трое. Но одного мы "уговорили". Что с Анной Григорьевной?

– С нею все в порядке.

Володя смотрел на Паленого ошалевшими от изумления глазами, словно впервые его увидел.

– Вы тут, парни, приберитесь. – Паленый кивком головы указал на заросли, где лежали тела бандитов. – Изымите стволы и осмотрите на всякий случай окрестности. Вдруг еще какая-нибудь сволочь под куст забилась. А я пойду вызову милицию.

– Есть, – по-военному ответил Володя.

Анна Григорьевна милицию уже вызвала. Судорожно сжимая в одной руке мобилку, а в другой "ТТ", она, как завороженная, не отрывала взгляд от тел мертвых бандитов. Наверное, вид лужи крови привел ее в ступор.

– Успокойся, – сказал Паленый, взял ее за руку и отвел немного в сторону. – Все уже позади.

Анна Григорьевна кивнула… и неожиданно расплакалась, уткнувшись лицом в плечо Паленого. Он неловко обнял ее за плечи и прислушался.

Где-то вдалеке раздался звук милицейской сирены.

Глава 16

Дом напоминал разворошенный муравейник. Туда-сюда сновали люди в белых халатах, одетые в камуфляж и милицейскую форму, а еще просто штатские, но с глазами, в которых навечно застыло выражение "Я-про-вас-все-знаю-меня-обмануть-невозможно".

Анну Григорьевну сразу же отправили в постель, сделав ей несколько уколов и положив на голову компресс. Возле нее неотлучно находилась сиделка в таком коротком халатике, что Паленый стыдливо отводил глаза в сторону – те немногие участки упругого молодого тела, что еще не были видны, услужливо дорисовывало неожиданно разыгравшееся воображение.

Его допрашивали все, кому не лень. Но он больше отделывался односложными "да" и "нет". Особенно Паленого донимал следователь прокуратуры, длинный хлыщ с барскими манерами. Он был одет с иголочки и корчил из себя Шерлока Холмса.

Однако Паленый оказался непробиваем. На главный вопрос следователя – как получилось, что он, человек сугубо штатский, даже не служивший в армии, смог завалить четверых вооруженных бандитов – Паленый тупо отвечал "Не помню. С испугу…"

В конце концов от него отстали и принялись за Анну Григорьевну, которая немного оклемалась. Что она там наговорила, Паленый не знал, так как в это время бесцельно шатался по двору, внутренне все еще переживая перипетии боя.

К нему подошел Володя и сказал:

– Александр Игнатьевич, я ваш вечный должник. Спасибо.

– За что?

– Вы достали меня с того света. У нас уже заканчивались патроны. Так что ваша помощь – это как манна с небес. Поэтому еще раз – большое вам спасибо.

– Да ладно, чего там… Сочтемся.

– Одно не могу понять… – Володя посмотрел на него с восхищением. – Как это вам удалось так лихо с ними разобраться?

Еще один… А чтоб тебя!.. Паленый едва не выругался от досады. Как, как… Молча!

– Вспомнил молодые годы, – через силу улыбнулся Паленый.

Ему не хотелось грубить Володе или врать. Но и честно ответить на вопрос Паленый не мог. Он просто не знал, как на него отвечать.

– Да-а, "веселая" у вас была молодость… – Володя покачал головой.

Паленый развел руками – мол, что поделаешь, было, было… – и возвратился в дом, заметив, что начался большой разъезд. В дверях от столкнулся с врачом "Скорой помощи", который давал последние наставления испуганной Маргоше, как ухаживать за Анной Григорьевной.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил просиявший врач.

"Понятно, – подумал Паленый. – Анетт не удержалась, чтобы не сунуть в руку этого коновала сотку "зеленью". Ишь как спину выгибает, с какой преданностью смотрит. Словно кот, которому показали пакет с "Вискасом".