Читаем без скачивания Дело о мирных переговорах (СИ) - Куницына Лариса

Аккуратно сложив листы протокола, Марк передал их Монсо, велев сшить, а потом отнести все материалы дела в королевскую канцелярию для передачи королю. Его миссия была выполнена, он раскрыл убийства и схватил преступников. Все доказательства собраны и достаточны для суда. И всё же Марк испытывал от всего этого жгучее разочарование, а ещё тревогу, потому что чувствовал, что на этом де Краон не успокоится, и его главная цель пока не достигнута, а значит, очень скоро могут последовать новые неприятности.

Следующие дни прошли в тревожном ожидании. Марк приходил утром на службу и спрашивал, нет ли новостей, но их не было. Он шёл в дворцовые покои, внимательно глядя на лица придворных, но те были всё также безмятежны и заняты своими делами. Он заходил в кабинет к Делвин-Элидиру, но тот корпел над грудами бумаг и был, как обычно, невозмутим. Марк спрашивал его, нет ли вестей из луара, но Айолин неопределённо пожимал плечами и говорил, что тайная полиция скорее получит новости от своих агентов, чем дипломатическая почта донесёт до Сен-Марко что-то новое. Рене де Грамон был слишком занят, чтоб тратить время на пустую болтовню. Марк знал, что графа Раймунда не устроило то выплюнутое в гневе признание Эльвиры Англад, которого он добился, к тому же он справедливо полагал, что у де Краона должны быть сообщники-информаторы при дворе, а потому передал дальнейшее расследование барону де Грамону, который был мастером в поиске шпионов. Он был не так сентиментален, как барон де Сегюр, и не носился со своими рыцарскими манерами, а потому упрямая Эльвира всё-таки попала на дыбу, где вполне смогла оценить замечание Марка о том, что даже если она не признаёт палачей Сен-Марко, легче ей от этого не станет.

Король тем временем внимательно изучал переданное ему тайной полицией дело, особое внимание уделяя даже не криминальной его составляющей, а заговору графа де Краона, потому раз за разом перечитывал дневник и переписку леди Англад, делая какие-то заметки для себя. Через какое-то время он сообщил, что считает доказательства достаточными для передачи дела в суд, и вызвал к себе главного судью Кавелье и поручил ему лично рассмотреть его. При этом он напутствовал судью, сообщив, что процесс должен быть безупречен как с точки зрения закона, так и в части его показательности, ибо призван продемонстрировать решимость Сен-Марко твёрдо стоять на страже своих интересов и непримиримо бороться со скрытыми и явными врагами. При этом, кроме прочего, король пожелал, чтоб посланнику альдора барону Фромену было направлено приглашение, в котором было бы ясно выражено, что коль скоро он так настойчиво добивался справедливости для покойных Эрики Меридор и сэра Барлода, то обязан присутствовать на процессе от его начала и до самого конца, и любые его попытки уклониться от этого будут восприняты королём, как неискренность и прямое оскорбление.

Спустя день, наконец, появились первые новости. Из Штраум-Гарца вернулся Гаспар.

— Вернее, я не оттуда, — пряча под стул свои ноги в запылённых сапогах для верховой езды, пояснил он. — Я приехал к руднику и явился туда, сказав, что ищу работу. Помощник управляющего, взглянув на меня, заявил, что им как раз нужны такие крепкие ребята, и я хоть завтра могу спуститься в шахту, а для начала отправил меня в контору, и следом — в барак, где живут рудокопы. Скажу вам, ваша светлость, что работа там кипит. Из-под земли постоянно поднимают корзины с рудой и грузят на телеги. В конторе управляющего все сбиваются с ног. Послушав их разговоры, я понял, что у них не хватает рабочих рук, и они уже склонны нанять вербовщиков на военный манер, чтоб те искали для них рабочих по городам и деревням. Меня приняли сразу и без вопросов. Вечером я расспросил в бараке рудокопов и узнал, что шахта богатая, в руде много серебряного песка, да и самородки встречаются. За этот год начали разработку трёх новых жил и нашли ещё две. Вот только руду везут не на восток, где, как вам известно, расположены плавильные мастерские альдора, а на северо-запад. Управляющий рудником, которого поставили алкорцы, ведёт какие-то дела с северянами и туда же отправляет серебряную руду. Он уже прикупил себе земель вокруг рудника, чувствует себя там хозяином и даже начал строительство собственного замка.

— Как его имя?

— Ренод Агобейн. Я сначала думал, что он алкорец, но потом узнал, что он с юга, был управляющим на рудниках Рошамбо, опытный горный инженер. Будто бы алкорцы его переманили не без посредничества кого-то из северных баронов. Называют имена де Вивьера из Абердина и де Жернака.

— Оба замечены нами в деятельности против Сен-Марко, — кивнул Марк. — Куда конкретно везут руду?

— Я не смог выяснить, ваша светлость. Никто ничего толком не знает. Раз в несколько недель приходит караван из больших телег, запряжённых тяжеловозами, руду в корзинах грузят на телеги и увозят. Возчики не слишком разговорчивы, но явно из северян. Как раз в то время грузили руду на телеги, и я дал взятку одному возчику, сказал, что не ожидал, что на руднике такая тяжёлая работа, и хочу сбежать. Он взял меня помощником, и я дошёл с ними до Абердина. Но там руду перегрузили на большие широкие лодки и увезли дальше на север по реке, куда, не знаю.

— Ладно, этого достаточно, — кивнул ему Марк, поднимаясь из-за стола. — Сейчас пойдёшь со мной к Делвин-Элидиру и всё ему расскажешь.

— Может, я хотя бы умоюсь и переоденусь? — жалобно взглянул на него Гаспар.

Марк хотел уже напомнить ему, что маркизу Делвин-Элидиру нет дела до того, как выглядит гонец, привёзший ему такие вести, но потом вспомнил, как ему самому после дальней дороги хочется сбросить с себя грязные тряпки и залезть в лохань с тёплой водой и кивнул, опускаясь в своё кресло.

— У тебя час, чтоб привести себя в порядок и поесть с дороги, — сообщил он. — А после этого обрадуем нашего маркиза.

На следующий день из Дьеппа вернулся Матье. Он выглядел довольным и умиротворённым, и на первый взгляд даже его физиономия слегка раздалась вширь. Это было неудивительно, поскольку он попутно с выполнением приказа барона де Сегюра собрать сведения о причинах неурожая пшеницы на пустошах, навестил свою мать и старшую сестру, которые наверняка потчевали его с утра до вечера.

— Что скажешь, друг мой? — поинтересовался Марк, указав ему на стул напротив. — Выглядишь ты неплохо, так что прогулка явно пошла тебе на пользу. Насколько же полезна она была для меня?

— Я выяснил всё, что мог, ваша светлость, — сообщил Матье, усаживаясь перед бароном. — И скажу я вам, что урожай там действительно был загублен безвозвратно, причём ещё до того, как зерно бросили в землю. Дело в том, что эти обширные пустоши у подножья дьеппского хребта издавна славились как тучные пастбища. В тех местах влажно, по утрам с гор спускается туман, ночами холодно, а днём бывает даже жарко. Трава там густая и высокая, и зелёная, как малахит. Говорят, что коровы, которые паслись там, давали сладкое молоко, а шерсть с овец шла на самые тёплые и мягкие пледы. Получив от нас те пустоши, альдор передал их в аренду на пятьдесят лет своему верному подданному, который проявил себя при организации военных поставок в двух последних кампаниях. Он получал эти пустоши, и должен был платить в казну подати, а также поставлять шкуры и шерсть со скидкой в определённом количестве, либо выплачивать компенсацию за невыполнение этой обязанности. Этого подданного зовут барон Руллан. Он уже в возрасте, у него большое хозяйство и обширные пастбища на равнине, потому он направил на новые земли в качестве управляющего своего сына Антала. Сей молодой рыцарь оказался человеком предприимчивым и, увидев обильно заросшие травой пастбища, с чего-то решил, что и пшеница будет там расти так же хорошо. А сняв с таких площадей пшеницу и, продав её, он даже за вычетом податей и компенсаций получил бы неплохую прибыль. Потому, недолго думая, он скосил под корень траву и продал сено за бесценок, лишь бы поскорее освободить землю под пахоту. Распахал, засеял и стал ждать урожая.