Читаем без скачивания Фронтовик. Без пощады! - Юрий Корчевский

– Сколько ты карманников сегодня задержал?

– Одного.

– Вот! За целый день – одного! Это значит, что граждане как писали жалобы, так и будут писать.

– Гиви, вечер уже.

– Сам знаю. Иди домой, завтра с утра – на планерку. Чует мое сердце, зададут нам перца.

– На меня вали, я же бандита заметил.

– Я старший в паре был, с меня и спрос.

На следующий день, однако, обошлось без «перца». Даже у более опытных оперов не всегда получалось взять карманника с поличным. А они вчера и карманника взяли, и бандита повязали – из довольно серьезной банды.

Начальство из городского управления звонило, просило передать благодарность.

Василий Федорович не ругал, но и не хвалил:

– Гиви, Андрей, вам сегодня снова в трамваях кататься. Тот щипач, что сумки и карманы режет, не взят пока.

На третий день трамвайных «покатушек» у Андрея уже голова кругом шла от мелькания лиц и многочисленных пересадок.

Около полудня Гиви подал Андрею условный знак и глазами указал ему на веснушчатого парня в кепке. Андрей мазнул по парню взглядом. Пристально смотреть нельзя, сразу себя выдашь. Да и чувствуют некоторые взгляд – даже спиной.

А физиономия знакомая. Ба! Да, видел он его на фото в картотеке. Две отсидки, правда – короткие, по два года. Вор-карманник Владыкин Илья по кличке Софрон, постоянно проживает в Ярославле. Видимо, на «гастроли» приехал, благо от Москвы недалеко.

Андрей медленно приблизился к щипачу. С другой стороны оказался Гиви.

Обычно воры присматривают себе жертву на остановке – зачем лезть в карман к работяге в телогрейке? Там, кроме пачки мятых папирос, не будет ничего, чем можно было бы поживиться. А у кого одежда поновее, побогаче, к тем и приглядеться можно – особенно к женщинам. Мужчины зачастую убирали портмоне в карманы брюк – под пиджак или плащ, тогда кошелек вытащить труднее. Женщины же хранили кошельки в сумках – оттуда стянуть добычу проще.

Щипач был рядом с Андреем, через одного человека. Андрей старался не выпускать из виду правую руку вора. В картотеке, в разделе «Особые приметы» не было указаний, что Софрон левша, стало быть – рабочая рука правая.

Софрон сделал неуловимый для непосвященного жест, проведя рукой с зажатой между пальцами монетой рядом с торцевой частью сумки стоящей рядом с ним пассажирки. Почти сразу, едва слышно за шумом, звякнула выброшенная на пол монета.

Хитер! Сумку разрезал и заточенную с одного края монету сбросил. Теперь при нем улик нет – ни бритвы, ни монеты. Осторожен!

Вагон слегка притормозил на повороте, вор качнулся и вроде невзначай слегка прижался к пассажирке. Прижался буквально на секунду, а потом стал протискиваться к двери.

Гиви скорчил на лице мину – вроде как от зубной боли. Его от вора отделяло несколько человек, а проход был узкий. Андрей понял: надо хватать вора за руку – что он и сделал, когда Софрон протискивался мимо него.

Надо отдать должное щипачу: он не вскрикнул, не заблажил, и ни один мускул не дрогнул на лице – просто выпустил из пальцев опущенной вниз руки кошелек. Бросил на пол при опасности для себя. Обыграл оперов. Потом широко, явно – издеваясь над Андреем, улыбнулся и сказал громко:

– Граждане, чей кошелек на полу валяется?

Пассажиры бросились проверять карманы и сумки.

Женщина, у которой только что разрезали сумку, закричала:

– Сумку порезали! Помогите!

Андрей наклонился и поднял с пола кошелек:

– Ваш, гражданочка?

– Мой.

– Смотреть за сумкой лучше надо.

Софрон вышел из трамвая, следом за ним – Андрей и Гиви.

– Софрон, ехал бы ты из Москвы, – посоветовал он ему.

– А в чем дело, начальник? Я свой срок отмотал, в приговоре ничего не было за «сотый километр».

Иногда рецидивистам или антисоциальным элементам запрещалось находиться или проживать ближе ста километров от столицы.

В подтверждение своих слов вор достал из кармана тужурки справку, развернул ее:

– Отсидел по полной, перед законом чист.

– Карманы покажи.

Софрон демонстративно вывернул карманы – они были пусты. Да, задержать его не за что.

– Сам уедешь, или мы за тобой все время ходить будем, работать не дадим?

– Ладно-ладно, что вы ко мне пристали? Кошельков чужих у меня нет – да и своего тоже. Ухожу.

Быстрым шагом Софрон направился к набережной Москвы-реки, где была пристань для речных трамвайчиков.

– Идем за ним? – спросил Андрей.

– Бесполезно, он наши лица видел. Теперь он район города сменит или затихарится дня на три. Город большой, можно и за год его не встретить.

– Да, незадача… Я за руку его схватил – так он кошелек успел сбросить.

– Я же тебе говорил, что с карманниками бороться сложно.

До вечера они успели задержать с поличным подростка лет шестнадцати. Он работал сам, в одиночку, но опыта у него было еще маловато, и Гиви успел схватить его за руку вместе с кошельком. Так хоть день прошел не впустую.

Хотя Андрею было обидно: матерого карманника за руку схватил – и такой прокол. Надо было хватать за пальцы, стиснуть их стальной хваткой, чтобы щипач не смог выпустить бумажник. Но теперь-то что себя казнить? Сделанного не воротишь, не переиграешь. Простое вроде дело – схватить за руку. Ведь выследили вора, можно сказать – в руках оперов был – и упустили.

В душе Андрей был благодарен Гиви. Ведь понял он, догадался, что Андрей опростоволосился, иначе сейчас Софрон уже сидел бы в камере. И – ни слова упрека, досады, выволочки в конце концов. Конечно, Андрей на новом для себя поприще неопытен, нюансов не знает. А в каждом деле есть свои тонкости. Это только со стороны смотреть легко, особенно – когда работает профессионал. Но выводы для себя Андрей сделал

Глава 8. Поезд

На планерке Василий Федорович был как-то рассеян, что было не в его характере.

– Андрей, вот тебе сопроводительные документы, выезжай во Владимир. Проездные документы получишь в бухгалтерии. Из городского отделения милиции заберешь гражданина Ивасюту. Он задержан там, но в Москве его давно разыскивают за крупную растрату. Во Владимире тебе дадут в помощь конвойного.

– Так вроде же подследственных этапируют в спецвагонах, – вмешался Мыкола. – Не наше это дело.

– Ты начальству это скажи. Спецвагоны не каждый день ходят. И так людей не хватает, а тут еще… – Начальник угро хлопнул ладонью по бумагам.

– Понял, сделаю. Когда?

– Прямо сейчас. До Владимира недалеко. Оружие обязательно возьми – положено. Иванюта мошенник, не бандит – но все же.

После короткой планерки Андрей забрал документы, получил в бухгалтерии командировочное удостоверение, деньги – и сразу на вокзал.

Билетов, как всегда, не было. Недолго думая, Андрей направился в транспортную милицию: коллеги же, одно дело делают. Он предъявил удостоверение и объяснил ситуацию.

– Билета не обещаю, а посадить – посажу, – заявил местный опер. – Идем со мной.

На перроне стояло несколько поездов.

Опер, средних лет улыбчивый блондин, подошел к вагону и пошушукался с проводником.

– Барином поедешь, в служебном купе проводника. Поезд скорый, доедешь быстро. Четыре часа – и ты на месте. Ну, бывай!

– И тебе удачи!

Раздался гудок паровоза, и вагоны медленно тронулись. Перрон с провожающими поплыл назад.

Андрей откинулся на спинку сиденья. Как давно он не ездил в поезде! Хорошо бы вот так, на поезде – да в отпуск, на море – да с Валей! Не был он на море никогда, но бывалые люди рассказывали.

В купе вошла проводница, стрельнула глазами – молодая, бойкая, в черной форме.

– Чайку не желаете?

– Можно.

Проводница принесла стакан крепкого чая в мельхиоровом подстаканнике. Молодец, заварки не пожалела, и два куска сахару в придачу.

– Меня Леной зовут.

– А меня Андреем, будем знакомы.

– Вы правда из милиции?

Андрей откинул полу пиджака и показал пистолет.

– Ой, как здорово! Мне ваш сотрудник рассказал, что ты какого-то известного бандита убил. С поезда прыгал. Правда?

– Привирают. Безбилетника в электричке задержал.

– Да ну тебя, я серьезно.

Ну опер болтливый! Ну да, Андрей удостоверение предъявлял, опер фамилию прочитал. Теперь понятно, откуда ноги растут.

Андрей прихлебнул чай – крепкий, терпкий, горячий, ароматный.

– Лена, вы умелица, чай отменно хорош!

Проводница улыбнулась:

– Мне в вагон надо, постельное белье раздавать.

Проводницы не было долго. Андрей с интересом рассматривал пролетающую за окном местность – восточнее Москвы он в жизни не был.

Поезд останавливался на крупных станциях, машинист паровоза набирал воду в тендер, пассажиры бежали на вокзал, в буфет или ресторан. Другие – к бабушкам, торгующим солеными огурцами, семечками и домашними пирожками. Некоторые вскакивали на ступеньки вагонов уже на ходу.

Наконец поезд прибыл во Владимир, и Андрей тепло попрощался с проводницей.

Владимир – город старинный; дома, вероятно, еще купеческие, с фигурной кирпичной кладкой.