Читаем без скачивания Надежда Ростона - Эленора Валкур

– Переворачиваться в вашем лесу можно?

– Пере… – покатал дайв во рту незнакомое слово, – ааа, Вы – маг-перевертыш! Запрещена транспортная магия, охота на крупную дичь и вырубка живых деревьев. Все остальное – можно.

Дайон кивнул, молча сунул мне в руки сумку, Перевернулся и скрылся в лесу. Проводник прыгнул обратно в лодку и отправился за второй партией пассажиров, а я повернулась к Эстану. Мне не понравилось его лицо. Выражение какого-то брезгливого ужаса, спрятанное за маской нарочитого безразличия.

– Ты что, Переворот никогда не видел? – удивилась я.

– Видел, когда сам был заколдован… Но чтобы по доброй воле превращаться в зверя? Что в этом хорошего?

– Это же свобода… Новые возможности… Ощущения, недоступные в человеческом теле… – я сомневалась, стоит ли ему говорить, но решила все же сказать, пока он не узнал об этом как-нибудь иначе, – и, кстати, меня теперь называют Кирбиссой.

– Тебя называют… Что? – не понял принц, но мгновенная догадка заставила его помрачнеть. – Ясно.

Он надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Мы просидели на земле рядом с вещами примерно полчашки, так и не проронив ни слова. И легкая обида все же прокралась в мое сердце.

Наконец, проводник привез остальных. Они шумно выгружались, обмениваясь безобидными шутками. Только Лиса сразу бросилась ко мне и с тревогой спросила:

– В лес ушел?

Я кивнула. Сайн молча забрал сумку Дайона.

– Пусть пробежится, – пожала я плечами, – проветрится, странный он сегодня… Не потеряется же он, в самом деле.

«Лодочник» остался на боевом, тьфу, транспортном посту, перевозить и дальше прибывающих на праздник дайвов, а мы углубились в лес по едва заметным тропам, известным только Лепре.

Дорога давалась нелегко, по словам Лепры, мы ползли, как улитки на солнцепеке. За дайвом и впрямь было трудно угнаться, постоянно перешагивая особо ценные виды растений, огибая окольными путями муравейники и стараясь изо всех сил не разбудить ночное зверье в норах. К тому же денек в самом деле выдался жаркий. Мы взмокли, устали и проголодались, но к закату нам удалось-таки выбраться на запланированную дайвом опушку, где он и объявил, наконец, привал.

Мужчины взялись за обустройство ночлега – ставили палатки, мастерили силовой контур от комаров и прочих лесных тварей. Лиса привычно принялась кашеварить. А я, заслышав заливистое журчание близкого ручья, отправилась порыбачить.

Перевернулась подальше от лагеря, чтобы не вгонять принца в очередной шок, спустилась по глинистому берегу и стала подстерегать рыбу, с которой будет не стыдно на люди показаться.

Спустя пару чашек уже в сумерках я гордо пробиралась к лагерю с приличного размера щучкой в зубах, но вдруг услышала тихие знакомые голоса. Щучка прилегла отдохнуть под кустиком, а я хищно поползла на звук, навострив усы и жадно вдыхая окружающие запахи, которые красноречиво рассказывали мне, что там Лиса и Дайон.

И действительно. Быстро темнело, но кошачье зрение давало четкую, хотя и черно-белую, картинку. Недалеко от нашей опушки подальше от палаток и чужих ушей, на повалившемся когда-то в грозу бревнышке, сидели рядком и беседовали в полголоса Уя и Дайон. Я хотела незаметно удалиться, не подслушивать же их тайный разговор. Но тут прозвучало мое имя, и я не смогла это проигнорировать.

– …Нет, Мия еще не готова, и я должен быть рядом…

– Но тебе же… Ты же… – голос Уи дрожал, словно она готова расплакаться.

– Если тебе это мешает, я могу надеть антиэмпатический амулет. Хочешь? Извини, я знаю, тебе приходится непросто, ты хочешь помочь. Но мои эмоции – мое личное, глубоко личное дело. Я сам справлюсь.

– Ты считаешь, что с этим нужно бороться? – грустно уточнила Лиса.

– А у меня есть варианты? – горько усмехнулся Дайон. – У меня ничего нет, даже титула теперь нет, гол как сокол.

– Это ты-то? Шутишь? – изумилась она. – Просто оставайся самим собой. Мне кажется, этого вполне достаточно.

– А мне кажется – нет, – вздохнул он, – я не хочу обсуждать эту тему, честно. Волк-одиночка – явление в природе нередкое. Надеюсь, наш маленький секрет останется между нами?

Уя материнским жестом взлохматила ему волосы, но Дайон не заметил, погруженный в мрачные мысли.

– Глупенький, – ласково сказала она, – это совсем не главное. Что ж, как знаешь…

Она ушла к остальным. Тоже мне, тайны Багатского двора! О чем они, интересно? И вообще, как-то здесь тоскливо… Нужно немного оживить обстановку.

Я присмотрелась к ясеню, под которым в раздумьях сидел Дайон. Подкралась и тихонько забралась на дерево, с наслаждением ощущая, как острые когти вонзаются в податливую плоть ствола, а сильные мышцы подтягивают изящное кошачье тело вверх. Обожаю быть Кирбиссой…

Выбрала момент и, не выпуская когтей, спрыгнула Волку на спину, не забыв при этом грозно мявкнуть прямо в ухо.

Дайон вскочил, ловко перехватил врага за шею, сдавил горло, чтобы успеть оттянуть сверкающие белизной клыки от лица. Но потом увидел, с кем борется, и скинул меня на землю, разразившись при этом такой бранью, что воспроизвести из нее в приличном обществе, пожалуй, можно только восклицательные знаки.

Я изобразила «виноватые» глаза, прижала ушки и аккуратно тронула лапкой его за колено…

– Шутки, достойные идиотки! – закончил он яростное нецензурное выступление. Я согласно мявкнула и потерлась холкой о его ногу.

– Я мог тебя убить!

Кирбисса охотно изобразила «хохот» языком жестов – повалилась на спину, подтянув передние лапки к груди, а задними – задрыгала.

– Перевернись, – невольно улыбнулся Дайон, – я не могу с тобой так разговаривать!

Кирбисса фыркнула и вскочила на лапки, гордо повернув к нему помпон пушистого хвоста, и с неподражаемым достоинством удалилась за вечерним уловом, пока его не утащили лесные обитатели.

Обратно я вернулась через пару делений в своем обычном виде, отплевываясь от чешуи. Дайон потряс мою добычу, прикидывая вес.

– А я кролика поймал, – сказал он. – Так что ужин будет неплохой. Щучка, правда, мелковата, только «котика» своего и накормишь, Кирбисса…

– Не смешно… – вздохнула я, – у меня с ним, похоже, проблемы…

– С кем? С «котиком»? – скривился Волк. – Избавь меня от этого, пожалуйста. Обратись лучше к Лисе, она у нас большой специалист по чужим делам…

– Но мой друг – ты, а не Лиса, – растерялась я, ожидая чего угодно, но никак не такой холодной и даже злой реакции.

– Именно поэтому я и не хочу давать советы, – он подобрал с земли тушку кролика и зашагал в направлении лагеря, – сами разберетесь.

– Он… не любит магию… – осторожно пожаловалась я, семеня за ним следом.

– Открою тебе один секрет, Малышка, – с сарказмом отозвался он, – магию любят только маги. Вопрос в том, любит ли твой «прынц» тебя настолько, чтобы принять целиком, вместе с магией…

Я промолчала. Мы приближались к нашей стоянке, уже слышался голос Сайна, а у меня из головы не выходил один вопрос, навеянный подслушанным разговором… Наконец, я придумала, как деликатно затронуть эту тему, как бы невзначай.

– Дайон, а ты любил когда-нибудь?

Волк аж споткнулся и глянул на меня как-то растерянно, но быстро вернул себе привычное с некоторых пор мрачное расположение духа.

– К чему эти вопросы? Выясняешь мою квалификацию как потенциального советчика по личным делам?

– Прости… – я совершенно растерялась от его язвительного тона, – не знала, что ты так среагируешь…

– Да нет, это ты прости… видимо, я немного… не в себе сегодня. Больше не спрашивай меня об этом.

– Почему?

– Ты что, издеваешься или правда не понимаешь? Просто не спрашивай, и все. Так будет лучше.

– Нет, правда, Дайон. Почему у тебя нет любимой девушки? – не унималось мое любопытство. – Я ни разу не видела тебя с женщинами, хотя половина старшекурсниц мечтает о тебе. Я сама слышала, они говорили…

– Ерунда! Эти глупые фанатки меня не интересуют.

– Ну, допустим. Так есть у тебя любимая?

– Слушай, я просил оставить это, – раздраженно буркнул он, – тебе, похоже, плевать на мои просьбы.

– Дайон, да что в этом такого то? Мы же друзья.

– Друзья, – машинально повторил он и тут же жестко добавил, – а друзья не лезут в душу, когда их об этом не просят!

– Хорошо, – получив такой отпор, я пожалела, что вообще начала этот разговор, – и чего разошелся, ну нет, так нет…

– Я не сказал «нет», – он внезапно остановился, я чуть не налетела на него, и посмотрел мне прямо в глаза, – я сказал не трогать эту тему.

Не знаю, что именно мне почудилось в его взгляде, но больше ни о чем спрашивать не хотелось.

– Больше не буду. Прости.

Дальше шли молча. И даже восторженные крики спутников, которые, наконец, дождались свежего мяса и рыбы, не смогли вернуть хорошего настроения. Ощущение недосказанности повисло между нами, как плотная ширма. Поэтому я быстро поужинала и сразу отправилась спать – утро вечера мудренее.