Читаем без скачивания Битва за Россию - Олег Платонов

Наконец пришли четверо и повели меня к начальнику, сначала на пятый этаж. В кабинете главного редактора «Литературной России» я увидел беспорядок, на столе хлеб, открытые банки, бутылки с иностранными этикетками. Несколько человек смотрели телевизор, двое копались в редакционных бумагах.

Начальника здесь не было, и мы спустились на четвертый этаж. В кабинете главного редактора газеты «День» А. Проханова было что-то вроде штаба, сидели человек 12, закусывали. На столе — тушенка, кильки, те же импортные бутылки. Здесь у меня еще раз проверили документы, заглянув при этом в какой-то список: не значусь ли я в нем.

Вели себя по-хозяйски: не обращая на меня внимания, рылись в бумагах — несколько по внешнему виду евреев, несколько, судя по их лексике, арбатских лавочников, один молдаванин, один работник контрольного управления мэрии (который, мне показалось, здесь всем и заправлял). Все отрекомендовались «демократическими офицерами».

—  А не стыдно ли вам, господа «офицеры», врываться в чужой кабинет, рыться здесь, пить, закусывать? — спросил я.

—  Нет, теперь все это наше и здесь будут выходить наши газеты. Коммунистов и фашистов разгоним. «Белый дом» должен быть разрушен до основания, чтобы остались только развалины, мы их будем показывать, как музей, ну, как дом Павлова в Волгограде!

—  А не смущает ли вас, что погибнут тысячи людей?

—  Нет, этих не жалко, мы будем строить новую Россию.

Особо агрессивно был настроен молдаванин, возмущавшийся тем, что «фашистский» Верховный Совет поддерживал Приднестровскую республику: «Если бы не поддержка из России, мы бы давно с ней разобрались!»

—  Но даже если вы сейчас удержитесь у власти, — заметил я, — ведь ясно, что она носит незаконный характер, и все указы нынешней администрации санкционированы только военной силой. Пройдет время, и любой недовольный совершенно справедливо оспорит все решения этой власти, и все снова повторится.

—  Любая власть держится на силе, мы боремся против коммунистов, уверены в своей правоте, многие нас поддержат.

—  Значит снова, как в 17-м, власть грубой силы?

В ответ молчание. Выводят меня из здания в сопровождении двух «демократов». Чувствую затылком тяжелое дыхание ненависти.

Еврейские погромы в России: правда и вымысел*

[* Выступление на научно-практической конференции «Россия после октября 1993» в Союзе писателей России, декабрь 1993 г.]

Два месяца назад на наших глазах произошло убийство более 1500 защитников Белого дома. Это был настоящий русский погром, совершенный иудо-масонской кликой Ельцина—Гайдара, погром сознательный, организованный и жестокий. Именно сейчас в контролируемых еврейскими банкирами средствах массовой информации усиленно раздуваются слухи о якобы готовившихся русскими патриотами еврейских погромах. Таким образом, был использован один из самых распространенных мифов сионистской пропаганды, преследовавший цель, с одной стороны — запугать простых евреев «зверствами русского народа», а с другой — очернить русских патриотов, ставших жертвами сионистских заговорщиков.

В чем же состоит правда о еврейских погромах?

Вплоть до конца XIX в., как и в других странах мира, конфликты христианского населения с евреями были довольно регулярны, однако носили не национальный, а экономический и религиозный характер. Русские крестьяне, бывало, наказывали зарвавшихся иудеев-талмудистов за безудержную эксплуатацию, алчность и поругание христианских Святынь.

Совсем другой характер эти конфликты приобрели в конце XIX века в связи с развитием сионистского движения. Попытки сионистов организовать переезд евреев в Палестину провалились. Евреи не хотели покидать обжитые места ради переселения на мифическую «землю обетованную». Требовался внешний толчок, который мог бы напугать евреев и заставить их двинуться в Палестину.

Таким толчком стали спровоцированные и организованные сионистами конфликты евреев с русским населением.

Вместо стихийных столкновений на экономической и религиозной почве в ряде крупных городов России (Кишиневе, Гомеле, Ченстохове) возникают конфликты чисто политические, хорошо организованные еврейской стороной. Сионистские организаторы подталкивают евреев на «крайне враждебные и вызывающие отношения к христианам». Например, в Гомеле сионисты и связанные с ними бундовцы организовали «отряды самообороны», якобы против погромов, а на самом деле для убийств русских людей. Вооруженные револьверами еврейские громилы, насчитывавшие около 200 человек, устраивали провокации против христиан, что показали события в Гомеле осенью 1903 года. Как отмечал свидетель этих событий, русский общественный деятель П. Крушеван, «ожесточение евреев (управляемых сионистами) против русских до того велико, что еврейская масса, не отдавая себе отчета, не задумываясь над всем, чем рискует, дает волю чувству стихийной ненависти, накипевшей веками».

Еврейские беспорядки, отмечал Крушеван, являлись «не обычным нарушением государственного порядка, а прямо-таки войной против русского народа. Последнее особенно ярко подтверждается и тем, что среди иудеев началось всеобщее вооружение...

О том, что такое положение представляет опасность в государственном отношении, что оно ни в коем случае терпимо быть не может, распространяться нечего, особенно если принять во внимание, что Ченстохов, Кишинев или Гомель не исключение, что есть сотни и таких же, и более крупных городов в черте еврейской оседлости, где обезумевшие евреи или пытались вызвать, или собираются вызвать государственный беспорядок...

И потому, раз имеются все данные, подтверждающие, что эти столкновения не случайны, что, кроме того, евреи систематически вооружаются, что движение их является организованным восстанием и против правительства, и против России; к ним, пока они именуются русскими подданными, надо относиться не только как к политическим преступникам, но и как к изменникам, применяя закон по военному времени».

Как сообщали в сентябре 1903 года: «Последние три года еврейские агитаторы излюбили Бессарабию, и в особенности Кишинев, и своими подпольными прокламациями усиленно подготовляли трудящийся мирный, отчасти ленивый народ к неповиновению властям, к забастовкам — одним словом, к дебошу и убийству. Еврейские вожаки рассчитывали, что на Пасху должно было произойти то, чего они желали. Когда же дело дошло до осуществления, евреи увидели, что простой народ понял, куда они его ведут. На первый день Пасхи православную женщину с ребенком на руках еврей столкнул с качели, женщина и ребенок упали и закричали. И вот люди, подготовленные евреями, тогда же немного проучили нахала еврея. Мальчишки стали бить стекла в еврейских домах, а «интеллигентные», именующие себя «социал-демократами» евреи стали бить стекла в домах христианских, надеясь вызвать общий разгром и общую смуту. Заметив, однако, что христиане не идут за ними и не разбивают стекла в домах христианских и даже стали из-за этого драться с евреями, последние струсили и попрятались в свои дома, а в окнах выставили откуда-то добытые иконы. Тем бы дело и кончилось, если бы евреи за ночь не надумали «проучить изменников» и «наказать» их. На второй день Пасхи с раннего утра все евреи высыпали на улицы и площади города, предварительно вооружившись револьверами, кольями, ломами, ножами и серной кислотой, и стали массами нападать на небольшие группы христиан, шедших к ранней обедне.

Это и было началом, послужившим толчком для трагедии. Евреи стреляли в русских, евреи били кольями по чему попало, наносили раны ножами и обливали лица серной кислотой — и все это проделывали над мирными и невооруженными обывателями Кишинева. Около Георгиевской церкви они до полусмерти избили старика Берегова, на Винной площади поймали подростка, и если бы не городовой и сторож, укрывший его в сторожку, то мальчугана убили бы. Там же евреи пробили рамы и двери в магазинах Плешанова, Гриценко и других христианских лавках и домах. Так продолжалось буйство евреев по всему городу. Если бы не полиция и войска, вовремя поспевшие, то евреи убили бы сотни христиан и тысячи искалечили бы. Но все же результат еврейских нападений не обошелся без человеческих жертв. Были убиты 2 христианина и свыше 100 ранены. К 2 часам дня в земской больнице было 2 трупа и 59 тяжело раненных христиан и ни одного еврея, а 2 трупа христиан доставлены прямо на кладбище, один с распоротым животом и выброшенными внутренностями. Многие менее тяжело раненные христиане поразбежались по своим домам и рассказали о зверствах евреев. Молва, как молния, облетела город. Народ заволновался, и только тогда началась расправа с евреями за убитых и искалеченных христиан. В каких-нибудь 2—3 часа озлобленные люди убили 38 евреев и разгромили по всему городу сотни лавочек и жилищ. Били и ломали все, что попадалось под руку. Громилы шли партиями в 5—6 человек во всех частях города, т. ч. полиции и войскам не было ни возможности, ни времени прекратить беспорядки, тем более, что все произошло стихийно, неожиданно. Сдержать людей, рассыпавшихся группами по всему городу, было невозможно. Слава Богу, что войска не стреляли, да и стрелять было не в кого. «Громилы» работали по всему городу небольшими группами, но зато вся та улица, где происходил «погром», буквально была запружена людьми, стоявшими сплошной стеной, не двигаясь с места. Евреи разбежались: многие бежали и уезжали за город. К вечеру все стихло; но полиция и войска за это время успели наполнить все участки, тюрьму и казарму одними христианами. Ни один еврей не был арестован даже за убийство. Из христиан никто не сопротивлялся, все послушно шли в тюрьму и в участки; на их лицах отражались покорность и недоумение».