Читаем без скачивания Пламя в джунглях - Николай Сучков

Машина быстро мчалась по оживленным улицам Калькутты, разбрызгивая лужи. Иногда джипу приходилось преодолевать целые озера, и вода чуть не захлестывала его. Шофер лишь следил в основном за тем, чтобы не задеть священную корову.

В Калькутте коровы невозмутимо разгуливают по центральным улицам. Они не обращают никакого внимания на снующий транспорт, презрительно пережевывая свою бесконечную жвачку. И, действительно, их никто не трогает. Грузовик скорее заденет человека, чем корову. Поэтому то и дело раздается скрежет тормозов — это корова спокойно переходит улицу. Нигде, пожалуй, нет такого скопления коров, как в Индии — одна корова на каждых два жителя. Индуисты чтут корову за то, что она дает молоко детям, удобрение полям, а ее мужское потомство пашет землю.

Наконец, джип вырвался на зеленую чистую аллею. По сторонам ее тянутся живые изгороди из аккуратно подстриженного бамбука. За ними газоны ядовито-зеленой кудрявой травы, яркие цветочные клумбы, веерообразные пальмы, пышнокронные деревья манго, смоковницы, магнолии, кустарники с разноцветными листьями. В глубине дворов — громоздкие замшелые дома с колоннами и изящные виллы.

Джип резко затормозил перед низкими решетчатыми воротами. На черном столбе блестели золотом большие начищенные буквы «IN» — въезд, а метров через двадцать у таких же ворот сверкали — «OUT» — выезд. Ворота отворились. Машина прошуршала по дорожке, посыпанной битым красным кирпичом, и остановилась под покоящейся на белых колоннах лоджии. Могучий бородатый сикх с бесстрастным лицом распахнул массивную дверь в просторный холл и, держа перед собой сложенные ладонями вместе руки, почтительно склонился. Появился высокий щеголеватый офицер. Небрежно козырнув, он провел их к другой огромной двери, у которой стоял тоже бородатый гигант-сикх, и процедил:

— Прошу, сэр!

Алекс, а за ним Джонни, вошли в просторную комнату, утонувшую в полумраке. Из-за массивного стола, стоявшего в дальнем конце, поднялся Хэтчинсон и пошел навстречу. Обменявшись рукопожатием и обычными в таких случаях любезностями, полковник жестом попросил Алекса пройти к задней стене.

— Хэллоу, сэр! Нехорошо не замечать друзей! Как поживаете, старина? — услышал Алекс знакомый голос.

Алекс повернулся направо. От полузатемненного гардинами окна шагнула коренастая фигура подполковника Морроу. Вынув изо рта дымящуюся трубку, он крепко пожал руку Громова. Потом похлопал по плечу и посоветовал держаться, как дома.

Полковник Хэтчинсон отдернул голубоватую портьеру на стене и одновременно щелкнул выключателем. Свет залил большую подробную карту Индо-бирмано-китайского театра военных действий. Линия фронта проходила, примерно, по индо-бирманской границе. Главное направление прикрывала четырнадцатая армия под командованием английского генерала Слима, входившая в одиннадцатую армейскую группу Джиффарда. Фронт стабилизировался. У японцев пока еще не хватало сил для решающего броска на последний азиатский оплот британской империи. В японском тылу англо-американское командование наметило создать несколько опорных баз для действий диверсионных групп. Партизанскому отряду нага полезно связаться с одной из этих баз.

Алекс внимательно следил за указкой полковника Хатчинсона, блуждающей по карте, вслушивался в бесстрастные четкие слова. Для него было все ясно. Пожалуй, даже более ясно, чем того хотело союзное командование.

В брошенных вскользь словах полковника он находил подтверждение уже слышанным разговорам, вычитанным сообщениям из газет, подчищенным военной цензурой. Больше половины четырехсоттысячной армии было обращено против внутреннего фронта, где упорно росло народное движение против колонизаторов. Перед японцами редкой цепочкой выстроилось несколько слабых не полностью укомплектованных дивизий. Они не представляли серьезной преграды для агрессоров. Индия была открыта для вторжения.

Алекс, правда, не знал, что Индо-бирмано-китайский театр военных действий еще окончательно не оформился. Лишь спустя месяц было создано командование театра во главе с адмиралом Луи Маунтбеттеном. Это был честолюбивый молодой человек, двоюродный брат короля Георга, любимец премьера Черчилля. До своего нового назначения он руководил комбинированными операциями в Англии. Заместителем к нему назначили генерал-лейтенанта армии США Стилуэлла, которого за беспокойный нрав и упорство в отстаивании своих планов штабники прозвали «старым козлом».

Потом слово было предоставлено Алексу. Он коротко рассказал о своем отряде. Заметил, что действия отряда могли бы быть более успешными, если бы союзники обеспечили хорошую помощь, особенно вооружением, медикаментами, продовольствием.

— У меня пятьсот воинов. Какие они, можете судить по прибывшей со мной группе, — закончил Алекс. — С началом восстания нага дадут пять тысяч бойцов. А в будущем году это число удвоится и утроится.

— Восстание? — поморщился Хэтчинсон. — Какое еще восстание? Бунт, очевидно. Против кого? Объясните!

— Разумеется, против захватчиков. Нага хотят жить свободными. Я считаю это стремление глубоко справедливым и законным.

— Простите, сэр, — вмешался Роберт Морроу, обращаясь к Алексу с простецкой улыбкой на лице. — Скажите откровенно, Алиссандербонг — так кажется величают вас ваши молодцы. Ну вот мы поможем вам выгнать японцев. Бирма и область нага как часть ее территории будет возвращена прежнему хозяину — Великобритании. Как тогда будут смотреть на англичан ваши нага и вы? Как на освободителей или как на угнетателей.

— Видите ли, — начал Алекс после некоторой паузы. — Нага, конечно, будут встречать союзников, как своих освободителей. Если союзники не вздумают остаться на их земле…

— Браво, браво! — хлопнул в ладоши оживившийся Морроу. — Из вас получится неплохой дипломат. Что вы на это скажете, полковник?

Хэтчинсон вяло махнул рукой. Потом, пронизывая маленькими глазками Алекса, назидательно сказал:

— Нас вполне устраивает ваш отряд. Вы можете увеличить его до полка, и мы поддержим вас в этом. Но зачем вам понадобилось восстание? Это же анархия, хаос. Восстание годится лишь для таких варваров, как русские. У нас все должно идти в строго обдуманном порядке, без суетливости, хаоса.

— Но, господин полковник, не я организую восстание. Это же реакция населения! Семена восстания сеют сами захватчики, и плоды уже зреют.

— Вы должны предотвратить бунт. Вы руководитель племен. У вас есть вооруженная сила. Мы поможем вашему отряду, произведем вас в офицеры. Но вы должны во всем советоваться с нашим представителем, майором Бичером. Через него мы будем держать связь с вашим отрядом.

— Хорошо, господин полковник. Я постараюсь сработаться с ним, — уперся Алекс взглядом в лошадиное лицо англичанина. — Хочу только докончить свою мысль: если слить удар восставших с ударом ваших войск с фронта, враг будет неминуемо раздавлен. Разве это не устраивает союзников? Ведь, хотите вы этого или нет, ненависть растет и взрыв неизбежен. Бегущего слона за хвост не остановишь.

— Ха-ха-ха! Отличная пословица! — расхохотался Морроу. — Ее нужно запомнить, Хэтчинсон. В Индокитае я слышал нечто подобное: чем больше давить лимон, тем кислее будет.

— Опять вы с этой навязчивой идеей! — поморщился полковник, — Мы уже, кажется, договорились с вами обо всем.

— Ну, будь вы русским, вас бы не выпустили отсюда, дружище, — вмешался Морроу. — Нет, это только подумать: русский в сердце Азии, в жемчужине Великобритании, делает революцию. Ха-ха-ха! Да Черчилль лопнет от ужаса!

— Оставьте глупые шутки, господин подполковник! — рассердился Хэтчинсон. — Вы — американцы, как и русские, никогда не были джентльменами. В общем, так, — повернулся он к Алексу. — Завтра утром вы явитесь сюда со своими воинами, получите необходимое и после лэнча отбудете поездом обратно. Прощайте!

— До свидания, господин полковник, — Алекс поднялся, кивнул американцу и вышел.

— Я полагаю, вы согласитесь провести последний вечер в Калькутте в компании веселых друзей, — говорил по дороге Кирк. — Когда вам еще удастся вырваться из джунглей!

— Благодарю за приглашение. Извините, сегодня хочу побыть один.

— Смотрите, не пожалейте! Прелестная Лора жаждет видеть вас. Гордитесь, вы завоевали ее любовь с первого взгляда.

— Я должен привести в порядок свои дела. А Лоре, если вас не затруднит, передайте мой нижайший поклон и наилучшие пожелания.

— Только и всего? Ну что ж, рад служить вам. Завтра я провожу вас. Будьте готовы к двенадцати ноль-ноль! Гуд бай!

Алекс поднялся к себе в номер. Попросил боя принести свежие газеты и журналы. Прилег на тахте, приказав Джонни готовиться к отъезду. Настроение у него испортилось. И все из-за письма. Беседа у Хэтчинсона окончательно все прояснила. Ему несдобровать, если перехватят его весточку на родину. Да что — он! Все нага пострадают. Как он мог?! Мальчишка! Размяк, расчувствовался.