Читаем без скачивания Игольное ушко - Кен Фоллетт

– Да, вспомнил, но это ничего не дает, как я и говорил. Однажды я встретил его в Кентерберийском кафедральном соборе. Мы даже несколько минут беседовали об архитектуре. Здесь можно почерпнуть только одно – он умный. Насколько я помню, в ходе разговора Фабер сделал несколько очень тонких замечаний.

– Это для нас не новость, что он умный.

– Вот видишь. Никакой зацепки эта встреча не дает.

Главный суперинтендант Энтони, представитель средних слоев, с твердым характером, но мягким ливерпульским акцентом, мучился дилеммой, как ему поступить – возмущаться ли по поводу того, что МИ-5 разговаривает с ним, как с мальчишкой, поучает, или наоборот делать то, что ему советуют, а именно не упустить свой шанс спасти Британию от злого коварного врага.

Блогс хорошо понимал, какие страсти, сомнения бурлят сейчас в душе у этого человека – он сталкивался с подобным ранее, работая бок о бок с местной полицией, поэтому знал, как поправить дело.

– Я вам так признателен за вашу помощь, мистер Энтони. Уверяю вас, что в Уайтхолле это не останется незамеченным.

– Что вы, что вы. Я только исполняю свой долг. – Энтони не был вполне уверен, надо ли ему называть Блогса «сэр».

– Нет, нет. Есть большая разница, когда тебе помогают в силу необходимости, или видишь искреннее желание помочь.

– Точно. Вы знаете, пройдет минимум несколько часов, пока этот тип себя как-то обнаружит. Может, вам вздремнуть в это время?

– Неплохо бы, – ответил Блогс с благодарностью. – Если у вас найдется где-нибудь стул и свободный угол…

– Оставайтесь здесь, в моем кабинете, я все равно спускаюсь сейчас вниз, в дежурную комнату, чтобы лично проследить за поступающими сообщениями. Как только что-то будет, я вас обязательно разбужу. Так что устраивайтесь поудобнее.

Энтони вышел, и Блогс сел в удобное просторное кресло, откинул назад голову, закрыл глаза. Почти сразу же перед ним возникло лицо Годлимана, как будто прямо перед его носом кутили пленку – «…утрата тяжелейшая, но жить надо, жизнь продолжается… я не желаю, чтобы ты повторял мою ошибку…» До Блогса наконец дошло, почему он сам не хочет, чтобы война закончилась. Тогда ему волей-неволей пришлось бы думать о доме, о семье, о быте, обо всем том, что говорил ему Годлиман. Сейчас же, когда идет война, все ясно: он ненавидел врага, знал, что надо делать. Потом, когда-нибудь, можно… хотя любая мысль о другой женщине казалась предательством по отношению к той, которую любил и будет любить всегда.

Он зевнул, забился глубже в кресло. Постепенно мысли все больше сбивались, одолевал сон. Если бы Кристина умерла до войны, может быть, сейчас он не придумал бы для себя своего рода табу на то, чтобы снова обрести семью. Она всегда ему нравилась, он ее ценил и уважал, но после того, как она села за руль санитарной машины, для уважения в его душе места уже не осталось – оно переросло в восхищение своим родным существом, в заботу о ней, его любовь стала более зрелой. Когда они были вместе, у них было что-то свое, что принадлежало только им, чего не было у других пар. Сейчас, более чем год спустя после гибели Кристины, Блогс без труда смог бы найти себе другую женщину, которую бы уважал, которая бы нравилась, но этого ему было уже недостаточно. Обычная женитьба, обычная женщина всегда напоминали бы ему, что когда-то он, Блогс, довольно средний человек, каких большинство, был мужем самой необычной, исключительной, прекрасной женщины на земле…

Он пошевелился в кресле, пытаясь отогнать мысли, которые путались в голове и мешали спать. В Англии сейчас много героев, сказал Годлиман… Итак, если Игла ушел…

Сначала нужно разобраться с делами…

Кто-то тряс его за плечо. Блогс крепко спал. Снилось, что он находится в одной комнате с Иглой, однако никак не может найти агента, потому что Игла выколол ему глаза стилетом. Блогс проснулся, но все еще думал, что он слепой, потому что не видел, кто перед ним – только потом понял, что глаза закрыты. Наконец, он увидел крупную фигуру в полицейской форме – это был Энтони.

Блогс выпрямился в кресле.

– Украдена шинель, на ее место повесили промокшую куртку.

Энтони пожал плечами.

– Это еще ничего не значит.

– Машины не воровали?

– Нет, ни машины, ни лодки, ни ослов. Да у нас и не так много угонов машин сейчас, ведь с бензином огромные трудности, его-то в основном и крадут.

– Я был совершенно уверен, что он украдет машину в Ливерпуле, – сказал Блогс, в расстройстве барабаня пальцами по колену. – На кой черт ему велосипед, на нем далеко не уедешь.

– Все равно, надо ухватиться за этот след, ведь пока нет ничего более существенного.

– Хорошо. Но параллельно выясните подробности других ограблений, не украли ли одежду или еду, там могли все сразу не заметить. Покажите фотографию Фабера изнасилованной, продолжайте собирать информацию обо всех преступлениях. Можете обеспечить меня транспортом до Престона?

– Я найду вам машину.

– Через какое время узнаем подробности третьего ограбления?

– Ребята сейчас, наверное, там. Когда вы доедете до сигнальной будки, у меня уже будет полная картина.

– Поторопите их. – Блогс взял плащ. – Как только доберусь до места, свяжусь с вами.

– Энтони? Это Блогс. Я в сигнальной будке.

– Не тратьте зря время. Это тот, кого мы ищем. Третье ограбление – его рук дело.

– Уверены?

– Абсолютно, если только у нас не объявилось сразу двое бродяг, которые пугают людей и угрожают им стилетом.

– Кого он ограбил?

– Двух старушек, живут одни в маленьком коттедже.

– Боже! Они мертвы?

– Нет, разве что умерли от волнений.

– Уф!

– Вы их навестите?

– Уже выезжаю.

Это был типичный коттедж, где живут одинокие пожилые женщины – маленький, квадратный, старый; около двери рос куст дикой розы, обильно удобренный чаинками, в небольшом палисаднике за подстриженными кустами живой изгороди аккуратными рядами росли овощи. Скрипучая калитка, на окнах чистенькие бело-розовые занавески, входная дверь, покрашенная с большим старанием, дверное кольцо из подковы.

Блогс постучал. Открыла опрятная на вид восьмидесятилетняя старушка. В руках она держала дробовик.

– Доброе утро. Я из полиции.

– А вот и нет. Вы меня обманываете. Полицейские уже были. Убирайтесь, пока я не прострелила вам голову.

Блогс посмотрел на нее. Рост менее пяти футов, густые седые волосы, уложенные в пучок, бледное лицо в морщинах. Руки тоненькие, как спички, но ружье держат цепко. В кармане фартука прищепки для белья. Блогс опустил глаза, увидел у нее на ногах мужские ботинки.

– Утром к вам заезжала местная полиция. Я из Скотланд-Ярда.

– Откуда я это вижу? У вас на лбу не написано.

Блогс повернулся и позвал водителя. Констебль вылез из машины и подошел к воротам.

– Вы же видите, со мной полицейский в форме, этого достаточно?

– Хорошо, входите. – Она отошла в сторону, давая ему возможность пройти.

Блогс очутился в комнате с низким потолком, кафельным полом. Комната заставлена старой громоздкой мебелью, то здесь то там фарфоровые, стеклянные фигурки. В камине теплится огонь. Пахнет лавандой и кошками.

Ему навстречу из кресла поднялась еще одна женщина. Она выглядела так же, как первая, только вдвое толще. Когда она вставала, с колен спрыгнули две кошки.

– Здравствуйте. Я Эмма Партой, это моя сестра Джесси. На ружье не обращайте внимания – оно не заряжено, слава Богу. Джесси обожает все эти театральные штучки. Садитесь. Вы выглядите молодо для полицейского. Странно, что Скотланд-Ярд принимает такое участие в нашей маленькой краже. Прибыли из Лондона утром? Джесси, поставь молодому человеку чашку чая.

Блогс сел.

– Если вы правильно описываете бродягу, который залез к вам, похоже, это тот, кого мы ищем. Человек скрывается от закона.

– Вот, я же говорила тебе, – сказала Джесси. – Еще хорошо, что он нас не зарезал. Сейчас бы уже лежали обе в крови.

– Брось молоть чепуху. – Эмма повернулась к Блогсу. – Он показался мне довольно воспитанным.

– Расскажите подробно, как все было.

– Ну вот. Я, значит, вышла из дома через заднюю дверь, – начала Эмма. – Находилась в курятнике, смотрела, нет ли яиц. А Джесси в это время была на кухне.

– Он появился так внезапно, – перебила Джесси. – У меня даже не было времени сходить за ружьем.

– Ты смотришь слишком много ковбойских фильмов, – пожурила сестру Эмма.

– Ну уж, во всяком случае они лучше, чем твои любимые мелодрамы – слезы, поцелуйчики…

Блогс вынул из бумажника фотографию Фабера.

– Это он?

Джесси внимательно всмотрелась в лицо.

– Он, точно.

– Какие вы умные, сразу можете вычислить преступника, – с восхищением произнесла Эмма.