Читаем без скачивания Дело «Кублай-хана» - Ричард Пратер

Конкурс красоты, который Орманд Монако называл «поиском талантов», был в самом разгаре. Первые полчаса прошли великолепно — звучала торжественная музыка, состоялся общий выход всех красавиц, — а сейчас конкурсантки по очереди демонстрировали свои физические и драматические достоинства. Мне хотелось смеяться, потому что даже их физические данные казались невероятно драматическими.

Каждой девушке отводилось пять минут на сольный выход и короткое актерское выступление. Сейчас третья конкурсантка, высокая светлокожая блондинка, заканчивала монолог из «Бремени страстей человеческих» — мне понравилось, как она читает.

Когда она уходила или, вернее, уплывала со сцены, Мисти наклонилась ко мне:

— Значит, Джин все еще была замужем за Джерри Вэйлом? И он на самом деле никогда не был мужем Нейры?

— Ты права, но только наполовину, дорогая, — он действительно никогда не был мужем Нейры. Более того, он также никогда не был законно женат и на Джин. До встречи с Джин он уже пару раз прокручивал брачные аферы. Для него двоеженство было одновременно и развлечением и бизнесом, а Джин этого, конечно, не знала — она считала, что действительно замужем за Джерри. Или Морисом. Или кто он там есть на самом деле.

Поразительно, что покойный Джерри Вэйл еще целый час цеплялся за жизнь и последние десять минут находился в сознании. И четыре или пять из этих десяти минут он говорил.

— Когда Джин наконец встретилась с Сардисом, — продолжал я, — она сразу же выложила ему, что три месяца работала в Вегасе — и это правда — и может развестись с Джерри хоть сейчас. Она с радостью это сделает за двадцать тысяч зеленых. Без всякого шума, без скандала, тихо и быстро. Сардису это не понравилось, но деньги для него не имели особого значения, тем более накануне открытия «Хана», поэтому он без лишних разговоров выложил ей двадцать штук. А в результате, естественно, разозлился на Джерри. Он его вызвал и изложил новые правила. Сардис безапелляционно заявил, что, как только Джин получит развод, Джерри и Нейра тихо поженятся — на этот раз по-настоящему. Они останутся мужем и женой до рождения ребенка, а после этого немедленно разведутся — так постановил Папа. Может быть, Папе не стоило рубить с плеча — во всяком случае, не с таким человеком, как Джерри Вэйл.

Мисти сжала мою руку. Она могла держать меня за руку, потому что сидела на соседнем стуле, слева от меня.

Я занимал последнее место справа, а дальше — пустота. Не то чтобы я стал изгоем, нет, не совсем. Просто другие судьи не хотели находиться в непосредственной близости от меня.

Двое из них лукаво — и глупо — подталкивали меня локтями под ребра; четверо вели себя с настороженной любезностью; представитель нью-йоркской высокой моды, который создавал эффектные наряды из черной кожи, какие-то штуки из жести и, как я подозревал, петли для виселицы, взирал на меня с неприкрытой ненавистью; а его прославленная модель дала мне пощечину без какой-либо видимой причины. Вероятно, она решила, что я снизил Коэффициент Достоинства всего состава жюри.

Саймон Лиф, естественно, вовсе со мной не разговаривал. Когда я попытался приблизиться к нему, его стала бить мелкая дрожь. Поэтому я оставил его в покое.

Одна Мисти, великолепная, потрясающая, восхитительная Мисти, встала на мою сторону — а теперь и сидела рядышком. Хотя, конечно, в тот момент, когда раскручивались или развертывались события, вызвавшие столь отрицательную реакцию других судей, Мисти находилась на грани жизни и смерти и, видимо, поэтому отнеслась ко всему по-другому.

Оркестр заиграл вступительную мелодию для следующей конкурсантки, и Мисти спросила:

— Джерри стрелял в тебя сразу после того, как убил Джин?

— Да. Он всадил пулю в Сардиса, примчался в «Хан» и из платной телефонной будки позвонил шерифу. В этот момент он увидел, как Джин выскочила из отеля и села в машину, явно намереваясь смыться. Он должен был ее прикончить. Пока она была жива, она не только могла доказать, что он не является законным мужем Нейры, но также — поскольку он уже замочил Сардиса — раскрыть его мотив для убийства.

Он застрелил ее, сделал еще один выстрел в голову — контрольный, для верности, а потом, пытаясь создать видимость вооруженного ограбления — ведь Сардис сообщил ему, что заплатил Джин двадцать тысяч, — вытащил деньги из ее сумочки и побежал на Мшистую гору. По дороге он уронил несколько стодолларовых купюр с целью натолкнуть полицейских на версию ограбления, — Джерри уже позаботился, чтобы сержанту Торгесену стало известно о пятидесяти тысячах, которые Сардис хранил в сейфе. Это была не слишком хорошая идея, но и не такая уж плохая, хотя Вэйл к тому времени заволновался: он начал понимать, во что влип. Он здорово задергался. Например, вскоре после убийства Джин он увидел меня рядом с Нейрой в «Серале». Он пытался скрыть, что узнал меня, — но сам-то знал, что совсем недавно выпустил в меня несколько пуль, — и заметно переиграл роль ревнивого мужа. Они все совершают ошибки. И самая крупная из них — убийство.

На сцену плавно, будто на невидимых крыльях, выплыла четвертая участница. Она была настолько темной, что в паре с предыдущей красавицей они могли изображать день и ночь. Темная кожа, черные волосы, глаза как горячий шоколад. Лисса.

Я не видел ее с тех пор… ну, скажем, с полудня. И не имел ни малейшего представления, как она отреагирует на мое присутствие, поэтому я не кричал, не вопил и даже не помахал ей.

Она шла по подиуму, слегка откинув назад голову, выставив вперед свою роскошную грудь и маняще покачивая упругими — без пояса — бедрами. Она двигалась в ритме свинга, и я знаю — ее глаза, губы и голос тоже могли играть свинг.

Она прошла мимо нас. Не посмотрела, даже не глянула.

— Ты так и не рассказал мне, что все-таки произошло, Шелл, — прошептала Мисти. — Я имею в виду твои брюки.

— Как ты думаешь, кто победит? — деловито поинтересовался я. — Мы еще, конечно, не видели всех участниц, и все же…

— Шелл…

— Ш-ш-ш… прямо как Булл, только не столь газообразно. Мисти фыркнула. А через минуту заявила:

— Ты мне расскажешь. Иначе я найду кого-нибудь, кто сделает это вместо тебя.

— Ты хочешь сказать, что еще никого не нашла?

— Может, Саймон знает…

— Душенька, просто помолчи, ладно? Я расскажу тебе. Позже.

— Хорошо. Шелл, у меня широкие взгляды. Просто я хочу знать.

— Да, да. У тебя широкие взгляды. Вот только не знаю, достаточно ли они широки.

— Но ты мне расскажешь?

— Сделаю все возможное.

— Значит, после конкурса. Мы зайдем выпить в мой номер, договорились?

Я дернулся, словно намереваясь рвануть немедленно.

— Я не в силах тебе отказать.

— Всего один стаканчик конечно же, — добавила Мисти.

— Конечно, всего один, — согласился я.

Лисса обвела взглядом публику, посмотрела вниз, на Мисти, и наши глаза встретились. Она не улыбнулась, ее губы даже не дрогнули, не шевельнулись, не проявили себя никак; но она быстро, почти незаметно мне подмигнула.

— Немедленно прекрати, — прошипел я испуганно.

— Что? — Это была Мисти.

— Я… я просто разговариваю сам с собой. Нервничаю. По-моему. — Я сжал руку Мисти. — Ш-ш-ш. Потом, милая. Поговорим потом.

Она, довольная, улыбнулась.

А я откинулся на спинку стула и смотрел на Лиссу. Интересно, что она будет читать? И если выйдет в финал — для пяти финалисток была подготовлена другая программа, — что она исполнит на бис?

Я расслабился, забыв о своем избитом теле, и умиротворенно взирал на Лиссу, чувствуя тепло нежной руки Мисти в своей руке. Я думал о Лиссе, Булле, Мисти, Монако, Саймоне Лифе и о многих других людях, думал о том, как закончится конкурс — и что произойдет потом. Потом, сегодня вечером, завтра и в другие дни.

Вскоре я выбросил эти мысли из головы и просто наслаждался. Какой смысл подталкивать события, беспокоиться или даже думать о них. Пусть все идет своим чередом. Во всем надо видеть светлую сторону — если найдешь ее. Это как раз то, что нужно. Светлая сторона есть всегда. По крайней мере, я так думаю. Правда, иногда мне кажется, что я не создан для продуктивного мыслительного процесса.

Какого черта, будь что будет, сказал я себе, вспоминая прекрасные и отвратительные моменты последних суток, — потом некоторые из них попросту испарятся из моей памяти, нужно только подождать.

Конечно, бывают дни, когда, что бы ты ни делал, ты постоянно слышишь «па-ра-ба-пам» в темноте. Может быть, что-то выскочит и схватит тебя. Но за темнотой скрывается свет; темнота — это всего лишь тень. И все будет хорошо, если ты позволишь, если ты дашь себе шанс. И достаточно времени — много времени.

По крайней мере, я так думаю.

Поэтому я сидел и ждал, нежно сжимая руку Мисти. Потом поймал взгляд Лиссы и подмигнул.