Читаем без скачивания Милая неженка - Галина Куликова

– Ну, тогда все это тем более выглядит подозрительно. Здоровый молодой мужик целый месяц хороводится с симпатичной молодой девахой, и все это потому, что ему не с кем больше дружбу водить? Даже не смешно. Наверняка ему от тебя было нужно что-то гораздо более серьезное. Ну-ка повтори, что он сказал тебе сегодня, когда заявился к «Топтыгину»?

– Сказал, что мне надо встретиться с каким-то человеком, и это касается лично меня.

– Может, с адвокатом Редькиным? – предположила Евгения.

– Этот адвокат меня ужасно пугает, – покачала головой Ника. – Уголовные дела, надо же…

– Слушай, а может, взять да и позвонить этому законнику? И напрямую спросить, что он знает про В. А. Малышеву.

– Ну конечно, станет он с тобой это обсуждать. У юристов в лексиконе существует одно-единственное слово – «конфиденциально».

Женька вынуждена была признать, что адвокат, скорее всего, не захочет объясняться с ней по телефону, однако от затеи побеседовать с ним не отказалась. Первое, что она вознамерилась сделать по возвращении в Москву, – отыскать этого типа и попробовать его разговорить.

– В конце концов, это хоть какая-то, да зацепка. А теперь вернемся к нашим баранам, то бишь к твоим подозрительным поклонникам. Думаю, с Кораблевым мы уже разобрались – он втирался к тебе в доверие. Хотя мы и не знаем, зачем ему это было нужно, но внешне версия выглядит довольно правдоподобно, согласись.

Ника согласилась, и они перешли к обсуждению следующей кандидатуры – Ивана. Хотя он и был коллегой Евгении, она призналась, что ей не слишком много о нем известно. Он работал в их конторе всего несколько месяцев, и репутация покорителя женских сердец затмила в ее глазах все остальные его характеристики.

– Ты должна знать его гораздо лучше, – с долей ехидства в голосе сказала Женька. – Уж с ним-то вы наверняка целовались.

Однако Ника не поддалась на провокацию и решительно заявила:

– Сейчас не о поцелуях разговор. Надо постараться понять, почему он захотел со мной познакомиться. Просто потому, что я ему понравилась, или же за этим опять-таки стоял пресловутый адвокат Редькин?

По поводу Ивана у Евгении не было такого однозначного мнения, как о Кораблеве. Поскольку он не вел с Никой долгих задушевных бесед и не выспрашивал подробности ее жизни, заподозрить его в какой-либо корысти было сложно. Хотя Женька до сих пор считала его интерес к Нике несколько странным, но в конце концов признала, что «все может быть».

– Тем не менее самым подозрительным из всей этой троицы мне кажется твой знаменитый друг из Риги, – заявила Евгения, прикуривая очередную сигарету.

– А мне после сегодняшнего происшествия они все кажутся подозрительными, – проворчала Ника. Хотя вечер был нежным и теплым, она зябко поежилась и поплотнее запахнула на груди халат. – Но все же ты не можешь не согласиться, что Оскар никак не сочетается с сердцем и кинжалом.

– Зато он сочетается в моем представлении с какой-нибудь жуткой аферой.

– Ну, если за отправную точку наших обвинений брать интерес к моей личной жизни, то Оскар выглядит не менее подозрительным, чем Кораблев.

– Неужели и он тоже пытался лезть тебе в душу? – скептически поинтересовалась Евгения.

– Не пытался. Его в основном интересовала не моя личная биография, а рижские родственники. Он все спрашивал, общаюсь ли я с ними и что я о них думаю. Конечно, я отвечала, но только по существу… Ой, – неожиданно встрепенулась Ника, – мой отец… Он ведь мне звонил. Сказал, что Оскар ему почему-то знаком…

Женька сразу же навострила уши. Факт знакомства отца Ники с ее покровителем вполне мог стать главным звеном проводимого ими следствия. Она быстро вскочила на ноги и притащила Никин телефон, который та нарочно отключила сразу же, как только они отправились за город.

– Немедленно свяжись с родителем и потребуй подробностей, – приказала она, протягивая Нике мобильник.

Однако разговор с Александром Викторовичем получился коротким и, к сожалению, не принес желаемого результата. Отец оказался пьян и вместо того, чтобы отвечать на вопросы Ники, принялся жаловаться на жизнь, поминая недобрым словом всех подряд, начиная со своей «неблагодарной жены» и «твердокаменной матери» и кончая «недальновидным правительством Латвии». Поняв, что ничего полезного она сегодня не услышит, Ника прервала его тираду на полуслове и снова выключила свой телефон.

– Слушай, Жень, мне кое-что пришло в голову, – сказала она, продолжая задумчиво вертеть телефон в руках.

– Ну-ну? – заинтересованно взглянула на нее подруга.

– Ты знаешь, что у всех троих мужчин, которых мы с тобой сейчас обсуждаем, есть кое-что общее?

– Я об этом догадываюсь, – двусмысленно хмыкнула Евгения.

– Вот ты балда, – отмахнулась от нее Ника и продолжила: – Когда сначала ты помянула «приятеля из Риги», а потом отец зацепил латвийское правительство, я сразу про это вспомнила. Про то, что не только Оскар, но и Юрий, и Иван имеют отношение к Прибалтике. Если учесть, что я сама родилась в Риге, да к тому же родственники матери там проживают… Я их, конечно, совсем не знаю, но все же…

– Мне ясен ход твоих мыслей, – заволновалась Евгения, – продолжай.

И они принялись обсуждать эту тему со всех сторон, строя фантастические догадки и создавая одну захватывающую версию за другой. Когда, совершенно измученные, но так ни до чего дельного и не додумавшиеся, они в конце концов отправились спать, было уже далеко за полночь. Однако, если бы они знали, какие события принесет с собой следующий день, им вряд ли удалось бы заснуть.

Наутро вся команда собралась в зимнем саду. Жанна и ее подруги явились к месту съемки в немыслимых одеяниях, состоявших из чего-то летящего, воздушного и почти полностью прозрачного. Под прозрачностью угадывалось эротичное нижнее белье и соблазнительная нагота. Жанна, будучи заводилой во всем этом предприятии, немедленно принялась командовать и распоряжаться. Нике она подробно объяснила, где, кого и в каких позах той следует запечатлеть. Начать, естественно, нужно было с самой хозяйки, пока у нее был «свежий макияж и хорошее настроение». Первый снимок, предназначенный для обложки, надлежало сделать на кухне: Жанна намеревалась топлес возлежать на разделочном мраморном столе, лишь слегка прикрывая грудь двумя тяжелыми пивными кружками. Ее дальнейшие разглагольствования в том же духе возмутили Евгению до глубины души. Будь ее воля, она бы уже через пятнадцать минут послала пошлую дамочку к чертовой бабушке, собрала манатки и уехала. Она откровенно кипела от злости и с трудом удерживалась от язвительных комментариев. В отличие от нее, Ника слушала внимательно и абсолютно спокойно. Обладая завидной выдержкой, она давно уже поднаторела в деле усмирять самых разнообразных клиентов, даже весьма строптивых. Сперва она позволила Жанне выговориться, после чего принялась обрабатывать ее наводящими вопросами и ненавязчивыми предложениями. Она так ловко повернула неукротимую фантазию красавицы в нужное ей русло, что вскоре Жанна уже не сомневалась, будто это именно она так все и задумывала. Вмешательство «тяжелой артиллерии» потребовалось всего один-единственный раз, когда раздухарившиеся из-за многочисленных «подкрепляющих» коктейлей девицы принялись сбрасывать с себя последние одежды и с хохотом и визгом врываться в кадр нагишом. После безуспешных попыток образумить их по-хорошему, Ника пригрозила пожаловаться Жанниному мужу. Угроза возымела свое положительное действие, и фотосессия завершилась вполне благополучно.