Читаем без скачивания Обнаженная для тебя - Сильвия Дэй

— В один прекрасный день, Ева, и он наступит скоро, я оттрахаю тебя на этом самом месте.

— Но пока ограничимся поцелуем, — произнесла я, подаваясь навстречу его губам. Держась за его плечи, я облизала его раздвинутые губы и проникла языком внутрь, дразня своей нежностью. Он со стоном впился в мои губы так, что мне даже больно стало. — В один прекрасный день, и он наступит очень скоро, — прошептала я, — я встану на колени под этим столом и отсосу у тебя. Не исключено, что ты в это время будешь говорить по телефону, играя, как в «Монополию», в свои миллионы. Но забалдеешь так, что пропустишь ход и продуешь кучу денег.

Его прижатые к моему рту губы изогнулись.

— Могу себе это представить. А потом я проникну в каждую дырочку твоего аппетитного тела — чего ты и добиваешься.

— Ты, случайно, не жалуешься?

— Ангел мой, да у меня слюнки текут.

Такая нежность ошеломила меня, хотя, конечно же, доставила огромное удовольствие.

— Ангел?

Он ласково замурлыкал и поцеловал меня.

Мне трудно было поверить, что всего за какой-то час все так переменилось. Кабинет Гидеона я покидала в совершенно ином расположении духа, нежели входила в него. Если тогда я ощущала на спине его руку со страхом, то сейчас с предвкушением.

Скотту я помахала, а хмурую сотрудницу в приемной одарила лучезарной улыбкой.

— Похоже, я ей не нравлюсь, — сказала я Гидеону, когда мы с ним дожидались лифта.

— Кому?

— Этой твоей рыжей.

Он бросил на нее взгляд, и она расцвела в улыбке.

— Ну конечно, — проворчала я, — это ты ей нравишься.

— Я ей зарплату плачу.

Мой рот скривился.

— Само собой разумеется. И не имеет никакого отношения к тому, что ты самый сексуальный мужчина на свете.

— Что, и даже сейчас?

Он прижал меня к стенке, обжигая горящим взглядом.

Я уперлась ладонями в его живот и облизала нижнюю губу, ощутив напрягшиеся при моем прикосновении стальные мышцы пресса.

— Это просто наблюдение.

— Мне нравишься ты.

Упершись ладонями в стенку по обе стороны от моей головы, Гидеон наклонился и нежно меня поцеловал.

— И ты мне тоже. Но ты, случайно, не забыл, что у тебя работа?

— На кой черт, спрашивается, становиться боссом, если не можешь делать, что тебе хочется?

— Хмм.

Когда подошла кабина, я поднырнула под руку Гидеона и скользнула внутрь. Он прокрался следом и, словно хищник, подступил ко мне сзади, обхватив и притянув к себе. Он засунул руки в мои передние карманы и прижал к себе еще сильнее. Исходившее от него тепло вызывало столь мучительное желание, что это уже граничило со своего рода пыткой. В отместку я принялась тереться о него задом и улыбнулась, когда Гидеон испустил свистящий вздох и напрягся.

— Полегче, — резко предостерег он. — У меня встреча через пятнадцать минут.

— А ты будешь обо мне думать, сидя за своим столом?

— Непременно. А ты будешь думать обо мне, сидя за своим. Таков порядок, мисс Трэмелл.

Я положила голову ему на грудь, восхищаясь командной ноткой в его голосе.

— Странно, если бы было иначе, мистер Кросс. Я вообще только о тебе и думаю.

Когда мы добрались до двадцатого этажа, он отпустил меня.

— Спасибо за ланч.

— Думаю, это мне надо благодарить тебя. Увидимся позже, Опасный Брюнет.

Прозвище его удивило, но, похоже, понравилось.

— Стало быть, в пять. Не заставляй меня ждать.

Из подошедшего лифта вышла Мегуми. Гидеон вошел в кабину и стоял, не отрывая от меня взгляда, пока не закрылись двери.

— Ты набираешь очки, — сказала Мегуми. — Я просто зеленею от зависти.

Я же не нашлась что ответить, так как еще не разобралась в своих чувствах и боялась сглазить. Кроме того, подсознательно меня терзала предательская мысль, что ощущение счастья не продлится долго. Все складывалось слишком уж хорошо.

Усевшись за стол, я принялась за работу.

— Ева, — позвал меня Марк из своего кабинета. — Могу я минутку с тобой поговорить?

— Разумеется.

Я прихватила ноутбук, хотя выражение его лица и тон подсказывали мне, что он не потребуется. А уж когда Марк закрыл за мной дверь, предчувствие усилилось.

— Все в порядке?

— Да.

Он подождал, пока я сяду, а потом, вместо того чтобы занять место за столом, пододвинул свое кресло ко мне.

— Прямо не знаю, как и сказать…

— Да просто возьми и скажи. А я уж попробую понять.

Он смотрел на меня с состраданием, явно испытывая смущение.

— Конечно, мне вроде бы встревать не следует. Я лишь твой босс, и личные дела меня не касаются, но я собираюсь вмешаться, потому что ты мне нравишься, Ева, и я хочу, чтобы ты работала здесь долго.

У меня свело живот.

— Это здорово. Я правда люблю свою работу.

— Вот и отлично. Отлично. Я рад. — По его лицу промелькнула улыбка. — Ты просто, ну… будь поосторожнее с Кроссом, ладно?

Я заморгала, встревоженная тем, какое направление принимает разговор.

— Ладно.

— Он блестящий, богатый, сексуальный, так что мне понятна его привлекательность. При всей моей любви к Стивену признаюсь, что Кросс и меня чуточку цепляет. Есть в нем притягательная сила, этого не отнимешь. — Марк, явно смущаясь, говорил быстро и сбивчиво. — И уж конечно, мне понятен его интерес к тебе. Ты красивая, смышленая, честная, внимательная… Я мог бы продолжать долго, потому что ты великолепна.

— Спасибо, — тихо отозвалась я, надеясь, что не выгляжу настолько больной, насколько себя чувствую.

Такого рода дружеское предостережение, равно как и понимание того, что другие могут видеть во мне очередную крошку на недельку, усугубляло болезненное чувство незащищенности.

— Я просто не хочу, чтобы тебе пришлось страдать, — пробормотал он и при этом выглядел таким же несчастным, какой чувствовала себя я. — Ну и потом, должен признать, тут есть и эгоистические соображения. Мне не с руки терять прекрасную помощницу только потому, что она не захочет работать в здании, принадлежащем ее бывшему парню.

— Марк, я ценю твою заботу и высокое мнение обо мне. Но поверь, тебе не стоит за меня беспокоиться. Я уже большая девочка. И ничто не сможет заставить меня бросить эту работу.

— Ну и ладно, — с явным облегчением вздохнул он. — Давай все забудем и займемся делом.

Мы так и поступили, хотя мне и не удалось отогнать от себя мысли о том, что меня ждет. И действительно, чем меньше времени оставалось до конца рабочего дня, тем больше росла моя тревога, что я не соответствую требованиям Гидеона. Чувство собственной неполноценности расползалось, как грязное пятно, марая радостное предвкушение.