Читаем без скачивания Любовь за деньги. П… роману с Бузовой - Роман Третьяков

– Полчаса, – честно сказал я и сразу подумал о том, что это ничтожно мало для того, чтобы хорошо сыграть даже маленький эпизод.

– Тебе еще много времени дали. Сериалы – это телевизионный фастфуд, сеть быстрого питания эрогенной зоны домохозяйки. Это наигранное дерьмо и в конечном итоге обман! А реалити – это откровенно, но зато по чесноку! В этом его прелесть. Ни один фильм, ни один сериал или мыльная опера с ним не сравнятся. Потому что вы там по-настоящему любите, ругаетесь, ненавидите, ссоритесь, боретесь, воюете, но делаете это в заранее придуманных обстоятельствах.

– С твоих слов получается, что реалити мало чем отличается от сериала. Просто форма другая, а содержание то же. Честности в реалити ни на грамм не больше, чем в сериале. Смотри: герои сидят в клетке, и им сказали, что приз получит тот, кто построит любовь и докажет всем зрителям, что она самая настоящая. Уже в задаче кроется фальшь, героям дали задачу – строить любовь. Как любовь можно построить? Любовь – это чувство, которое либо возникает, либо нет. В жизни, где количество комбинаций бесконечно, любовь встречается крайне редко. А вы хотите, чтобы в ограниченном кругу, в замкнутом пространстве, при очень скудном выборе у людей возникала любовь! Это почти невозможно! Да и вот еще слово «строить». Вы хотите, чтобы мы строили любовь, а не любили. А ведь это большая разница. Более того, в задании есть слово «доказать», а как любовь доказывать? Как можно доказать, что один человек любит другого? Видимо, нужно всеми выразительными средствами демонстрировать свои чувства. А что в данном случае выразительные средства? Это подарки, цветы, поцелуи и так далее. То есть получается, чтобы доказать, надо демонстрировать. Любой, даже малоопытный преподаватель актерского мастерства скажет тебе, что любая, даже очень хорошая демонстрация, – это фальшь. Таким образом, получается, что само задание толкает людей «любить» вопреки своей воле только ради достижения определенной цели, то есть играть, обманывать, лишь бы выиграть соревнование. Получается, что реалити это не меньший обман, чем мыльные оперы.

– Ром, ты безусловно прав, хотя не учитываешь, пожалуй, самого главного. В условиях замкнутого пространства, когда люди лишены необходимости тратить большую часть своего времени на то, чтобы добыть еду, жилье, лекарства и прочую чушь, им ничего не остается, кроме как трахаться и ругаться. Ты наверняка слышал про старика Фрейда, он говорил занятные вещи. В подсознании есть лишь два основных желания, мотивирующих человеческое поведение, – это агрессия и секс. Так вот, если отбросить всю повседневную шелуху, на которую мы тратим всю свою жизнь, в итоге именно это и получится. – Петя и я были уже вдрызг пьяны, оба это понимали, но усердно продолжали отстаивать свои позиции. Он, распустив волосы, до этого собранные в хвост, размахивал полной рюмкой и, разбрызгивая текилу, продолжал дебаты – Мы не вводим героев в заблуждение, говоря им: работайте, получайте деньги, красиво одевайтесь, и тогда у вас появится вторая половина, мы даем им самую простую и главную установку в жизни – стройте любовь! Да, это шоу, и у него, как у всех остальных, есть правила. Самый неудачливый уходит, но и тут все честно – естественный отбор. Успех приходит лишь к самым-самым. Мне вообще странно все это слышать от тебя, особенно слова про обман. Ведь это чушь. Мы приводим самых классных телок в периметр и трахаем их там, и у каждого героя есть такая же возможность их трахнуть. Неужели в этом есть какой-то обман? А при помощи каких выразительных средств ты доведешь дело до траха, это уже задача твоей фантазии. Можешь танцевать ей на ночь ритуальные танцы, петь, читать стихи или попросту пи…ить. Но в том, что зритель видит с экрана, нет ни капли лжи и ни капли фальши. Мы торгуем чистыми, здоровыми, первородными эмоциями, которые рождают герои каждый раз, когда попадают в новые для себя обстоятельства. А то, что обстоятельства эти – выдуманные, никак меня не смущает. Посмотри вокруг, все это – плод чьего-то воображения, даже вот эта стремная кухонная мебель, вот эта вилка и тарелка – все! – Петя уже расплескал все содержимое рюмки, его движения стали замедленными. – Так что грань между выдумкой и реальностью очень тонкая. Я считаю и считал, что придуманный мир во сто крат интереснее реального. Так что нет ничего плохого в том, что продюсер… – На этих словах Петя замер, уставился на меня остекленевшими глазами, посмотрел секунд десять и, отмерев, произнес: – Я уже что-то в жопу пьяный. Пошел я спать.

Петя встал и, шатаясь, пошел к себе в комнату. Через несколько секунд я услышал, как его тело повалилось на кровать. Я еще немного посидел и с трудом оторвавшись от стула пошлепал к себе.

63-й этаж

3 ноября

Ровно в одиннадцать часов раздался телефонный звонок. С огромным трудом открыв глаза, я взял трубку и хриплым, незнакомым мне голосом сказал:

– Алло.

– Роман Вячеславович, здравствуйте, – произнес серьезный мужской голос. Мне почему-то захотелось тут же вытянуться в струнку и отдать честь, но резкая боль в голове помешала это сделать.

– Здравствуйте.

– Болит голова? – тем же строгим тоном спросил голос.

– Откуда вы знаете?

– Мы все знаем. У нас работа такая. Налейте 5–6 капель мятного спирта на стакан холодной воды и выпейте сразу. Через 1–2 минуты – полностью избавитесь от всех последствий вчерашнего кутежа.

– У меня нет мятного спирта, – почему-то совершенно не удивившись рецепту, произнес я.

– Тогда лучше всего снова ложитесь спать. Не забудьте, проснувшись, принять лекарство типа антипохмелина. Выпейте побольше воды и отправьтесь в горячий душ. Постояв немного под горячей водой, постарайтесь поесть. Особенно хорошо есть горячие супы или бульоны. Ровно в 18:00 у вашего подъезда будет стоять черный автомобиль представительского класса. Садитесь в него, водитель отвезет вас в место, где вас ожидают. Не опаздывайте, Леонид Яковлевич этого не любит.

– Простите, а кто это? – Я уже почти проснулся.

– Это не имеет значения. Николай Алексеевич должен был проинформировать вас о встрече.

– Мне никто ничего не говорил.

– Это уже неважно. Желаю вам побыстрее прийти в чувство. На встрече вы должны быть в полном порядке.

– Хорошо. – буркнул я.

В ответ раздались телефонные гудки. Может быть, разыгрывает кто-то? Наверное, Ванькины приколы, хотя он ничего не знает про Николая Алексеевича. Странно все это. Я поставил на всякий случай будильник на 16:00 и, зарывшись в постель, снова уснул.

Как часто бывает после огромного количества выпитого, время во сне летит незаметно. Не успел я закрыть глаза и раствориться в сладком сне, как стал противно звонить будильник. Пришлось вставать.

Странно, но от былого гадостного ощущения не осталось и следа. Меня немного пошатывало из стороны в сторону, но вопреки подозрениям я чувствовал себя хорошо. Наверно, текила была хорошая. Я решил последовать рецепту загадочного мужчины. Порылся на кухне в аптечке, выпил нужную таблетку, пошел в ванную. Приняв контрастный душ, почувствовал себя ощутимо бодрее. На плите стоял легкий куриный суп, наверно, Ульяна готовила, я сцедил бульон в кружку и охотно, стоя у окна, глядя на храм Христа Спасителя, медленно выпил. Жизнь налаживалась. Причесываться мне не надо. Может, побриться? Нет, пойду так, мне кажется, что с перегаром и щетиной я буду выглядеть гармонично. Глядя на себя в зеркало, я подумал, что, с точки зрения Шнура, я настоящий мужчина. Все соблюдено: есть яйца, вчера курили табак, вот перегар, и вот она, щетина. Я медленно оделся и вышел из дома. На часах было без четверти шесть.

Машина уже действительно стояла. Черная, до блеска натертая, красавица BMW седьмой серии. Я непроизвольно замер, рассматривая детали. Тонированное стекло автомобиля медленно опустилось, водитель в строгом черном костюме наклонился в мою сторону и радушно улыбнулся:

– Роман?

– Да.

– Садитесь сзади. – Я потянул на себя дверь и залез в салон. Темно-бежевое кожаное кресло послушно приняло меня. Салон пах новым автомобилем. Я провел рукой по дивану, кожа отдавала в руку прохладой.

– Вам комфортно?

– Да, все в порядке.

– Можем ехать?

– Да. – Мне импонировало такое обходительное общение. Автомобиль тронулся, медленно миновал двор, заставленный машинами, и выехал на оживленную улицу. Смотреть на кремлевские звезды из BMW было куда приятнее, чем из окон «семерок» или каких-то других авто отечественного автопрома. Я чувствовал прикосновение респектабельности, и оно мне очень нравилось.

– Простите, а куда мы едем?

– Москва-Сити. Слышали о таком?

– Да, это справа от Кутузовского?

– Да, на Краснопресненской набережной.

– А разве он уже достроен?

– Еще нет, но нам туда можно. – Водитель улыбнулся и прибавил скорости.

Мы проскочили Большой Каменный мост, свернули на Моховую, потом на Воздвиженку. На Новом Арбате была пробка. Водитель выставил мигалку и выехал на разделительную полосу. Мы мчались по разделительной, оставляя по левой и правой стороне толкающиеся в пробке машины. Я попытался почувствовать себя президентом. Смешно, но очень приятно.