Читаем без скачивания Возвращение повесы - Джо Беверли

Дженси засмеялась и легонько дернула мужа за волосы.

– Я же говорила, что ты ужасно порочный. Скажи, а что я должна делать в качестве леди, за которой ухаживают?

– Краснеть. У тебя это очень мило получается. И еще говорить: «Ах, сэр…» Кроме того, ты можешь преподнести мне какой-нибудь скромный подарок.

Она задумалась, потом спросила:

– Например, платочек?

– Да, подходит.

Дженси уже начала вышивать платочки для Исайи к дню его рождения, так что можно было бы взять один из тех батистовых квадратиков. А вместо монограммы она изобразит копию печатки Саймона – букву «С» среди языков пламени. Но это долгая работа, так что сделать ее придется попозже.

Она отправилась к себе в комнату, а когда вернулась, муж протянул ей ярко-красный кленовый лист.

– Вот, вместо цветов. Пришлось посылать за ним Тредвела.

Дженси взяла листок и улыбнулась:

– Какой красивый, правда?

Саймон тоже улыбнулся:

– Очень красивый.

Дженси покраснела и пробормотала:

– Ах, сэр… – И в качестве награды налила в бокал бренди, обмакнула в него палец и провела по губам мужа.

Облизав губы, он сказал:

– Еще.

Она снова провела пальцем по его губам. Когда же он легонько укусил палец, она почувствовала, что у нее подгибаются колени.

– Ах, Саймон…

– Дорогая, я бы не отказался слизать бренди с твоих губ.

Дженси чувствовала, что сердце ее бьется все быстрее. Набрав в рот бренди, она наклонилась и поцеловала мужа, медленно переливая бренди ему в рот. Потом закрыла глаза и прижала к груди его голову. Увы, она не могла получить то, чего так страстно желала.

Пока не могла.

Минуту спустя она приподнялась и с улыбкой сказала:

– Кажется, бренди начинает мне нравиться.

В этот вечер он дал ей книгу – изящный томик в синем переплете с золотыми буквами на корешке.

– Я ее купил перед самым возвращением Макартура. Купил для тебя.

– «Ангельская невеста», – прочитала Дженси. – Себастьян Росситер. Ах, я краснею, сэр! – Она чмокнула его в губы. – Как ты себя чувствуешь?

– Сгораю… и злюсь. Вот, читал стихи, чтобы успокоиться. Кстати, я купил эту книгу, потому что один мой друг женился на вдове Росситера.

– Твой друг?

– Да, Линдер, граф Чаррингтон. Дорогая, почему ты всегда хмуришься, когда я упоминаю кого-нибудь из моих титулованных друзей?

– Я не хмурюсь.

– Нет, хмуришься.

Она скорчила рожицу.

– Наверное, хмурюсь… Ох, что они обо мне подумают?

– Подумают, что ты настоящее сокровище и что мне ужасно повезло. Почитай что-нибудь.

Она раскрыла томик наугад.

Мне сладок дом, где ангелы витаютУ очага, у маминой груди и в детской.Мужчина, если он один, – он иссыхает,Хоть воспевают хриплые певцыВеселье легкой жизни одиночки.

Мой чистый ангел, как ты возвышаешьУнылый ум, указывая путь!С улыбкой на устах и ясными очамиТы мягко упрекаешь тех, кто славитВеселье легкой жизни одиночки.

У ног моих играют херувимы,Они бегут ко мне с веселым криком: «Папа!»Они – сокровище дороже всей казны султана.Какой мужчина променяет их на девокИ на веселье легкой жизни одиночки?

Дженси внимательно посмотрела на мужа:

– По-моему, поэт говорит от имени человека, который слишком настойчиво уговаривает.

Саймон кивнул:

– Да, пожалуй, ты права. Я понимаю, он не такой идеальный муж, каким себя изображает. Но он очень популярен. Помню, мои сестры были от него в восторге.

– Ах, кажется, я сказала глупость, правда? – Дженси отложила книгу и взяла мужа за руку. Заметив, что он поморщился, она поняла, что взяла его за правую руку. – Дорогой, я сделала тебе больно?

– Нет-нет, думаю, виноват этот проклятый струп. Наверное, поэтому и болит.

Дженси осторожно прикоснулась к руке мужа, и рука показалась ей ужасно горячей. Она уже собралась снять бинт, но вовремя вспомнила слова доктора: «Ничего не трогать. Температура лечит».

– Завтра попросим Плейтера посмотреть твою руку. Может быть, надо сделать перевязку.

Тут Дженси вдруг увидела, что «Ангельской невестой» завладел Оглторп – слуга с любопытством листал книгу. Дженси выразительно взглянула на мужа: она едва удерживалась от смеха. Она никак не ожидала, что бывший моряк заинтересуется сентиментальными стихами.

Должно быть, ей не удалось скрыть свои мысли, потому что Оглторп с дружелюбной улыбкой сказал:

– Война – грубое дело, миледи. Я наслаждался всем, в чем была хоть кроха сладости и света, и мне выпала честь познакомиться с «Ангельской невестой» мистера Росситера.

– Она существует на самом деле?

Слуга снова улыбнулся и кивнул:

– Да, можно так сказать. Это очень приятная леди с двумя очаровательными малышами – мисс Рози и мастер Бастьян. Маленькие херувимы.

– Скорее, бесенята, – с ухмылкой заметил Хэл, неожиданно появившийся в комнате.

– Сэр, вы разрушаете все очарование, – запротестовала Дженси.

– Это мнение Бланш. Она говорит, что дети гораздо больше похожи на бесят, чем на ангелов.

– Бланш? – переспросила заинтригованная Дженси. Хэл покраснел и отвел взгляд. Дженси посмотрела на Саймона, и тот едва заметно покачал головой – мол, не настаивай.

Дженси смутилась, но тотчас же взяла себя в руки. Повернувшись к майору, она с улыбкой сказала:

– Садитесь, пожалуйста. Может, выпьете чаю? Как выдумаете, когда мы сможем уехать?

– Возможно, через неделю, – ответил Хэл. – Впрочем, не уверен.

– Уезжаем через неделю, – решительно заявил Саймон. Дженси хотела возразить, но он тут же добавил: – Мне уже гораздо лучше. А если нужно, то я согласен улечься на ваши проклятые носилки.

Но в эту ночь у Саймона сильно поднялась температура.

Оглторп, дежуривший у постели больного, разбудил Хэла, а тот в три часа ночи разбудил Дженси. Она поспешила к мужу. Шагая по коридору, проговорила:

– Но доктор сказал, жар – это нормально. Именно так и выздоравливают.

– У него слишком уж высокая температура, – ответил Хэл. – Поэтому я вас и разбудил.

У Саймона действительно был сильный жар. Но он, отстранив руку жены, пробормотал:

– Не суетись. Все будет хорошо.

Она попятилась и, повернувшись к Хэлу, шепотом спросила:

– Не послать ли за Плейтером?

– А что он может сделать? – ответил майор. – Ребра же нельзя ампутировать.

Хотя Дженси знала, что Плейтер ее за это отругает, она все же разбинтовала грудь, однако не обнаружила ни красноты, ни опухоли, ни запаха гноя.

– Наверное, причина не в ране, а в чем-то другом, – пробормотала она, испытывая огромное облегчение. Вопросительно посмотрев на Хэла, спросила: – Что вы об этом думаете?