Читаем без скачивания Пробуждение любви - Ферн Майклз

– Эмили, все в порядке?

Она не слышала шагов Бена и поэтому вздрогнула от неожиданности.

– Твой сын любит свою комнату, – уверенно сказала женщина. – Здесь так уютно… Ты сам все это делал?

– Мы трудимся вместе с Тедом. Когда я переехал сюда, у меня возникли финансовые трудности. Некоторое время едва сводил концы с концами, но судья сказал, что я обязательно должен оборудовать комнату для сына. Вот тогда-то и появились здесь игрушки, книги, спортивный инвентарь. Я перенес детские вещи из дома моих родителей, потому что моя жена терпеть не могла всякий, как она называла «драгоценности» Теда, хлам. Перед этим я поинтересовался у сына, как он смотрит на мои старые игрушки, и он с удовольствием согласился получить их. Ему нравится приходить сюда, и мальчик с нетерпением ждет этого момента. Мне кажется, это хорошая комната, здесь отдыхаешь душой… Как ты считаешь?

– О, да. Мне жаль, что я никогда… Ян пригласил дизайнера… У меня не было возможности… А, ладно, все это в прошлом. Итак, как там насчет ужина?

Джексон рассмеялся.

– Я ждал тебя, чтобы тосты не остыли. Масло я уже приготовил, осталось только поджарить хлеб. У меня есть настоящий джем, не суррогат. Нравится такое меню, Эмили?

– Обожаю джем и терпеть не могу желе, которое постоянно соскальзывает с тоста.

– Я тоже, – облегченно вздохнул Бен. – А бекон?

– Люблю, чтобы он был хорошо прожарен и разрезан на четыре части.

– Надо же, как совпадают наши вкусы. А яйца?

– Чуть поджаренные, желтки должны оставаться жидкими. Думаю, трех вполне хватит.

Джексон, закинув голову, раскатисто захохотал.

– Эмили Торн, вы просто чудо. Я порезал восемь кусков бекона, залил его шестью яйцами и приготовил по три тоста.

– Отлично! А на десерт что-нибудь будет? После такой пищи можно размяться чем-нибудь сладеньким. Обычно я ем мандариново-апельсиновые дольки.

– Боже! – простонал Бен, открывая шкафчик над раковиной и извлекая оттуда девять банок с дольками. – Я осилю целую банку, – заявил мужчина.

– Я тоже.

Они смотрели друг на друга, приоткрыв от удивления рты. Эмили первой отвела глаза.

Мужчина и женщина ели, словно проголодавшиеся водители грузовиков, и подчистили тарелки одновременно. Таким же образом съели десерт и запили соком.

– Посуду можно и не мыть. Завтра я все равно встаю рано, чтобы поехать за Тедом. Так что оставляем все до утра.

– Рада это слышать, Бен Джексон, – улыбнулась женщина, поднимаясь, и направилась в зал. Мужчина шел следом. Он нес поднос с кофе и бутылкой бренди.

– Ты разливай, а я разожгу камин. Одно полено или два?

Эмили хихикнула.

– Два, мне нравится, когда огонь полыхает вовсю. У тебя что, проблема с дровами?

– Завтра мы с Тедом отправимся в супермаркет… Ты знаешь, где мы покупаем вязанки по три доллара?

– Нет. Понадобятся бесплатные дровишки – приходи ко мне. У меня их за гаражом целая тонна.

Бен сел рядом с Эмили и положил ноги на стол. Она последовала его примеру. Дождь барабанил в окно, и от этого в комнате становилось еще уютнее.

– Тебе нравится летняя гроза, когда небо светлеет от молний, а земля сотрясается от раскатов грома? – поинтересовалась миссис Торн.

– Да. Она наполняет воздух озоном, и мне легко дышится. Люблю смотреть на буйство природы, укрывшись в уютном гнездышке. У моих родителей застекленное крыльцо, и мне нравилось сидеть на перилах и наблюдать за грозой. Моя мама почему-то всегда очень волновалась… Тед пошел в меня. Обожает смотреть на неистовство стихии. А ты?

– Я тоже. Не знаю почему, но после грозы я всегда чувствую себя намного лучше. Вообще люблю то, что улучшает настроение, – тихо призналась она.

– Ты говоришь об этом? – Бен наклонился и коснулся губами ее щеки.

Миссис Торн улыбнулась:

– Да, это тоже.

– Могу повторить, если тебе так нравится.

– Конечно нравится, – игриво улыбаясь, произнесла Эмили.

– Может, нам стоит остановиться? – начал было он.

– Нет, так случилось в прошлый раз, а на этот все будет по-другому. Давай договоримся – все, что здесь произойдет, должно произойти, и никто не станет ни жертвой, ни палачом. Просто мне нужно приложить некоторое усилие и запомнить это.

Бен сжал женщину в объятиях. Та пылко ответила на поцелуй. Задыхаясь, Джексон отстранился.

– Эй, Эмили, что происходит?

– Т-с-с-с, – приложила она палец к губам. – Ты этого хочешь, и я постараюсь дать тебе желаемое.

– Нет! – Слово острой стрелой впилось в ее мозг. Миссис Торн растерянно заморгала, отпрянула от Бена, уставившись на него с неподдельным изумлением.

– Нет? Ты сказал «нет»?

– Именно. Послушай, я… Кровь, что ли, ударила мне в голову? Но мне показалось, ты приняла меня за кого-то другого… своего мужа, наверное… Мне нравится ласкать женщину, настраивать ее на лучшее, на занятие любовью; я сам получаю от этого огромное наслаждение, но ты лишила меня такой возможности. Я не твой муж, Эмили. Я – это я! Да, мне хочется заняться с тобой любовью, но зачем брать тебя силой и самому быть изнасилованным? Секс предполагает участие двух людей… В этой комнате один явно лишний, и если он не уйдет, выбора у нас не остается.

Эмили, побагровев от стыда, запахнула халат и отвела глаза.

– Я… Вызови мне такси. Пожалуйста… Моя одежда, скорее всего, уже высохла. – Она едва ворочала языком от потрясения: никогда в жизни ей не приходилось испытывать такой позор.

– Эмили…

У миссис Торн пересохло во рту. Нужно немедленно оправдаться, а если не получится, то напасть первой, не дожидаясь атаки. Сицилианская защита – в нападении… Словом, неплохая тактика для загнанных в угол.

– Эмили…

Женщина ринулась вверх по лестнице, не подумав, что ее одежда лежит внизу, в ванной комнате. Догадавшись, она помчалась туда, заливаясь слезами. Не надо смотреть на человека, только что смертельно ее оскорбившего. Эмили не сделала ничего предосудительного, чтобы вызвать такую негативную реакцию. Взяла на себя лидерство? А разве женщины не могут время от времени брать на себя инициативу? Во всех журналах говорится, что представительницы прекрасного пола должны откровенно признаваться своему мужу или возлюбленному, чего они хотят. Может, автор статьи имел в виду слова, а не действия? Скорее всего, она просто не поняла смысла прочитанного…

В ванной, закрыв дверь, миссис Торн сорвала с себя халат и схватила одежду. Задыхаясь, она надела туфли, изо всех сил сдерживая слезы. Боже, где же пальто? Висит на кресле около камина… Это значит, ей придется возвращаться в гостиную, пройти мимо Бена, волей-неволей взглянуть на него и, возможно, заговорить. В этот момент Эмили заметила дверь, ведущую на террасу, и в ней сработало ее извечное упрямство. Направляясь к желанному выходу, она знала, что поступает страшно глупо. Косые струи дождя ворвались в комнату. Хватит ли у нее мужества пройти пять миль до клиники? Тем более в такую погоду. Сначала надо решиться, а уж потом выходить. Миссис Торн подумала и пришла к выводу: нужно вызвать такси, а подождать его можно на маленьком крылечке под крышей.

Эмили открыла дверь. Как обычно люди переживают свой позор? Кажется, с высоко поднятой головой, не отводя глаз от обидчика? Да, так и следует действовать, будто ничего не случилось. Итак, набросить пальто и вызвать такси… Однако, прекрасно зная себя, Эмили понимала, что сделать это не так легко, как представляется на первый взгляд. Достоинство… Вот чего ей не хватает в данный момент.

Миссис Торн прошла в комнату, взяла телефон и набрала номер диспетчерской «Саут Плейнфилд компани». Ее заверили, что машина прибудет через семь минут.

– Спасибо за ужин. Извини, мне жаль, что тебе самому придется мыть посуду. Я вызвала такси, оно придет с минуты на минуту. Я подожду на улице.

– Эмили…

Женщина закрыла дверь и только тогда до нее дошло, что над маленьким крылечком нет крыши. Выражаясь точнее, оно оказалось бетонным возвышением с перилами. Она промокла буквально через несколько секунд. Дважды за ночь – это уж слишком.

Такси прибыло в тот момент, когда Бен распахнул дверь.

– Черт возьми, Эмили, заходи сюда. Нам необходимо поговорить.

– А мы уже закончили разговор, – крикнула миссис Торн, пытаясь перекрыть голосом шум ливня и усаживаясь в машину. Она дрожала от холода, зубы выбивали барабанную дробь. Краска стыда по-прежнему заливала лицо. Ей обязательно нужно поплакать. «Ты всегда рыдала, Эмили, хотя слезы никогда не помогают исправить положение, – упрекнул внутренний голос. – Нужно было выслушать Джексона, а ты никогда не поступаешь таким образом… Сначала что-то совершаешь, а потом жалеешь о содеянном. Именно твое упрямство заставило тебя отказаться от прав на владение клиниками. Глупо, глупо, глупо…»

Женщина вручила водителю такси пятидолларовую банкноту, выхватила ключи из кармана и выскочила из салона машины. Открыв дверь своего центра, она тут же ее захлопнула и побежала по темному помещению, задевая юбкой тренажеры, в ванную комнату. Закрывшись, Эмили включила свет, разделась и шагнула под душ. Смыть бы слова Бена, очиститься от стыда… Она с остервенением терла себя мочалкой, намыливаясь снова и снова. Ванная была наполнена паром до такой степени, что миссис Торн не видела собственного отражения в зеркале. Это хорошо, ибо у нее не возникало желания смотреть на Эмили Торн. Лицезреть ее и быть ею – абсолютно разные вещи.