Читаем без скачивания История нетрадиционной ориентации. Легенды и мифы всемирной истории. - Владимир Лапенков

Но и серьезная научная специализация по своим темам еще не гарантирует строгости научного под хода. Вот известные специалистки по индийской культуре Жарникова и Гусева уверенно говорят о «санскритских» названиях рек в Сибири, в частности среди гидронимов с формантом вар: реки Варжа, Варзенка (Вологод. губ.), Варз, Варзуга (Арханг. губ.). Кажется, совершенно очевидна родственность этих наименований между собой, но исследовательницы предлагают для них самую различную этимологию: от санскр. варджа (свободный), варх (светиться) и Варсак (река в Пакистане). Подобных топонимов в Поволжье, на Русском Севере и в Зауралье довольно много, и объяснять их все исключительно из классического санскрита так же странно, как и полное замалчивание других возможных вариантов, например с использованием тюркских и шире — урало-алтайских языков. Похоже, любовь побеждает смертельно скучную науку. Ну что ж, «к маме», значит, «к маме». Чего же тогда требовать от любителей?..

Читаем у академика физматнаук Фоменко: если из негрецизированного имени Ассирии — АШУР — изъять гласные, прочесть его справа налево и вставить другие гласные, то получится РАША, то есть, по-английски, Россия (с. 235)[49], слово «хиджра», по-арабски — «переселение», приводится в странной форме — «Геждра», передается еще и по-английски — «hegira», в нем улавливаются отголоски имени Георгий, далее привлекается библейский народ Гог, который тождествен готам, монголам и казакам, и поясняется, что слово «hegira» может быть слиянием двух: Гог и «эра Гога» или «эра Готов», «эра Монголов» («Новая хронология», т. 1, с. 226). А название «Греция» явно происходит также от имени Георгия («Империя», с. 353). Батый — это попросту слегка искаженное слово «батя» = отец. У казаков до сих пор их предводителя зовут «батькой». Итак, Батый = казачий батька, русский князь («Новая хронология», т. 1, с. 39).

Нельзя сказать, что фоменковцы уж совсем не ведают сомнений. Ведать-то ведают, но выводы делают из этого весьма оригинальные. В журнале «Нева» (№ 2,1999) я нашел следующее «логическое» обоснование: «Это восстановление не может быть однозначным и, конечно, не может быть безошибочным. Те новые прочтения, которые мы предлагаем, это лишь гипотезы. Тем не менее, как нам кажется на основе нашего опыта по реконструкции истории, значительная часть предложенных нами лингвистических соображений имеет под собой реальную почву» (курсив Фоменко. — В.Л.). Т. е. гипотезы гипотезам рознь, если это наши гипотезы.

Юрий Шилов (http://clarino2.narod.ru/troia.htm): «В середине XIX в. русские исследователи АД Чертков, Ф. Воланский, Е. Классен поставили вопрос об этнолингвистических связях гомеровской Трои с праславянским миром. Открытие… яркой археологической культуры средиземноморского круга… у с. Триполье под Киевом придало весомость данному исследовательскому направлению. Однако мировая научно-религиозно-культурная традиция, основанная на "Истории" Геродота, Библии, "Повести временных лет" Нестора и доныне отводящая славянам низшую ступень цивилизованности среди народов Европы, воспрепятствовала разработке наметившегося было направления даже в самой России».

Вот уж, напротив, как раз в этой широкой письменной традиции корни Ломоносова-историка и Егора Классена, а — с искажениями — также Миролю-бова, Шилова, Асова и т. д. Без Библии, Нестора и Геродота оставались бы только Асов и Кур… Но пора уже дать место рассуждениям тех писателей, на которых основывается большая часть доказательств ревизионистов.

Начнем с Василия Татищева:

«Байер, который хотя в древностях иностранных весьма был сведущим, но в русских много погрешал… Подлинно же славяне задолго до Христа и славяноруссы собственно до Владимира письмо имели, в чем нам многие древние писатели свидетельствуют…

…Из Диодора Сицилийского и других древних будет вполне очевидно, что славяне сначала жили в Сирии и Финикии… где по соседству еврейское, египетское или халдейское письмо иметь свободно могли. Перешедши оттуда, обитали при Черном море в Колхиде и Пафлагонии, а оттуда во время Троянской войны с именем генеты, галлы и мешины, по сказанию Гомера, в Европу перешли и берегом моря Средиземного до Италии овладели, Венецию построили и пр., как древние многие, особенно Стрыйковский, Вельский и другие, рассказывают. Следственно, в такой близости и сообществе с греками и итальянцами обитав, несомненно письмо от них иметь и употреблять способ непрекословно имели, хотя это только по мнению моему…

…Не трудно было оным предкам нашим, именуемым от греков скифами, письмо греческое задолго до пришествия Христова иметь. А поскольку не иные народы, а только славяне и сарматы в сих странах обитали, которых греки скифами именовали… следственно, оные наши и других многих из сих стран произошедших народов предки были…

…Славяне из Вандалии в Северную Русь около 550 года после Христа пришли… после того как всю Европу завоевали, и без сомнения письмо имели и с собою в Русь принесли, чему, можно уповать, наверняка доказательства сыщутся, если в Новгороде и Изборске искусному в древних письмах разобраться… Сии обстоятельства только некоторую вероятность представляют, что руссо-славяне тем или другим случаем письмо обрели прежде сочиненного Кириллом… Посему, если письмо имели, то несомненно и об имении истории верить следует…

Однако ж по сказаниям видимо, что они древние истории письменные имели, да оные давно уже утрачены и до нас не дошли, а к тому изустные предании служить могли, как Иоаким и о песнях народных воспоминает…

Что видится и с нашими славянами приключилось, что они сами, не писав истории, не только о делах, но и об имени настоящем нам известия не оставили, а у посторонних, как выше показано, под именем скифов и сарматов, оным на самом деле инородным, долгое время упоминались. Однако ж потом, как они почаще стали греков и римлян наездами навещать, то начали их собственные имена наружу выходить… иенеты, во время Троянской войны перешли оттуда же… прежде жили в Пафлагонии, а потом на Дунай пришли…»

Вот здесь уже духовная «колыбель» для Миролюбова и его последователей практически создана: задачи ясны, цели определены… Тем не менее, многое возможно, но не все полезно… Татищев (кстати, по некоторым известиям, член масонской ложи «Гармония») навряд ли возрадовался бы деяниям Миролюбова, Асова и компании:

«Польские авторы из Берозуса, Иосифа Жида [т. е. Бероса и Иосифа Флавия. — В.Л.] и других древних писателей доводят, что славяне от Мосоха, внука Иафетова, произошли и от его имени мосхи… именовались, и Московия именно оное древнее именование возобновила. Стрыйковский на это свидетельство польских писателей древних приводит, рассказывая: Мосох, шестой сын Иафетов, по толкованию расширяющий или распространяющий, есть отец и патриарх Москвы или Руси всех народов, славянский язык употребляющих… и назывались моски, московиты, модоки, максобы и пр…. Что же о происхождении имен у Стрыйковского, то надлежит прилежно рассмотреть, нет ли в том от любви к отечеству какого самомнения… родословия весьма далеко без достаточных доказательств придумывают, да иногда и неподходящее или явным свидетельствам противное к славе и чести своей натягивают… из-за недостатка подлинных известий, от кого славяне пошли, подлинно неизвестно…»

Наши новаторы (они же — неофиты донаучной традиции) читают Татищева весьма избирательно, беря у него лишь то, что им нравится, забывая всю «литературоцентричную» основу древней истории, не знакомой с археологией, палеографией и сравнительной лингвистикой. Один миф опирается на другой, одни и те же высказывания и догадки бесконечно муссируются множеством авторов, время от времени допускающих еще и неверное их прочтение. Особое внимание неофитов я обратил бы на следующую ремарку Татищева: «лучше незнание свое признать, нежели ложью хвалиться». Иловайский тоже предостерегал от излишнего патриотического старания:

Дмитрий Иловайский («Начало Руси», т. 1. М.: АиФ, Олимп, 2002):

«Чтобы доказать славянство Болгар, Венелин начал доказывать, что сами гунны с Аттилой включительно были племя Славянское. Но он тем не ограничился: Хазары, Авары, а кстати, Готы, Гепиды, Франки и т. д. — все это, по его мнению, не кто иные, как Славяне. Понятно, что такое увлечение должно было вызвать суровое отрицание… Венелин был близок к истине, но затемнил ее, отдавшись порывам своего пылкого воображения. Впрочем, его "Древние и нынешние Болгаре" есть произведение еще молодого и довольно неопытного ученого… Впоследствии более спокойные изыскания, вероятно, заставили бы его отказаться от некоторых крайних выводов…»

Как ни странно, менее прочих критичен (и более всех витиеват) Михайло Ломоносов в «Древней российской истории» (Ломоносов М.В. ПСС, т. 6, М.-Л.:Изд-во АН СССР, 1952):