Читаем без скачивания Гадание на чайной гуще - Диана Рейдо

— В темной лавке, которой требуется отменный ремонт, — вставил Джералд.

— Только не надо делать из моего магазина подобие отполированной современной кофейни! Дойдет до тебя когда-нибудь наконец, что я просто хочу быть ближе к традициям своего народа! Быть ближе к тому, чего я на самом деле никогда не знала, чего всегда была лишена!

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

Максин встала.

— Хорошо, что мы окончательно прояснили все именно сейчас.

— Прояснили что?

— Мы никогда не понимали друг друга… на самом деле.

Джералд насмешливо дернул бровью:

— Может быть, это ты никогда не делала даже попытку понять меня?

— И в чем же ты такой недопонятый?

— Я прекрасно знаю, что это такое — поднимать на ноги собственный бизнес. Без помощи, без поддержки, а иногда даже — без ценных советов. Бороться одному, изо всех сил пытаться воплотить идеи в жизнь. Ты была мне не безразлична, но тебе плевать на все мои попытки помочь! Лавка важна для тебя, но ты сама допускала, что она может закрыться! Что ж, смотри и наблюдай, как тонет твое любимое детище. Ты настолько горда, что не можешь поступиться даже незначительными принципами. Ты не хочешь помочь себе сама и не позволяешь сделать это другим. Ты ребенок, Максин. Вот только, когда ты наиграешься, спасти твою любимую игрушку, может быть, уже не удастся.

11

Был уже глубокий вечер, когда Максин сидела на своей кухне в одиночестве. Перед ней стояла чашка с зеленым чаем. Рядом с чашкой лежала нераспечатанная шоколадка. Чай был безнадежно остывшим.

Нехотя Максин протянула руку, словно не глядя. В несколько глотков она выпила чай, заваренный прямо в чашке. Вкуса она почти не почувствовала.

«Ну вот… Теперь это все, что есть в моей жизни, — подумала Максин. — Только чай. И больше ничего. Я в самом деле этого хотела? Больше никто не сможет помешать мне делать то, что я хочу, и так, как считаю нужным».

И больше ничего и никого у нее нет. Мама с папой? Они есть друг у друга. Но они не могут заполнить собой всю жизнь Максин. Нэнси? Она есть у Максин… иногда.

Так что отныне все свободные вечера — в распоряжении Максин. От осознания этого стало особенно тоскливо.

Но что же ей делать?

Максин вспомнила, как Нэнси шутила по поводу гадания. В чашке еще оставалась чайная гуща. Может, и в самом деле есть способ гадать на ней? Может, это помогло бы найти ответ на вопросы… Например, как ей следовало поступить с Джералдом.

Максин перевернула чашку на блюдце. Заварка оказалась на блюдце, и Максин с напряжением стала вглядываться в нее. Разумеется, там ничего нельзя было рассмотреть. Может, это неправильный способ? Может, стоило выплеснуть заварку на стену, а потом пытаться истолковать получившийся «рисунок»?

Хватит. Это всего лишь заварка. Она может дать вкус, цвет, запах, хорошее настроение, даже заряд бодрости… Но не даст ответов на вопросы, которые можно задать только своему сердцу.

Жаль, что все закончилось так нелепо. Завтра придется с самого утра идти в лавку. Наверняка стажеров там уже не будет. Или Джералд не связывался с ними? В любом случае, даже если там все по-прежнему, придется поговорить с ними самой. Придется вернуться к жизни, которая была до Джералда.

А ведь ее жизнь действительно сильно переменилась с его появлением…

Надо брать себя в руки.

Пора что-то делать.

Но что? Ничего не хотелось. Ни есть, ни спать, ни силком загонять себя в душ. Можно отправиться в бар и напиться — тогда станет легче, но лишь на время. Заодно можно отыскать неприятностей на свою голову.

В дверь позвонили.

Максин сорвалась с места как ненормальная. Неужели Джералд совладал со своими принципами и решил пойти на примирение? Конечно, это он! Кто же еще способен оказаться у нее под дверью в такое позднее время?..

— Но как ты умудрился так неожиданно приехать и даже никого не предупредить об этом? — в который раз недоуменно спросила Максин.

Йен весело блестел темными глазами, сидя на высоком крутящемся табурете. Его темный деловой костюм, пиджак которого был небрежно расстегнут, казался вырезанным из глянцевого камня, настолько он был респектабельным и представительным.

Максин на скорую руку нарезала овощной салат.

— Я же говорю, — терпеливо повторил Йен, — выдалась срочная командировка.

— Ты мог хотя бы отправить имейл!

— Нет, не мог. Времени хватило только на то, чтобы собрать документы. Никто не ожидал от этой фирмы такого форс-мажора. И весь день я провел там. Не обедал, не пил кофе — было не до того. Пытались предотвратить все возможные последствия.

— Предотвратили? — сочувственно спросила Максин. Она обнаружила в холодильнике початую упаковку ветчины в нарезке.

Йен покачал головой:

— Нет, не совсем. Рабочий день имеет свойство заканчиваться, и банки не обязаны функционировать до утра лишь потому, что у нас проблемы. Так что завтра — снова в бой. Но я надеюсь, что пик кризиса миновал.

— Значит, ты решил остановиться в гостинице.

— Максин, где же еще мне останавливаться? Моя фирма оплачивает все расходы. Разумеется, я навестил твоих родителей. Принес им цветы, пирог и вино. А как только освободился, примчался к тебе. Прости, что так поздно…

— Ничего. То есть… Если бы ты не пришел, я просто не знала бы, что делать! Я чувствовала себя просто ужасно.

Йен вгляделся в Максин пристальнее.

— Детка… Что случилось? Некоторые из наших телефонных разговоров последних дней меня беспокоили, но я не думал, что дело зайдет так далеко.

Максин открыла было рот, чтобы коротко и по существу рассказать о ссоре с Джералдом, но не выдержала и расплакалась.

Йен немедленно оказался рядом, вынул из ее рук нож и помидор.

— Так ты зальешь весь салат слезами, а мне вполне хватит природной соли. Выкладывай, что здесь произошло.

И Максин вывалила на него всю историю, от начала и до конца, включая подробности, которые Йен уже слышал раньше, детали, о которых он не имел ни малейшего понятия, и суть решающей ссоры. На поверхность со дна всплыли обида, недоумение, гнев, злость и раздражение. Максин всхлипывала все тише, но говорила все торопливее. Свою обвинительную речь она окончила словами:

— И как с ним после этого жить? Это совершенно невозможно!

Йена оказалось довольно трудно сбить с толку.

— И ты его любишь.

— Да… — печально проговорила Максин.

— Сделай первый шаг. Будь умнее.

Максин с возмущением посмотрела на брата:

— Ты предлагаешь мне это после всего услышанного?!