Читаем без скачивания Орден - Дмитрий Шидловский

– А-а-а-а! – С диким криком, держа топор двумя руками над головой, на Артема рванул младший брат Ольги. Артем просто отступил в сторону, пропустил пацана и влепил ему пендаля под пятую точку. Получивший такое ускорение, мальчишка с силой влетел лбом в бревенчатую стену. Выпустив топор, он схватился за ушибленное место и захныкал. Артем выставил перед собой оружие и повернулся к мужикам.

– Не заставляйте меня лить кровь там, где можно этого не делать, – грозно произнес он. Мужики подались назад.

Пятясь, Артем отошел к входной двери, распахнул ее и выскочил во двор. Уже на улице он вложил меч в ножны, прыгнул на коня и поскакал к городским воротам.

Глава 36

Похищение невесты

Весь день Артем провел в ближайшем постоялом дворе на тихвинской дороге. Ни опасность преследования, ни то, что, ворвавшись в чужой дом, без разрешения проникнув в опочивальню к незамужней девице, он совершил достаточно серьезное, по местным меркам, преступление, не беспокоило его. Сейчас он думал только об Ольге. Он мечтал о ней, хотел видеть сейчас, срочно, немедленно. Он беспокоился, что оставил ее в отчем доме, и теперь у нее могут быть большие неприятности. Артем то вскакивал и порывался мчаться в Новгород, то снова садился, решая ждать вестей от Ольги. Однако часы тянулись, а ничего не происходило. По дороге ехали купцы, шли прохожие, заходили во двор с мороза, заказывали еду и выпивку, грелись у печки. Так прошел день. Артем не сомкнул глаз и ночью, но никто не зашел на постоялый двор. Даже собаки на улице не лаяли.

Наутро, еще до того, как забрезжил рассвет, Артем принял решение. «Еду в Новгород, – подумал он с холодной решимостью, – будь что будет, но без Ольги я оттуда не уеду». Он спустился в конюшню и начал спешно седлать коня.

– Парень, а парень… – За его спиной вертелся какой-то подросток.

– Чего тебе? – зло бросил Артем.

– Аль не признал? – Насмешливый голос заставил резко обернуться.

А обернувшись, он остолбенел. Перед ним стояла Ольга. Правда, в мужской, не по размеру, одежде, в большой шапке, постоянно наезжающей на глаза, и без косы.

– Ты как здесь? – еле выдавил Артем.

– Сбежала я, – озорно блеснули глаза, – аль сватать передумал?

– Да я… нет… я только…

– Ну ты прям как язык проглотил. – Озорные огоньки плясали в глазах.

– Так ты все-таки решила за меня замуж? – наконец произнес Артем.

– Любо мне, когда сватают так, что двери с петель слетают. Пойду за тебя, – гордо произнесла девушка. – Куда путь держишь?

– Далече, да ты на коне ездить умеешь ли?

– Не хуже тебя, – бросила Ольга, взлетая в седло второй лошади, которую подарил Артему посадник, так, будто всю жизнь только и занималась выездкой коней. – Мой-то конь устал, во весь опор сюда гнала, да в ночи. Ну да я на этом твоем поеду, а мою пока в поводу поведем.

Ну едем, что ли, коль не передумал? А то отец с братьями хватятся, искать начнут. У отца рука, ой крепкая.

– Коса-то твоя где?

– Во чудной. Где же ты парня с косой видел? Срезала. Так едем?

– Едем. – Артем вскочил в седло и натянул поводья.

Еще в дороге они договорились, что лучше подольше выдавать ее за мальчика, еще одного слугу барона. Правда, Артем заверил, что всегда сможет защитить ее. «К чему драться там, где можно и так спокойно проехать», – хитро улыбнувшись, заметила Ольга.

Первую «брачную» ночь они провели на первой же ночевке. Въехав в деревню, Артем выбрал избу поприличнее, но не из самых богатых, и попросился на ночлег в баньке. Предложенная им плата настолько воодушевила хозяев (возможно, здесь на эти деньги можно было купить не только баньку, но и сам дом), что гости были мгновенно накормлены царским (с точки зрения небогатых крестьян) ужином, банька истоплена, а кони накормлены и ухожены.

Оставшись одни, они бросились в объятия друг к Другу. Помогая раздеться своей возлюбленной, Артем поражался тому, как из мешковатых мужских одежд будто выплывает белым лебедем совершенное тело той, о ком он мечтал так долго. Ольга была девственна, прекрасна, желанна. Артем оказался наверху блаженства, обретя предмет своей страсти. Никогда еще он не был так счастлив, обладая женщиной. Ольга, также обретя возлюбленного, казалось, не желала от жизни ничего большего. Только под утро они уснули в объятиях друг у друга.

Дальнейшее путешествие проходило спокойно. Кому есть дело до двух слуг знатного господина, едущих куда-то по делам? Только Ольга очень смущалась своих коротких волос, никак не понимая, почему Артем придает этому столь малое значение. Конечно, она была настоящей женщиной. Хотя на людях разыгрывала роль мальчишки-слуги весьма искусно. В ней, похоже, пропадал талант актрисы.

Позже Артему была поведана тайная история девичьей любви. Оказывается, глянулся он ей с первого часа, как увидела. И страшно была обрадована, узнав, что он не католик, а православный. Стало быть, препятствий к браку не было. Вернее, ей казалось, что не было. Поведанная маменьке девичья тайна, после того как Артем проводил ее из кремля, понимания не нашла. В «популярной форме» ей было разъяснено, чтобы глаза свои бесстыжие на немцев не пялила. И что если он по рождению не немец, это вовсе ничего не значит. Раз бороду бреет, немцам служит, стало быть, немец и есть. В итоге девушка осталась под домашним арестом, за рукоделием, которое все время орошалось слезами неразделенной, как казалось, любви. После второго визита Артема в их дом отважилась сознаться отцу, что «замуж за воина немецкого мечтает». Была оттаскана за косу и услышала самое страшное: «Ужо я тебе жениха пристойного найду, чтоб дурью не маялась». Еще страшнее было, когда – то ли по результатам батюшкиного поиска, то ли просто так сложилось – ее посватал купец с мясного торга. Жених был немолод, первую жену схоронил два года назад и имел двор на правом берегу Волхова, нескольких детей от первого брака и приличный доход. Последнее, безусловно, окончательно убедило ее родителей в правильности выбора. Приговор был объявлен и день свадьбы назначен. Ольга погрузилась в печаль и плакала ночи напролет, считая свою жизнь погубленной навеки.

И тут в их дом заявился посадник со своими людьми. Долго они толковали с отцом, но ратник был непреклонен. Не променяет он такого зятя на худородного, у немцев в услужении. Ну и что с того, что девку от насилия спас? Он за то его отблагодарил. Ну и что с того, что посаднику службу сослужил? Он, ратник Матвей Тимофеевич, своей дочерью за долги посадника перед немчурой платить не намерен. О разговоре Ольга узнала от младшего брата Васьки, подслушивавшего под дверью. Тут ей стало еще горше. Она стала обдумывать: либо сбежать из отчего дома, либо утопиться. Поразмыслив, стала склоняться к побегу, здраво рассудив, что утопиться всегда успеет. Однако с побегом не получалось, поскольку бабка Ефросинья, та самая, которую Артем отшвырнул у входа, следила за воспитанницей зорко.

И тут к ней в горницу ворвался Артем и сделал «предложение, от которого невозможно отказаться». По ее словам, не пошла она с ним тогда только потому, что поняла, что за ними снарядят погоню, уйти от которой будет практически невозможно. После ухода Артема она очень беспокоилась за него, но потом по крикам в доме и на улице поняла, что он благополучно скрылся.

Ольга заперлась в горенке и отворила только батюшке, срочно приехавшему со службы. Матвею Тимофеевичу было сообщено, что Артем приходил, чтобы похитить ее, но она, как верная дочь своего батюшки, бежать с ним не посмела. Любит она Артема, правда это, но коли батюшка велит, то она готова пойти за того, за кого он, батюшка Матвей Тимофеевич, велит, на том и весь сказ. И потому Артем, жених нечаянный, отправлен был вон несолоно хлебавши, а она, Ольга, ждет приговора батюшки своего. Далее Матвей Тимофеевич лицезрел бурные потоки девичьих слез и был вынужден долго утешать дочку. Глядя на то, как, закатывая глаза и блестя белоснежной улыбкой, Ольга в лицах рассказывает о происходившем, Артем подумал, что не родился еще мужчина, которого не могла бы обвести вокруг пальца женщина.

Погоню решили не снаряжать, раз уж все так счастливо кончилось. Очевидно, Матвей Тимофеевич все же опасался сильно конфликтовать с человеком, обласканным посадником. Однако жалобу Святославу все-таки написать решили. Возбужденные люди колобродили по дому весь день и только к вечеру успокоились. Ольга поняла, что лучшего шанса сбежать не будет. Понятно, что девушка, в одиночестве выезжающая за городские ворота, должна вызвать подозрения. Кроме того, похитить возок было невозможно, а ехать верхом в девичьем платье – весьма неудобно. Решение напрашивалось само собой. Похитить одежду среднего брата, Глеба, было делом несложным. Коса упала на пол, уступая напору ножниц. «Прощайте, папенька, прощайте, маменька», – вот и весь сказ.

– И что же теперь, простят ли тебя? – спросил Артем.

– Ежели сына от тебя рожу, может, и простят. А может, и нет. То одному Богу ведомо, – ответила девушка.