Читаем без скачивания Раскаявшийся муж (СИ) - Андерс Наташа

Бронвин взяла душ и начала ополаскивать волосы Кайлы. Малышка раздраженно ерзал, потому что это мешало ее игре.

— Сиди спокойно, — нетерпящим возражений тоном сказала она.

Кайла обиженно засопела, однако ерзать перестала.

Брайс наблюдал за ними с несколько ошеломленной улыбкой, и Бронвин нахмурилась, не понимая, что это значит.

— Вы обе такие красивые, — прошептал он с благоговением и восхищением.

Бронвин неловко поежилась и пробормотала его имя, но Брайс этого не видел.

Взяв маленькое полотенце, он обернул его вокруг головы Кайлы наподобие тюрбана, потом достал полотенце побольше и присел у ванны, ожидая, когда Бронвин закончит купать дочку.

— Я заберу ее, а ты наслаждайся ванной дальше, — он завернул Кайлу в полотенце и вышел.

— О Боже, — простонала Бронвин, закрыв лицо руками.

Им предстоял тяжелый разговор, но откладывать его не имело смысла. Быстро ополоснувшись, она вышла из ванной и пошла искать Брайса.

Он был в детской, читал Кайле сказку на ночь. Бронвин молча наблюдала за ними с порога и видела, как Брайс, отложив книгу, наклонился над спящей дочкой и нежно поцеловал в щечку.

— Спокойной ночи, ангелочек, — пробормотал он так тихо, что Бронвин едва расслышала.

Когда он встал и обернулся, то, казалось, ничуть не удивился, увидев ее в дверях. Бронвин подошла поцеловать дочку на ночь, а потом встретилась с Брайсом взглядом и сказала:

— Нам нужно поговорить.

Она первой вышла из комнаты и спустилась в гостиную.

Брайс прошел прямо к бару и налил два стакана чистого шотландского виски — похоже, он догадался, что разговор будет сложным и им понадобится что-то крепкое. Он протянул ей один из тяжелых хрустальных бокалов и указал на два удобных кресла.

— Ну что ж, начнем?

Бронвин кивнула, устроилась напротив него, нервно отхлебнула огненной жидкости, которая так красиво плескалась в стакане, и тут же закашлялась.

— Я вижу, ты так и не научилась пить, — поддразнил Брайс.

— Сегодня я подала на развод, — быстро сказала Бронвин.

Улыбка Брайса погасла, он побледнел как полотно. Слегка дрожащей рукой он поднес стакан к губам и залпом осушил его.

— Понятно.

— Мне ничего от тебя не нужно, — поспешно продолжила Бронвин, когда он снова поднял на нее глаза. — Только то, о чем мы говорили раньше: алименты и совместная опека.

Брайс встал, снова наполнил стакан и выпил.

— Скажи что-нибудь, — попросила Бронвин.

— Мне больше нечего сказать, — он пожал плечами. — На самом деле мне больше ничего не осталось, кроме как сидеть здесь и потихоньку напиваться.

— Брайс, — предостерегающе произнесла она, но он уже отвернулся, чтобы налить виски.

Он прихватил с собой графин, вернувшись к креслу, и вопросительно наклонил голову.

— Хочешь немного?

— Брайс, нам нужно поговорить…

Он грубо рассмеялся, но в его голосе не было веселья.

— О чем, черт возьми? — он повысил голос, и Бронвин вздрогнула. — Ты всегда предлагаешь поговорить, но толком ни о чем не говоришь! Ты хочешь развода, хочешь алиментов и хочешь совместной опеки? Отлично, они твои. Я отдам тебе дом в Найзне и несколько миллионов! Этого будет довольно?

— Мне это не нужно.

— Конечно, не нужно, — он усмехнулся. — Ты же слишком хороша для моих денег, для моих извинений и для моей любви, не так ли?

«Ну, все!»

Бронвин вскочила на ноги, не раздумывая, выплеснула остатки своего виски Брайсу в лицо, потом подождала, пока он сотрет жгучую жидкость с глаз и накинуться в него.

— Какие извинения? Какая любовь? — закричала она, повторяя свои слова на языке жестов. — До сих пор я не услышала от тебя ни слова извинения. Ни за то, что вышвырнул меня из дома, ни за то, что недооценил. И ты ни разу со дня нашей свадьбы, даже и до нее, если уж на то пошло, не сказал, что любишь меня! На самом деле ты сделал прямо противоположное: сказал, что женился на мне из чувства долга, что никогда не любил. Теперь ты говоришь мне другое, Брайс? Определись, наконец, черт возьми, потому что меня уже тошнит от твоего раздвоения личности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Брон…

— Я еще не закончила! У тебя хватает наглости говорить мне, что это я не говорю ни о чем толком? — она все еще использовала язык жестов, чтобы Брайс точно понял, что она чувствует, и, чтобы не пропустил ни одного слово. — Ну и кто же в этом виноват, Брайс? Ты никогда по-настоящему не открывался мне. Пытаться узнать о тебе хоть что-нибудь — это все равно что пытаться выжить воду из камня. Я была счастлива в нашем браке до того, как уехала, но после этого… Я много думала о том, почему все это случилось, и наконец-то поняла: я старалась дать тебе все, не получая в ответ ничего. Ты так глубоко прячешься от меня, что я сомневаюсь, существовал ли на самом деле мужчина, в которого я влюбилась. Итак, ты прав, время для разговоров прошло. Я останусь в этом доме в соответствии с нашим соглашением, но в любом случае разведусь с тобой.

— Почему ты вдруг так отчаянно хочешь развестись? — подозрительно спросил Брайс. — Из-за того профессора? Ты бросаешь меня ради него?

— Как я могу бросить тебя, когда мы даже не вместе? — раздраженно спросила Бронвин. Она была расстроена тем, что он, похоже, не услышал ничего из того, что она сказала. — И нет, я развожусь с тобой не из-за Рэймонда. Я сомневаюсь, что увижу его снова вне занятий. То, что ты развлекался на стороне во время нашего брака, еще не значит, что и я буду делать тоже самое.

Брайс выглядел совершенно сбитым с толку и сделал ей знак, прося повторить. Когда Бронвин повторила, он уставился на нее, открыв рот.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — шокировано спросил Брайс. Он даже не сделал попытку вытереть лицо или волосы, пропитанные виски. Он просто сидел в кресле со стаканом в руке. — Я никогда не развлекался на стороне, как красноречиво ты выразилась.

Бронвин сердито глянула на него.

— Ты сам сказал мне, что твоя сексуальная жизнь «просто прекрасна», помнишь? Что еще я должна была подумать?

Он поперхнулся глотком виски и несколько минут кашлял, прежде чем снова уставился на нее.

— Брон… Я попал в серьезную аварию, потерял слух. Полгода я выздоравливал, год лечился, а остальное время активно избегал толпы. Единственный раз, когда я вышел из дома не ради работы, была вечеринка в честь дня рождения для Терезы Де Лучи. Это было за несколько недель до того, как мы снова нашли тебя. Как ты думаешь, когда у меня было время трахаться с другими женщинами?

— Но ты сказал… — тупо повторила Бронвин, а потом оборвала себя. Вероятно, Брайс солгал ей тогда.

— Я пытался сохранить лицо. Я до одури желал тебя, но не хотел показывать, потому что все еще злился.

— А презервативы?

— Какие презервативы?

— В ящике прикроватной тумбочке в гостевой спальне, — уточнила Бронвин.

Его губы дрогнули.

— Рик и Лиза часто оставались здесь на ночь, когда я только выписался из больницы. Это была их комната, и презервативы тоже их. Правда, похоже, они ими не пользовались, потому что Лиза почти сразу забеременела, — Брайс пристально поглядел на нее, а потом довольно ухмыльнулся. — Ты ревновала?

«Черт бы его побрал!»

— Вовсе нет, — ответила она как можно небрежнее, но все же не сумела скрыть от него предательского румянца. — Я просто подумала, что ты лицемер, раз так странно относишься к Рэймонду, когда почти признался, что спишь с другими женщинами. В любом случае это уже не имеет значения. Развод будет. Я хочу собрать осколки своей жизни и двигаться дальше. Я просто не могу быть счастлива, продолжая жить так.

Брайс поднялся с кресла. Теперь он возвышался над стоящей Бронвин и сверлил ее отчаянным взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы можем попробовать быть настоящей семьей. Прошлые выходные это доказали, — он умоляюще протянул к ней руку.

— Они доказали лишь то, что у тебя все еще есть секреты, которыми ты отказываешься делиться со мной. И так будет всегда, не так ли, Брайс? Ты всегда будешь закрывать от меня какую-то часть себя. Я никогда не знала тебя по-настоящему и сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю.