Читаем без скачивания Цепной пес империи - 2 (СИ) - Андрей Гудков

— Вы ничего не измените. Вы можете только убить нас.

— Это мы еще посмотрим, щенок!

— Дети. Сами еще приползете. На коленях.

— Когда деньги кончатся. Или вы думаете, что мы и дальше будем вас кормить?

Они повернулись и ушли.

— Кстати о деньгах, — озабоченно произнес Данте. — Маэл, не одолжишь мне пару миллионов?

Данте за один вечер кардинально изменил расклад сил среди магов и заодно разрушил вековые устои кланов. Молодые маги, следующее поколение, наследники и будущее любой семьи, добровольно объявили себя изгнанниками.

Надо ли говорить, что Совет магов может уничтожить одного ренегата, но не сотню? Тем более что это их дети. Одно дело наказать, высечь и поставить на место, и совсем другое дело убить.

Понятно, что этот бунт назревал давно. Понятно, что рано или поздно молодые маги отказались бы подчиняться замшелым нормам и традициям. Но все равно это невероятно.

Данте не просто подговорил молодежь на это восстание против родителей. Он уничтожил самое эффективное и надежное оружие старших магов — страх изгнания. Теперь никто не будет опасаться изгнания из клана. Никто не сможет припугнуть этим непокорного мага.

И это страшно. В руках магов опаснейшая сила. Красивая девушка Арья может выпустить на волю голодных призраков, которые за несколько часов сожрут всех жителей Райхена. Еще более красивая девушка Шеала может спалить полгорода. В древности два мага запросто могли устроить дуэль на многолюдной площади, не сильно беспокоясь об окружающих.

Только строгая дисциплина гарантировала ответственное отношение магов к своей силе. Жесткая иерархия, древние традиции и нормы позволили избежать появления отступников среди магов. А что будет теперь? Надеюсь, Данте понимает что делает.

Глава 7 Рабочий вопрос

Совещание у императора прошло как обычно. Император от каждой новости морщился как от головной боли. Министры и советники сваливали друг на друга ответственность и тянули на себя одеяло славы и денег.

После того как все вышли, Аврелий кинул мне газету.

— Ты говорил, что смеются не надо мной? Смотри!

Да. Эта карикатура была направлена именно против императора. Художник высмеивал его, кукловод запутавшийся в нитях к собственным марионеткам.

— Смех опасное оружие, — медленно сказал я. — Но еще опасней он становится, когда люди видят, что он попал в цель. Эта карикатура подрывает ваш авторитет. Но еще хуже будет, если вы покажете свою слабость. Высмейте этого наглеца!

— Вот ты этим и займешься! Избавься от него! Любым способом.

— Как прикажете.

— Ты разобрался с рабочими?

Аврелий был не в духе. Он едва сдерживался, чтобы не сорвать свою злость на первом встречном.

— Нет.

— Надеюсь, у тебя есть оправдания? — язвительно спросил он.

— Нет, ваша светлость.

Я выдержал его взгляд и не отвел глаз. Несколько минут Аврелий молчал, потом успокоился.

— Ладно. Что предлагаешь?

— Надо выполнить их требования.

— Ты в своем уме? Как ты себе представляешь это?

— Пока никак, — признал я. — Но ничего другого мы сделать не сможем. Карикатуры — это ерунда по сравнению с полномасштабным восстанием.

— Какое еще восстание? Эти нищие пролетарии взбунтуются?!

— Выше величество, их уже полтора миллиона. И скоро станет еще больше. Пока они разрознены и у них нет идеологии. Но как только найдется кто-нибудь достаточно наивный или достаточно умный, чтобы её им дать…

— И ты думаешь…

— Мы заимствуем у Терры смокинги, галстуки и прочую ерунду, а надо бы поинтересоваться их историей. Их идиотская демократия не из пустого места выросла.

— Я подумаю об этом, — задумчиво произнес Аврелий.

В моем доме сейчас было тесно и шумно. Комнат на всех не хватало, так что Арье пришлось переехать в мою комнату, а Тирион спал в гостиной. А все потому, что мне на правах родственника пришлось взять под свою опеку взбунтовавшуюся молодежь: Ингу Лебовскую, Сенека Исмар и Далию Лавантейн. Подразумевалось, что я также буду их кормить, одевать, развлекать и учить.

А что было делать? Не выгонять же их на улицу. У Данте все три особняка были заселены Молодыми магами из разных кланов, в том числе и из нашего. Лютеция забрала к себе всех Кархаров и Астреяров. И еще несколько домов им пришлось снимать.

Зато теперь у Араэл, не считая меня, трое учителей. Правда их самих еще учить и учить, но объяснить ей теорию они смогут, а заодно расскажут о тонкостях взаимоотношений магов, некромантов и других людей.

Данте пришел рано утром и разбудил меня.

— Кошмар, — делано вздохнул я, заваривая на кухне чай. — Ты встал раньше меня.

— Бывает, — усмехнулся брат. — Я с трудом нашел время для тебя. Что хотел?

Бунт Молодых магов окончательно изменил Данте. Он теперь вставал рано утром, спать ложился за полночь. И все время работал. На него разом свалилась ответственность за, без малого, сотню магов. А еще ему одному пришлось воевать против всех кланов, против седых, заматеревших в политике патриархов.

— Поговорить о Хаосе. Как твое расследование?

— Мне сейчас не до него, — признал Данте.

— Мне тоже.

— Так ли они опасны, как мы думаем? — после паузы спросил он.

— Я не знаю насколько опасны наши хаоситы. Но с Хаосом шутить нельзя. Для его последователей нет ограничений, никаких запретов. Все можно, все дозволено ради цели. Понимаешь?

— Да.

— А еще, изгои и непризнанные гении легкая добыча для них.

— Понимаю. Они могут попробовать переманить на свою сторону кого-то из Молодых магов.

— Например… тебя.

— Шутишь? — улыбнулся Данте.

— Ни капли.

Я прямо посмотрел на брата.

— Да, но ты для них еще более легкая цель. Вот уж кто у нас точно главный изгой и непризнанный гений.

— Верно. Но я с Хаосом уже воевал. В отличие от тебя.

Данте недоверчиво покачал головой. Мы еще минут десять обсуждали насущные проблемы, а потом он отправился в Совет магов. Данте ждал очередной бой.

У Молодых магов в Совете было три голоса против пяти. Но выгнать их не смогли. Данте продолжал отчаянно маневрировать и играть на противоречиях против магов. Кархары не хотели голосовать против Лютеции, Астреяры — против Шеалы. Данте хотели выгнать все, но он был советником императора от Совета магов.

Бунт Молодых магов поднял большой шум в обществе. Все газеты только об этом и писали. И всех интересовало, чем все закончится. А остальные проблемы пока никого не волновали.