Читаем без скачивания Телохранитель ее величества: Точка невозврата - Сергей Кусков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, бельчонок. Может, нам не особо нужен этот союз ТЕПЕРЬ… Но не такой ценой. Поверь, есть иные способы его разрушить. И отец разрушил бы, если б захотел это сделать. Мы никогда не причиним тебе боль, обещаю.
Она вновь перевела глаза на мать. Вновь кивок, слабый и скупой, но достаточный, чтоб подтвердить его слова.
Чувство облегчения охватило ее — она до последнего сомневалась. Не хотела, пыталась верить, но все же сомневалась. И в дяде, и в Фердинанде. Ведь он совсем уже не тот, кем был лет десять назад. Теперь он — инфант, наследник имперского престола, и в случае нужды способен забыть о привязанности к шебутной младшей сестренке. Ну, должен смочь сделать это, если заставят интересы государства, иначе какой из него выйдет император?
— Моя страна просит прощения за произошедший инцидент, ваше величество. — Кузен поднялся, переходя к новому витку официальной части, и поклонился матери. — Виновных уже ищут. К следствию привлечены все имеющиеся силы. И я обещаю, все причастные понесут наказание.
Сейчас же, в знак наших честных намерений, я доставил вам голову Солано, криминального хефе Форталезы, одного из главных виновных в происшествии. Мои люди должны были выгрузить контейнер с нею из шлюпки, и наверняка уже сделали это. Также отец обещает не вмешиваться в дело… Идущего полным ходом искоренения под корень причастных к покушению имперских семей… — Глаза принца прикрылись, а губы растянулись в еле уловимой усмешке. — Мы считаем, что вы в своем праве, ваше величество. Они заслужили. Реакции других семей можете не опасаться — отец с удовольствием повесит всех, кто попытается вякнуть под шумок или вставить палки в колеса. Соответственно, шумихи в прессе не будет, мы следим за этим, все материалы о бое над заводом изымаются, работа со СМИ ведется. — Он вновь поклонился.
— Что он сказал, насчет кланов, которые под корень?.. — спросила Изабелла, когда шлюпка кузена вместе с сопровождением оторвалась от дворцовой стартовой площадки. Ее тошнило. Нет, она видела трупы не раз, в том числе и до покушения, когда девчонки устроили кровавую баню в ее присутствии. Но так… Голова этого Солано, небритого мужика, по словам следователей матери, организовавшего на нее непосредственное нападение, лежала поверх контейнера, смотря в небо остекленевшими глазами. На самом лице застыла гримасса ужаса, а из аккуратно перерезанной шеи вниз свисали кровавые ошметки, и приведшие ее в такое «бодрое» состояние.
— Унести, — бегло бросила ее величество, не глядя на дочь, и трое хранителей помчались исполнять приказание. На нее саму вид отрезанной головы впечатления не произвел.
— Что я и без него приговорила эти семьи, — ответила она ей, когда они отошли и Изабеллу немного отпустило. — Всех их членов старше четырнадцати лет, без скидок на пол и возраст. — Глаза матери нахмурились, довольной этим решением она не выглядела. Челюсть же Изабеллы отвисла, и даже тошнота немного прошла. — Они не поняли, на кого замахнулись — теперь поймут. Остальные, кто не участвовал. И будут иметь в виду на будущее, с кем можно играть в свои игры, а с кем не стоит. Так надо, дочь.
С этим Изабелла не спорила. Как и с методами матери — мир жесток, и ей виднее.
— Все, иди, отдохни. Я видела, тебе тяжело было смотреть на это.
Она согласно кивнула.
— Мы скоро улетаем, я приказала готовиться. Так что и ты будь готова.
— Я всегда готова.
Мама развернулась и бодро зашагала по галерее в сторону кабинета. Изабелла же пошла в другую сторону, пытаясь уложить в голове все, что услышала, и понять то, что сказано не было. Ведь недосказанного здесь гораздо больше, чем озвученного. Оттого и злится мать, оттого дядя прислал сына, к которому и мать, и особенно она, относятся очень хорошо.
Солано, хефе, участвовавшего в акции, передали им в виде головы, которую не допросишь. Офицеров их безопасности, естественно, повесят, тут Фернандо не соврал, всех до единого, до кого докопаются, но Венера для допроса никого не получит также. Кланы, финансировавшие покушение, мать уничтожила бы и без «разрешения» императора, и никто не сказал бы ей слова — не посмел, учитывая ее моральное право и влияние на континенте. Дядя же соберет сливки — убрал самых- самых опасных противников чужими руками, да еще «разрешил» это сделать. А еще, уже спустившись на ярус, где находилась палата борящейся за жизнь Ланы, она вспомнила о грядущей войне, разговоры про нее. И ей показалось логичным, что кроме озвученных фактов, какие-то ниточки должны уходить в Китай, к Восточной разведке. Но это — отдельная большая тема, и судя по всему, Венера не особо в ней преуспела. И все это не считая того, что в бою погибли два хранителя, два ее личного вассала.
М-да, только сейчас Изабелла поняла, как все тяжело в политике, и что должна чувствовать мать. В этот момент она возблагодарила бога за то, что тот позволил ей родиться второй. Не наследницей, не инфантой, а всего лишь взбалмашной девочкой, которая может позволить себе не забивать голову подобными вещами.
— Бедная Фрейя! — глубокомысленно изрекла она, вздохнула, и с нескрываемым облегчением вошла в медблок.
— Ты здесь? Тебе же еще не разрешали вставать! — ее величество удивленно остановилась, нахмурив брови, глядя на картину подъехавшей к ограждению стартовой площадки коляски, в которой сидела бледная, как сама смерть, но живая Лана. Свита остановилась вместе с нею.
— А я и не встаю. — Лана улыбнулась. — Я езжу. — Коляска под действием движения ее пальца сделала несколько движений вправо-влево.
Мама улыбнулась:
— Хорошо, пусть это будет на совести медиков. Света… — Она замолчала, посмотрела в пол, потом все же подняла глаза. — …Я не заходила, была занята. Извини.
— Ничего, ваше величество. — Лана была огорошена последним заявлением. — Вы и не обязаны…
— Вы рисковали, умирали, защищая мою дочь. Обязана. — Ее голос дрогнул. — Хочу, чтоб ты знала. Я оставляю вас. Оставляю охранять ее. Пока отдыхайте, заслужили, но как все поправитесь — добро пожаловать домой, и за работу. Тогда и поговорим…
— Так точно, ваше величество! — На сей раз Лана удивлена не была, и попыталась обозначить, что вытягивается в струнку.
Мама улыбнулась, развернулась и пошла к шлюпке, окруженная своим верным взводом. Изабелла собралась идти следом, но вдруг вспомнила кое-что и обернулась:
— Лан, я вот что спросить хотела. Все как-то не получалось. Ты сказала, что вы «кракенов» на Марсе пачками валили. Но как, если они воевали на нашей стороне?
Лана посмотрела убийственно равнодушными глазами. После чего бегло пожала плечами.
— Не знаю.
ЧАСТЬ II. CAESAR AD RUBICONEM
Глава 8. Катарина 2.0
— Страннно. Очень странно, молодой человек…
Доктор в десятый раз сверил показания терминала с визором портативной планшетки, на которой была записана моя история болезни. Я молчал, лежа на кушетке, весь обвешанный датчиками. Происходящее священнодействие меня касалось мало, я ничего в этом не понимал, но молчал — не значит не смотрел; я все подмечал и пытался делать выводы.
— После такой травмы, да после такой операции, период восстановления должен длиться минимум два раза дольше! — сокрушался старенький убеленный сединами профессор, к которому меня оправили наблюдаться. Наблюдаться, поскольку операцию проводил не он, он лишь обеспечивал нормальный процесс выздоровления. — С учетом модификации организма, конечно, — поправился он, и это была важная оговорка, — для обычных людей этот срок составит до месяца. Прошла же неделя. Неделя, молодой человек! А я уже разрешаю вам ходить. Правда, не напрягая ногу, но ходить же!
Последнее заявление меня обрадовало — я задолбался передвигаться на костылях. Слова про модификацию тоже обрадовали, я и не догадывался, до какой степени модифицированы мои гены. Оказывается, очень, очень круто!
— Естественно, никаких нагрузок — так, пройтись от комнаты до туалета и назад. Никаких занятий, тренировок, походов и гуляния. Сиди дома, играй в игры по сети. Через неделю посмотрим, что там у нас будет, а пока рекомендации выполнять жестко. Она тебе объяснила, что это такое, выполнять рекомендации? — он усмехнулся и бросил косой взгляд на дверь, за которой, в коридоре, сидела Катарина.
Я сделал картинно испуганное выражение лица:
— Разумеется, сеньор! В первый же день!
Он хохотнул, видно, общался с этими сеньорами ранее, довольно кивнул и начал снимать датчики.
— Сеньор, можно вопрос? — обратился я, когда понял, что сейчас он схлопнет планшетку и отпустит меня домой.
— Ну-ну?
— Эта операция… Действительно такая сложная?
Профессор усмехнулся и как бы нехотя выдавил:
— Второй раз вам ногу не спасут, молодой человек. Подобное могут сделать всего несколько человек на планете, и я знаком с ними всеми. Это чудо что рядом с вами оказалась одна из них.