Читаем без скачивания Попаданка под соусом (СИ) - Брэйн Даниэль

И все перевернулось. Теперь уже Люся наседала на меня всем весом, от кулака я едва успела увернуться, вторая ее рука когтями впилась мне в грудь, совсем рядом с капсулой с секретным соусом. Я уж подумала, что все, можно, употребить это мое оружие, а то остануть и без глаз, и без волос, и без носа. Но тут над нашими головами раздались отборные ругательства, Люсю с меня сняли… Как только это случилось, я ужом покатилась по полу, смогла сесть и оглянуться.

— Ну, принесла? — это в Люсю вцепился какой-то мужик с погонами. Она же сплюнула слюну на пол и ткнула в меня пальцем. — У нее все, боно начальник.

А я… А что я? Благо бумажка была небольшая, а во рту слюна пополам с кровью — Люся зарядила мне в челюсть. Правда, когда я глотала, чуть не подавилась, но нет ничего невозможного для человека в сложной ситуации.

— Вот су-у-чка, — выругалась Люся, когда поняла, что я сунула себе в рот. Мужик в погонах снова выругался и рявкнул, ткнув сначала в меня, потом в Люсю:

- Этой три стакана воды и два пальца в рот, вдруг что сохранилось. А ты, дура, пошла прочь и не показывайся мне на глаза! Чтоб я еще тебе что-то доверил…

Глава двадцать вторая

Утащили меня под руки сразу, приказы начальства выполнялись очень быстро, как бы Люся ни порывалась кинуться ко мне и проредить прическу. Во-первых, не факт, что я бы далась. Все же силы у меня еще были, а за все время, пока я с посудой возилась, на ногах мышцы я себе кое-какие накачала. Могла и лягнуть. Во-вторых, быть причиной смерти других людей — хороших людей — не хотелось. Со мной дракон случится, и то я еще побарахтаюсь и авось как-то выкручусь, а куда тем же Федро с Ассией бежать? У них хозяйство, дети, все дела.

— Ах ты ж… коза! — крикнула Люся мне вслед.

— От коровы слышу! — это я уже не удержалась, хотя и не стоило опускаться до уровня детских оскорблений. И я толком не знала, как обозвать человека, который готов за десяток монет сдать других людей на верные страдания или погибель. Или не за десяток монет, а за грамоту и наградную ленточку.

От Люси меня отделила серая дверь, вообще по коридорам меня тащили сплошь серым и не особо ухоженным, явно на ремонте экономили. Наверное, дорого-богато было только там, где высшие чины ходили, потому что с той стороны министерства наказаний, где был главный вход, и мрамор имелся, и позолота на плинтусах. Усадили меня на колченогий стул и бахнули рядом на такой же шаткий стол графин воды. Я попятилась вместе со стулом, гвардейцы кинулись меня ловить как особо опасного зверя. В итоге один прижал к стулу, второй сунул пальцы в рот, а третий, кажется, намеревался опрокинуть мне в горло весь кувшин залпом. И я взмолилась:

— Сама! Я сама! Все сама!

Увы, фантазии мне хватило представить, как я утопаю в кувшине воды. Как бы я не сопротивлялась, а предел все же был. Это пока со мной еще мягко, а мне зубов собственных жалко и не хотелось захлебнуться, и руки желательно сохранить целыми и неповрежденными. В моем возрасте, я слышала, переломы срастались быстро, вот только проверять, так ли это, на собственной шкурке не хотелось.

Воду пришлось чуть ли не заглатывать, после каждого глотка демонстрируя, что я все проглотила, а не пролила мимо. Мол, по подбородку не текло, все внутрь попало. Но все же это заняло какое-то время, в течение которого мой мозг стремительно обрабатывал входящую информацию и пытался найти выход. Увы, получалось скверно.

Мне отсюда самостоятельно не выбраться. На окнах решетки, везде куча народа, сплошь военные. Гвардейцев и министерских на квадратный метр как жителей в Гонконге. И без сопровождения такие как я здесь не ходили, в этом я успела уже убедиться.

Мои хозяева не успеют, в этом я тоже была уверена. Слишком далеко меня занесло. Да и пустят ли их сюда? Работали ли здесь те самые законы?

Люся, кстати, выспрашивала конкретные данные — о протестующих. Значит, не так и много народа удалось поймать после демонстраций. А подпольщики, которые кое-как освобождали пойманных или били гвардейцев, оказались слишком умны и особо не попадались правосудию. Эх, я бы хотела, чтобы меня вот так освободили, да кто только проберется в застенки?..

У меня было оружие — мой супер-острый соус. Его, кстати, проигнорировали, колба показалась охране неопасной ерундой. Даже хорошо, что в этом мире не слышали о химическом оружии. А уж как хорошо, что огнестрела здесь нет! Не то чтобы я видела использование огнестрела где-то, кроме фильмов, но с ним банально проще запугать народ. Дубинкой пока размахнешься… Да и у протестующих дубинки тоже были в ходу. Были, конечно, еще дротики и всякое метательное, но пистолет — это другое, это шумно, быстро, почти всегда смертельно. И много крови, которая просто сводит с ума толпу. Хотя тут реакция тоже могла быть разной — кто-то побежит от угрозы, кто-то к ней.

Но и без огнестрела местным было чем заняться, в соседних кабинетах порой так кричали, что мои зубы стучали о графин.

— Ну! Хватит! — продудел один из моих сопровождающих, самый огромный по габаритам, и уставился на свою ладонь — то один палец отодвинул, то два вместе. Эм-м, неужели примерялся, как мне пихать в рот будет? Ой, нет!

— Знаете, я с этим тоже могу сама себе помочь. Честно-честно, только ведерко дайте, — попросила я, всерьез беспокоясь, что он своими ручищами мне губы разорвет или еще что. — Или я сама возьму, вон, вижу замечательное ведерко… Эм-м, кто-то его уже использовал по назначению.

Я углядела то самое ведро возле соседнего стола, плавненько подскочила, очень медленно вернулась на свое место. Пока шла, попыталась попрыгать. Ну а вдруг водичка задержится и чернила смоет с бумажки. Или наоборот — быстро впитается, и ничего мне не удастся из себя извлечь. Хотя второй вариант мог привести к тому, что воды в меня зальют еще больше — кстати, сколько там смертельная доза, — или что гвардейцы попробуют добыть своими руками тот список.

— Ну и что я скажу капитану? — через три минуты стояли вокруг ведерка гвардейцы. А я держала скрещенные пальцы за спиной и облегченно выдыхала. С бумагой успело произойти видоизменение — качества она была не особо прочного и гладкого, так что набрала влаги, разбухла и вышла из меня кусочками. Ни о каких надписях там и речи не шло. Гвардейцы еще поковыряли палочкой содержимое ведерка и решили нести начальству все так, как есть. А я тем временем прижалась к стене и старалась не отсвечивать, вдруг обо мне забудут. Но увы…

— А ты за мной! — рявкнул один из них, больно схватил меня за запястье и вытолкнул в коридор.

— И куда вы меня? — я едва успевала за гвардейцем, пришлось даже немного бежать, так сильно он тащил меня за собой.

— На верховный суд.

— Но я ничего не сделала, меня просто так на улице взяли! Я ничего не нарушила. У меня и документы в порядке! — конечно, я возмутилась. На что гвардеец хмыкнул:

— Сопротивлялась при задержании. Лгала должностному лицу. Опорочила доблестных гвардейцев. Возможно, причастна к печати фальшивых документов. Или давала взятки.

— А это откуда еще? Ничего я не давала!

— О, теперь еще и клевета, — хохотнул он. — Сама же сказала, что просто так на улице тебя взяли. А гвардеец ничего не делает просто так, все его действия — это выполнение закона! Значит что? Значит, опорочила честное имя. «Ничего не нарушила», говоришь. А почему в эти стены попала? Или нарушила, а значит, сейчас лжешь мне как гвардейцу при исполнении. Или возвращаемся к первому пункту: снова опорочила честных и исполнительных гвардейцев. А документы в порядке… Ну ты поняла… и скажи спасибо, что я сейчас не выбиваю из тебя имена преступников, которые промышляют фальшивками!

— Вот спасибо, — скрипнула я зубами, потому что сказать было нечего. Как ни поверни, а уже виноват. Даже если не виноват. А если ничего не делал преступного сегодня, то, наверное, найдут свидетелей, как я или кто-то на меня похожий два месяца назад дорогу в неположенном месте перешел или в сторону гвардейца плюнул. Или еще какую глупость.