Читаем без скачивания Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

А может быть, уже осознавала, но еще боялась поверить в это.

Так всегда бывает, когда человек неизлечимо заболевает. Когда доктор, уныло перебирая бумажки на столе и отводя взгляд, сухо сообщает, что «у вас, э-э-э, определенное заболевание». – «Что, доктор, это серьезно?!» – И холодный пот ужаса. «Ну, как вам сказать? Достаточно серьезно, к сожалению. Операцию делать уже поздно. Но при определенном курсе терапии некоторое время вы даже не будете замечать отклонений в своем здоровье. Да». И вы идете домой, неся в кармане листочек, на котором непонятными, зашифрованными латинскими закорючками написана та разновидность смерти, которая посетит вас в ближайшее (или в отдаленное) время. И вы забываете об этом – на день, на час, на минуту. И вдруг вспоминаете, и вздрагиваете, и понимаете, что никогда уже не будете таким, как прежде. И горькие морщинки прорезают лоб, и уголки рта опускаются в вечном горестном выражении, укоризне всему живому, что так легко переживет вас – без малейших усилий. Это сводит с ума.

Лека не знала названия своей болезни. Но ее нельзя было вылечить. И единственное, что оставалось ей делать, – это жить здесь. Ходить в березовую рощу – прижиматься к гладким белым стволам. Или просто лежать на земле. И чувствовать, как мысли уходят из головы. Никаких мыслей – только смешанное, и сладкое, и жуткое чувство оцепенения. И что-то внутри стучится и просится на свободу. А может, это просто сердце? Но откуда тогда эта истома – такая, что нельзя пошевелить и рукой? Откуда эта уверенность, что ты уже умерла и каким-то образом украла, продлила срок, отмеренный тебе судьбой?

Единственный человек, который мог ей помочь, был Демид. Но он уехал. Да и что сейчас мог сделать Демид? Она не послушалась его. Она переступила через табу, которое он наложил на нее. И она была наказана. Она не знала, что такое сделал с ней доктор Панкратов. Но он разбудил нечто темное, что дремало в ней всю жизнь.

Это не было еще осознанным. Но ЭТО уже командовало ею, беззвучно, бессловесно подталкивало ее к поступкам, которые нельзя было назвать обычными для человека.

А может быть, так было всегда? Только теперь тайное стало явным?

Может быть.

* * *

Банник сам нашел Леку. Ну да, конечно, он сам пришел к ней – не выползают просто так древние создания к людям. Сторонятся они людей, боятся их. Если уж показались они на свет Божий – значит, большая нужда заставила.

Он окликнул ее, когда она шла по лесу. Окликнул – это сильно сказано. Ни звука не было – только странный внутренний толчок, и она уже знала, что ее ждут. Он хочет с ней поговорить.

– Фамм.

Два больших светящихся глаза в темном дупле. Осторожные, немигающие, тусклые фонарики.

– Фамм, это ты? – тихо позвала Лека.

– Фамм, Фамм. Я.

Не голос, не звук. Тихий шорох в голове. Телепатия. Лека не верила в нее. Сейчас не верила. Она забыла, что когда-то была телепаткой и читать мысли для нее было так же естественно, как читать объявления, расклеенные на заборах. Но она не удивилась. Все это было знакомо. Все это когда-то уже было.

– Фамм, ты хочешь что-то сказать мне? Да.

– Да. Фамм. Тебе сказать.

– Кто ты такой, Фамм?

– Ты знаешь. Ты вспомнишь. Сейчас не важно. Ты вернулась. Лекаэ. Вернулась домой. Хорошо. Но уже поздно. Карх. Карх проснулся.

– Карх? Кто такой Карх?

– Карх. Плохо. Гоор-Гот сделал кархов. Кимвер убил Гоор-Гота. Кимвер убил кархов. Всех. Но один карх стал снова живым. Этот карх – бессмертный.

– Подожди, подожди! – В голове у Леки все уже смешалось в кашу. – Горгота – это кто такой?

– Дух. Большой Дух. Из черного колодца. Не важно. Он умер.

– А этот, как его там... Карх?

– Карх – тоже дух. У него тело зверя. Страшный зверь. Жестокий. Он не может умереть.

– А третий кто? Который всех убил? Кимвер.

– Он бессмертный.

– Тьфу ты черт! Послушать, у тебя все бессмертные. Духи часто бывают бессмертны. Люди – очень редко.

– Кимвер – только один бессмертный человек сейчас. Других нет.

– Ну а я-то какое отношение ко всему этому имею?

– Предупредить кимвера. Спасти его. Карх хочет убить его. Он может убить кимвера. Это нельзя. Кимвер должен жить. Иначе все сдвинется.

– Что сдвинется?

– Мир. Сдвинется раньше времени. Мир все равно сдвинется. Люди глухи. Они не слышат движения. Но придет Слепое Пятно – и их пора закончится. Мир сдвинется все равно. Но пока рано. Кимвер должен жить.

– А почему тебе самому не предупредить этого самого Кимвера?

– Лесные твари боятся говорить с кимверами. Кимверы убили много лесных тварей, когда становились людьми. Ты скажи кимверу.

– Где же мне его найти?