Читаем без скачивания Алая аура протопарторга - Евгений Лукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Виталя… – позвал полковник, дождавшись негромкого лязга железной двери. – Так когда ты виделся с Африканом?
– Позавчера в ночь… – просипел горлом доморощенный провокатор.
– Почему не сообщил?
Кудлатая башка бессильно упала на грудь.
– Понятно… А на площадь зачем выперся? Африкан велел?
– Нет… Сам…
– Да ты что? Это за каким же лешим?
– Подначил он меня… И на колдунов я в обиде…
– А на колдунов-то за что?
– Дом сломали… Обещали сразу же в новый переселить – не переселили… – Эх, Виталя-Виталя… – с упреком сказал полковник. – А ко мне обратиться?… Ну вспомни: было хоть раз, чтобы ты попросил, а я тебе не помог?…
Подавив рыдание, Виталя вскинул мохнатое, как у домового, личико. Наслезенные глаза обезумели. Пористый кончик носа побелел. Не иначе – гордыня обуяла…
– В содеянном – не раскаиваюсь!… – Голос Витали, по идее, должен был окрепнуть, зазвенеть, но вместо звона вышел скрип. – Знал, на что иду, и готов на любую расплату!…
– А в чем тебе раскаиваться-то?… – удивился Выверзнев. – Мы, собственно, так все и планировали, только с другим исполнителем. Сработал ты чисто, даже вон карниз универмага перезвездить сообразил… А расплата – как обычно… – Полковник вздохнул, слез со стола и запустил руку во внутренний карман пиджака. Вынул пачку, отлистнул несколько зеленых бумажек, извлек ведомость. – Распишись вот здесь – и свободен… Понадобишься – дам знать…
Медленно и неловко Виталя поднялся с привинченного к полу сиденья. Пошатываясь, подошел к столу. Непонимающе взглянул на доллары, на ведомость, потянулся было за шариковой ручкой и вдруг замер. Ах, будь здесь Павлик с Сашком – уж они-то бы наверняка заметили, что аура Витали пошла пятнами! Да и полковник, хотя и не был колдуном, мог бы, кажется, обратить внимание на общую взвинченность провокатора. Однако в данный момент Выверзнева интересовали куда более важные проблемы: Африкан, странное поведение комиссии ООН, загадочный взрыв у подъезда «Ограбанка»…
– Да здравствует Пресвятая Революция!… – испуганным шепотом сказал Виталя. Затем дрогнувшей рукой ухватил еще не расколдованное орудие допроса и, всхлипнув от ужаса, одним судорожным движением свернул восковой куколке голову.
Отчетливо хрустнули позвонки, волосатое лицо страдальца нелепо вздернулось, оскалилось, выпучило глаза – и с этой-то жуткой гримасой бедолага черным длинным мешком осел на бетонный пол подвала.
Полковник поспешно прибрал ведомость, баксы – и кинулся к самоубийце, зная наверняка, что можно уже не кидаться… Перелом позвоночника, да еще и у основания черепа?… Нет, безнадежно…
– Ах ты, дурачок-дурачок! – удрученно произнес наконец Выверзнев, поднимаясь с колен. – Ну как же можно… так все принимать близко к сердцу!…
Сзади лязгнуло – гулко и негромко. Николай оглянулся. На железном пороге стояли, остолбенев, Павлик с Сашком. Молодые люди с ужасом глядели то на оскалившийся труп Витали, то на восковую куколку со свернутой головой, то на полковника…
– Медэксперта пригласите… – буркнул Выверзнев.
Долговязый Павлик сглотнул и кинулся выполнять поручение. Снова лязгнула дверь.
– Николай Саныч… – с запинкой вымолвил Сашок. – Это вы его?…
– Нет… Сам…
– А… А как теперь это оформить?…
Полковник задумался на секунду, взглянул на распростертое тело, поиграл желваками.
– Как-как… – расстроенно сказал он. – Его ж бабы из универмага били! Ну вот, стало быть, позвонок и сдвинули…
Каких-либо особых сложностей безвременно почивший Виталя контрразведке не доставил. Эксперт не глядя подмахнул акт, и тело отправили в морг. Все знали, что день прибытия комиссии ООН будет сумасшедшим. Отягощать его добавочными проблемами не хотелось никому…
К полудню сумасшествие обострилось… Очередной переполох возник сразу после окончания предварительной беседы, когда зарубежные гости, покинув Президентский Дворец, садились в машины, чтобы ехать в Чумахлу, где им должны были предъявить следы варварского артобстрела. Внезапно двое неизвестных в опасной близости от иностранцев начали применять друг против друга приемы кунг-фу. Когда же их повязали, выяснилось, что оба они глухонемые и что вовсе не драка это была, а жаркая полемика относительно галстука негра: от Кардена или не от Кардена?…
В двенадцать ровно Сашок не выдержал.
– Николай Саныч!… – жалобно возопил он, врываясь в кабинет. – У меня по списку одиннадцать лыцких провокаций! А на проспекте сейчас уже двадцать первая идет!…
В отличие от молодой поросли полковник Выерзнев вел себя все спокойнее и спокойнее. Казалось, нарастающая неразбериха действует на него умиротворяюще.
– Серьезно, что ли? – переспросил он. – Ну так включи их в список – делов-то!…
– Но мы же их не планировали!…
– Значит, Африкан планировал, – невозмутимо откликнулся Николай Саныч. – А может – так, самотек…
Сашок взялся за пылающий лоб и тихонько застонал.
– Мигрень?… – осведомился Выверзнев, запуская руку в ящик стола, где хранились таблетки.
– Крыша едет… – сдавленно признался Сашок. – Николай Саныч! Скажите честно! Вы что, завербовали Африкана? Он что, на нас работает?…
– Ну почему же? – мягко отозвался Выверзнев. – Африкан работал и работает против нас… Просто задачи наши в данном случае полностью совпадают… Застращать комиссию ООН лыцкой угрозой, накалить обстановку…
– В астрал уйду… – безнадежно пообещал Сашок.
– Не вздумай! Ты мне еще тут понадобишься. – Полковник вздохнул и, помрачнев, добавил: – Беда, Сашок, в другом… Что-то ни у нас, ни у Африкана ни черта пока не выходит… А Павлик где?
– Вы ж его в Чумахлу откомандировали!…
– А! Ну да… Стало быть, поедем с тобой… Надо, видишь ли, встретиться с одним авторитетом…
– С кем?! – Сашок не поверил собственным ушам.
– С Черепом… – терпеливо пояснил Выверзнев. – Весьма любопытные данные на него поступили… Кстати, Африкан утром осматривал краеведческий… На белом «мерседесе» приезжал… Чуешь, чем пахнет?
Безработный Максим Крохотов был оскорблен случившимся на площади до глубины души. Выверзнев его еще таким не видел ни разу.
– Нет, ну обидно, Николай Саныч!… – навзрыд жаловался Максим, мечась по кухне и взмахивая черными широкими рукавами приталенной рясы. В углу на спинке стула праздно сиял алый шелк непригодившегося знамени. – Ну я же вас никогда еще не подводил!… И вдруг взять променять меня на какого-то… недоделанного!… Ну хотя бы намекнули заранее, что не доверяете! Но вот так-то зачем же?…
– Да ладно тебе… – миролюбиво проворчал Выверзнев. Он сидел, закинув ногу за ногу, хмурился, курил… Много курил полковник. – Мы ж тебе за беспокойство заплатили… Какой-никакой, а навар…
– Да разве в этом дело?… – тоненько взвыл Максим. – У меня ж ведь тоже гордость есть! Ну, видел я этого вашего… волосатого!… Ряса – болтается! Явно чужая! Дикция – ни к черту! Уже в десяти шагах ни слова не разберешь!… А я – рясу приталил, «Вставай проклятьем» выучил… Эх, Николай Саныч! Да я его, «Проклятье» это, так бы на площади грянул, что нас бы тут же, не глядя, в НАТО приняли! С перепугу!…
– Комиссия-то не из НАТО… – тонко заметил стоящий в дверях Сашок. – Из ООН…
– Да это – что в лоб, что по лбу!… Обидели вы меня, Николай Саныч… Иду домой, как дурак, в рясе этой – глаза уже не знаю, куда девать… Домового по дороге встретил – и тотлыбится… Эх!…
– Ладно, Максим, не горюй. – Выверзнев погасил сигарету. – Какие твои годы!… Снимай-ка ты свое облачение да поди на часок прогуляйся, лады?…
И разобиженный Максим Крохотов, ворча, отправился переодеваться. Честолюбив. Первоклассный будет провокатор… Без огонька в этом деле никак нельзя…
Настоящая фамилия Черепа была отнюдь не Черепанов и даже не Черепицын, как предположили бы многие, а всего-навсего Калинников. То есть Черепом его прозвали за внешность. Росту он был среднего, а все остальное соответствовало кликухе.
– Зачем вызывал, начальник?…
– Да вот о прошлой жизни побеседовать… – невозмутимо отозвался Выверзнев. – Как там оно у тебя в прошлой жизни?
– Все путем… – осторожно ответил Череп.
– Никто больше на пятнадцать сребреников не кинул?
С помощью чего Череп строил гримасу – непонятно. Кожа да кости. Ни единой лицевой мышцы…
– Зря смеешься, начальник… Тебе вот смех, а я в натуре верю…
– Да я думаю!… Раз Есаула схоронили – значит веришь.
– А как иначе? Уважать перестанут…
– Это понятно… – Выверзнев покивал. – Стало быть, выходит, Кученог тебя не в прошлой, а в этой жизни достал?…
Череп дернулся и вопросительно уставился на полковника.
– Легковушка с динамитом… – напомнил тот. – Череп!… Ты ж вроде никогда в политику не лез… Жить надоело?… Ну, подойди к Панкрату, прямо скажи: так, мол, и так, надоело. И станет у тебя одной прошлой жизнью больше…
